Часть 15 (1/2)

Лань Ванцзи чувствовал ток чужой ци — омежий, плавный, но сильный и уверенный, только вот сил открыть глаза и поблагодарить у него не было. Зато благодаря помощи, силы появились отреагировать на плач малыша несколькими ши позже. В доме кроме него и малыша никого не было и он позволил себе всякие «омежьи глупости»: уткнуться лицом в младенческую макушку, вдыхая особенно сильный запах, погладиться носом о нежную щёчку и даже поцеловать в лобик. Благодаря трактатам, в том числе лекарским, он представлял как приложить ребенка к груди, но вот к ощущениям готов не был и едва позорно не запищал. Ребенок сладко причмокивал, закрыв глаза, и Ванцзи позволил себе надеяться, что всё будет хорошо.

Он понял, что сильно поторопился с выводами, когда спустя несколько палочек благовоний его начало лихорадочно трясти от того, что ребенка буквально пытались выхватить из рук. Горло перехватило, в глазах стояли слезы и всё, что он мог сделать — согнувшись прижимать к себе кричащий комочек.

— Второму молодому господину Лань всегда потакали. И вот во что это вылилось: разрушил удачный брак, принес в подоле, а теперь отказывается подчиняться старшим! Нам стоит обсудить вопрос наказания дисциплинарным кнутом.

— В таком случае вам стоит начать с себя! — громыхнуло за спинами столпившихся у кровати старейшин, и Лань Ванцзи рискнул с тихим всхлипом втянуть воздух. В присутствии Госпожи Юй ему начинало казаться, что всё будет хорошо.

***

Юй Цзыюань казалось, что она едва прикрыла глаза, как её растолкала Цзиньчжу.

— Старейшины Лань. Почти всё. Те, что не пришли, плотно заняли главу Лань, чтобы не явился, — она говорила на бегу, пока они пробирались коротким путем по лесу — так было меньше вероятности наткнуться на адептов Лань. Цзыюань стремительно неслась вперёд, коря себя за то, что расслабилась — надо было отдохнуть в родильном доме, не оставлять Лань Ванцзи одного!

Омега понравился ей с первого взгляда. Ещё будучи совсем ребенком, он, как второй господин правящей ветви, посещал вместе со старшим братом клановые собрания, где она и наблюдала за ним краем глаза. Как-то даже он сидел рядом с Яньли, и она отзывалась о нем как о не по годам умном и спокойном юноше. Немного позже, когда Фенмянь задумчиво рассказал ей о страхах главы Лань — и о том, что он согласился принять в случае опасности Лань Ванцзи в качестве супруга одного из детей — она не воспротивилась, поставив условием лишь спросить своих альф. И когда ещё позже, одним ранним утром Фенмянь поднял сыновей и предложил им брак, когда Вэй Усянь спокойно согласился, и когда она увидела Лань Ванцзи снова — испуганного, но держащего себя в руках, в традиционных белых одеждах — тогда она признала, что симпатизирует этой омеге больше, чем должна бы. Вэй Усянь парил над землёй, всячески стараясь поухаживать за супругом, после течки бегал к лекарю за мазями и просил сестру присмотреть за мужем, и сердце её пело. Потом случилось то роковое утро, когда она поняла, что даже не успела поговорить со своим зятем, но чувствовала — зная приемного сына — что это всё какое-то недоразумение. Предложила мужу ждать официального письма с расторжением, не вычёркивать Лань Ванцзи из семейной книги, поговорить с ними обоими. Обрадовалась новости, что скоро станет бабушкой.

…И вот теперь, она, вместо того, чтобы спокойно нянчить внука она должна силой отбивать его у каких-то замшелых стариков из закостеневшего в варварских традициях ордена?!

Она влетела в родильный дом на словах о наказании дисциплинарным кнутом и почувствовала себя в шаге от искажения ци. Рядом сквозь зубы втянула воздух Цзиньчжу. О таком наказании говорили в случае очень тяжких преступлений: осознанное убийство ребенка например. Но его ребенок был жив, заливался плачем у него на руках, чувствуя страх родителя, и в груди Юй Цзыюань расцветал поистине цишаньский огонь ненависти. Загородила их обоих своей спиной и услышала тихий всхлип, разорвавший ей сердце. Цзыдянь развернулся сам собой.

— Вчера с главой Лань мы выяснили интересный момент: оказывается, официально брак Вэй Усяня и Лань Ванцзи расторгнут не был. Поэтому, все решения касательно наказаний омеги должен принимать его муж.

— Его мужа здесь нет! — выкрикнул кто-то из-за спин впереди стоящих старейшин и, судя по движению, на всякий случай ещё и пригнулся. Юй Цзыюань максимально неприятно улыбнулась.

— Скоро будет. А я, как старшая омега, пока побуду тут. Для соблюдения приличий, о которых уважаемые старцы альфы совершенно позабыли.