Падение (2/2)

Все вещи, связанные с полётами, Леонтьев выкидывает сразу после возвращения домой. Саша восстанавливался долго, но ему относительно повезло: руки и ноги толком не пострадали, а вот крылья напоминали чуть ли не фарш. Об этом молодой человек узнал, когда отошёл от всех операций и шока. Тогда и жуткая правда накрыла с головой, и Саша просто разрыдался прямо перед родителями и любимым человеком. Взять себя в руки удалось не сразу. Да даже спустя долгое время снова улыбаться Леонтьев не смог. Он буквально потерял то, чем жил и горел. Теперь осталась только пустота, смешанная с незнанием и страхом перед будущим. Саша не знает, что теперь делать дальше: он никогда не рассматривал хоть какие-то варианты, помимо лётных академий. Они теперь закрыты для такого инвалида, как Саша, получающего теперь пособие по своему состоянию. Лучше бы этих денег не было, как и самого Леонтьева. Тогда он бы не волочил блеклое существование в сером мире.

Саша выходит из дома только для того, чтобы сходить к врачу или выкинуть мусор. Вне дома больно находиться: все в округе летают, и только Саша ходит по твёрдой земле. Он чувствует себя самым жалким и ничтожным. Отрицательные эмоции настолько давят, что хочется залезть в петлю, чтобы просто больше не жить. От самоубийства держит только Поручик, который сдержал слово и не бросил. С ним хорошо и спокойно, на мгновение даже забывается то падение. Но стоит только Щиголеву уйти, как воспоминания накрывают с головой. Они терзают и напоминают об инвалидности, которую невозможно вылечить. Да, в мире есть множество других занятий, помимо полётов, но именно они запали в сердце больше всего. А остальные дела никогда не сравнятся с тем, что Саша так сильно любил и чем был готов заниматься часами напролёт.

Саша с ужасом ждёт момента, когда придётся возвращаться в школу. Там точно все будут в курсе произошедшего. Никто ничего прямо не скажет, но шептаться будут долго, пока кто-то ещё не потеряет способность летать. Леонтьев всё чаще и чаще думает о том, чтобы выпросить у родителей перевод на домашнее обучение. Лучше загибаться от недостатка общения, чем слышать тихие насмешки в свою сторону. Люди же не успокоятся, даже если их попытаться заткнуть ударами. Эти крысы перемоют все косточки и затронут самое дорогое — Поручика. Все будут говорить, что он фанат инвалидов; что ему просто скучно, поэтому он и возится с «ненормальным»; что Саша не заслуживает такого хорошего парня. И с последним Леонтьев полностью согласен. Каждую ночь он воет в подушку, боясь ухода Александра. Тот совершенно не даёт каких-либо поводов для ревности. Но Саша чувствует себя слишком ущербным, чтобы не ревновать.

Все свидания проходят только в квартире одного из Саш, чаще всего у Леонтьева. Он из-за всех сил пытается создать романтическую обстановку. Но выходит не всегда: четыре стены никогда не заменят тот же парк. И Саше безумно совестно за это, но заставить себя снова выйти в люди не получается. А Поручик всё понимает. Да, он устал сидеть в одном месте и заниматься ровным счётом ничем, но вслух Александр этого не говорит. Он просто тяжело вздыхает, крепко обнимает и целует в лоб, говоря: «Какой фильм сегодня хочешь посмотреть?» Потом Поручик рассказывает что-то про группу, где играет. Там даже на концертах не используют крылья.

— Не хочешь попробовать вступить к нам? — вдруг спрашивает Поручик во время просмотра какого-то мультика. — Нам как раз нужен гитарист.

— А со старым что? — Саша поворачивает голову в сторону тёзки. — Неужели, вы съели его? — попытка пошутить выходит относительно удачной: Поручик даже смеётся и улыбается, как в старые времена.

— С ним всё хорошо, просто мы хотим гитару в песнях разнообразить. А ты вроде разбираешься в этом, — ласково произносит Щиголев и осторожно гладит подстриженные тёмные волосы Леонтьева. — Горшок будет только рад тебе, да и остальные тоже.

Саша не отвечает: он никогда не думал о том, чтобы попробовать себя в музыке. Та всегда казалась каким-то хобби и не более того. С одной стороны, безумно хочется попробовать стать гитаристом, а с другой, страшно до чёртиков. Вдруг Леонтьев опозорится перед друзьями любимого человека? А если этим людям не понравится игра? Тогда же будет стыдно перед Поручиком, живущим музыкой. Ситуация подходит под определение — шаг влево, шаг в право — расстрел.

— Можно я немного подумаю? — Саша криво улыбается и поправляет очки, на которых остались следы от слёз и ещё какие-то пятна.

— Конечно же, — кивает Александр и нагло снимает очки с чужого лица, дышит на линзы и протирает их футболкой, после чего одевает обратно.

— Спасибо, — Леонтьев обнимает тёзку, прижимаясь к тому и утыкаясь куда-то в плечо. — Спасибо большое…

Хочется громко взвыть и разрыдаться. От этого сдерживает только оставшаяся внутренняя сила. Она ничтожна и слаба, но всё же есть. Александр должен верить в то, что Леонтьеву морально лучше, что он больше не думает о полётах и не мечтает выпрыгнуть из окна. Щиголев и без этого весь на нервах, и Саша будет только мешать ему со своими проблемами. Они должны оставаться в тайне, чтобы беспокоить только своего владельца. А Александр пусть сосредоточится на музыке и своей учёбе.

— Я давно заметил, но всё забывал спросить, — нарушает сложившееся молчание Поручик. — А где твоё гнездо?

— У меня его никогда и не было, — неловко улыбается Леонтьев, отводя взгляд куда-то в сторону.

— Хочешь, сейчас сделаем его вместе? — предлагает Щиголев и снова поправляет очки на чужом лице.

— Почему бы и нет? — пожимает плечами Саша и осторожно встаёт на ноги. — А что для этого нужно?

— Тащи сюда подушки и одеяла, сейчас такое забабахаем! — Поручик взъерошивает волосы тёзки.

И вскоре начинается «строительство». Раньше Леонтьев никогда не старался, когда делал гнездо, и чаще всего разбирал его. Было не до подобных мелочей, ведь подготовка к тренировкам казалась намного важнее. А теперь появилось достаточно времени на занятия мелочами.

У Саши получается не сразу, и Поручик терпеливо объясняет всё. А когда создание гнезда завершается, он валит в него Леонтьева и обнимает, укрывая крыльями. И в этот момент Саша чувствует себя по-настоящему живым и нужным даже без полётов. Может, стоит хотя бы попробовать пожить без них и уделить чуть больше внимания мелочам, которые оказались невероятно приятными?

— Поручик, когда можно будет попробовать вступить в вашу группу? — спрашивает Леонтьев, смотря куда-то в потолок.

— Можно хоть завтра, Лосик. — улыбается Поручик и с особой нежностью целует тёзку в губы.

***</p>