Разговоры (1/2)

***</p>

— Этот Щиголев оказался таким мерзким! — Громко фыркает омега, смотря на свою стаю. Её участники сидят под большой ивой. Здесь всегда на больших переменах собирались группы омег и редких гамм. — Он чуть ли не сразу минет у меня попросил! Вы представляете? Это же такая дикость! Мы с ним всего три дня встречались! — Пухлые губы кривятся в гримасе, показывая всю мерзость ситуации. Кто-то из толпы начинает поддакивать.

— Ничего ты не понимаешь, Машка, — качает головой Леонтьев, обычно молчащий во время любых обсуждений альф и гамм.

Этим он привлекает к себе внимание всех присутствующих омег. Те поднимают брови в удивлении. Их взгляды обращены в сторону Леонтьева. Тот обычно ничего по поводу представителей противоположных половне говорит. Некоторые считали, что он любит исключительно парней или только себя.

— Чего это я не понимаю? — Маша скрещивает руки на груди. Нефёдова явно ждала сочувствия и поддержки, а не упрёков.

— А то, что Щиголев — альфа просто за-е-бись, — по слогам произносит Ренегат и отпивает энергетика из банки. Сладковатый вкус оседает на языке, оставляя за собой приятный шлейф. — Жаль, только мной он не интересуется…

— А если бы? — Паша насмешливо улыбается. — Что бы ты сделал?

— Я бы тогда на шею ему бросился, зацеловал бы, а потом потащил бы к себе в квартиру. А там уж... — Леонтьев делает короткую паузу и скрещивает ноги. пальцы поправляют очки с толстыми линзами.

— Так он же пахнет не вкусно даже, — шепчет Машка и тут же натыкается на злые глаза Лося. Он понимал, что в ней говорит обида на альфу, а не сама девушка.

— Я бы массаж ему сделал, да так, чтобы он стонал в голос от удовольствия, — продолжает Леонтьев. Голос звучит достаточно громко.

Место, где обычно сидит стая во главе Паши, постепенно привлекает и других омег. Те осторожно подходят ближе и слушают. Одни бросили свои обсуждения, а другие даже бросили учебники, забыв про предстоящую контрольную по химии.

— А дальше что? — Паша облизывает губы и щурится.

— Я бы на колени перед ним встал и начал бы отсасывать ему. Сперва бы вылизал головку, потом заглотил до середины и пустил бы в ход свои пальцы: начал бы массировать ему яички. Да, я бы насаживался на его член ртом так, что мне бы не пришлось помогать! — Леонтьев самодовольно лыбится. Ему нравится внимание других омег. Даже те, кто постарше, вовлечены в рассказ. — Я бы отсасывал ему так, что он стонал бы на весь Питер! И сперму я бы проглотил. Он хороший альфа, пахнет вкусно. Значит, и сперма не отвратительная.

— Неужели, ты собрался альфу минетом ограничивать? — Сажинов достаёт телефон и печатает в нём что-то. Пальцы быстро-быстро нажимают на нужные буквы клавиатуры.

Становится даже обидно, что друг почти не слушает и переписывается непонятно с кем. Или гуглит какую-нибудь фигню, чтобы потом подкалывать. Оба варианта чертовски сильно задевают самолюбие.

—Я — не ты, — цокает языком Саша. — Я бы для такого альфы как Щиголев… И юбку бы напялил, и чулки, и ошейник, и поводок, и пробку анальную, и костюм любой… Короче, Щиголев бы остался доволен, — следует пауза, в ходе которой Ренегат скрещивает ноги сильнее. — Он бы повалил меня на кровать, а я бы послушно встал раком… Щиголев намотал бы мои волосы на кулак и заставил бы течь так, как будто в течку! А потом Щиголев вошёл и начал бы трахать, заткнув мой рот кляпом, чтобы соседи не проснулись.

Леонтьев невольно дотрагивается до своей шеи. Он давно привык к мысли, что альфы и гаммы на него не смотрят и часто считают за своего. Но помечтать Саша очень любил. Особенно на тему одного из главных задир школы. Сам Леонтьев был защищён от нападок благодаря нахождению в стае Сажинова. Последний не был красавцем, но на пианино играл просто превосходно. И школа отправляла его на каждое мероприятие. Именно из-за этого он знал как правильно вести себя на людях, чтобы те восхищались и завидовали. Да и альфа хороший у Паши имелся как раз благодаря такому характеру. Если говорить проще, то Серый Кардинал имел авторитет и уважение в школе.

— А ближе к концу я бы подставил под его острые зубы шею, чтобы стать только его. Щиголев бы цапнул меня сюда, — Саша показывает на свою шею. — Тут кожа особо мягкая и нежная. Кусай — не хочу, — энергетик вновь оказывается во рту. — А в школе мы бы трахались прямо в туалетах и пустых кабинетах, и в столовке, и в курилке, и под ивой! Щиголев бы нагибал меня и трахал так, что ноги сводит от удовольствия и оргазма. А он бы рычал на мою ухо, кусал бы шею и говорил, что я только его! — Саша всё не замолкает и говорит не шёпотом, не нормально как раньше, а достаточно громко. Явно хочет, чтобы все присутствующие услышали и не пропустили ни одной детали.

— Так чего ты к нему не подойдёшь, раз так хочешь его? — Спрашивает голос из толпы. Он достаточно грубый и до жути знакомый.