Малышка (2/2)
Но Щиголев не просыпается, на него по-прежнему смотрит незнакомец в шкуре супруга. Или его клон, сумевший стать почти точной копией. По крайней мере, шрам на животе точно удалось перенести. Поручик готов отдать всё, лишь бы не видеть его лишний раз. Александр не говорит об этом тёзке, но чёртов рубец постоянно, почти двадцать четыре на семь, напоминает о произошедшем.
— Её нет здесь, — шепчет альфа и осторожно дотрагивается до щёки мужа.
— Конечно, её здесь нет, она в своей комнате, — Говорит тот, по-прежнему не сводя взгляда с Щиголева. Последний прекрасно понимает, что его не пытаются таким образом напугать, просто иначе Леонтьев не видит без своих очков. Но от этого ни капли не легче. — Саша, ложи—…
—Я сам её успокою, — твёрдо произносит Поручик, хотя на деле он готов нервно и истерически засмеяться. К горлу подступает истерика. Но её душат и подавляют. Сейчас нельзя ни смеяться, ни плакать, ни кричать. Только не когда рядом находится тёзка.
— Но ты же так устал, — хмурится Леонтьев и поджимает обкусанные губы. Он дышит тяжело и рвано, будто проснулся от какого-то кошмара.
Для Щиголева он прямо сейчас и происходит. Альфа не должен допустить того, чтобы Саша зашёл в ту чёртову комнату. В ней ничего нет, и это сто процентов вызовет жуткую панику и дикую истерику. Успокоить рыдающего Леонтьева — всё равно, что усмирить голодного льва — фактически невозможно.
— Я…я хотел бы провести с ней немного времени наедине, — придумать отмазку удалось каким-то нереальным чудом. — Ты и так с ней постоянно, а я всё на концертах и почти не вижу её… Ложись, я скоро приду, — Поручик кладёт руку на грудь супруга, вынуждая того лечь.
— Хорошо, — не хотя соглашается последний и ложится обратно. Он отворачивается к стене и укутывается в тёплое одеяло.
Поручик дожидается, когда его супруг окончательно уснёт. Щиголев чувствует противный холод, который не удастся согнать ни тёплым одеялом, ни обогревателем.
Александр осторожно встаёт с кровати и направляется в ванную. Молодой человек проходит мимо той самой комнаты, куда нельзя заходить Ренегату. Альфа почти сразу после первой истерики младшего спрятал ключ от спальни, а её саму запер.
В ванной Поручик запирается и садится на пол, обнимая себя за плечи. Александр беззвучно смеётся и закрывает рот рукой, кусая кожу. Там наверняка останется след от зубов. Но на это сейчас плевать.
Александр смотрит куда-то в стену. Он не может понять в полной мере чувств Леонтьева. Поручик не понимал, почему омега настолько сильно и долго убивается из-за мёртворождённого ребёнка. Саша же даже не держал его на руках и не видел толком. Как можно лить слёзы по тому, кто не прожил в мире и пяти минут? Ответа Поручик не видит.
Зато перед его глазами Леонтьев, который всё никак не может прийти в себя и продолжить жить, как год назад.
***</p>