Часть 15 (1/2)

Сжимаю в руке его шляпу, проводя пальцами по тонким витиеватым узорам, очерчивая каждый контур и едва заметно улыбаюсь, слыша позади себя шум льющейся из местами ржавого крана воды. Нахида любезно выделила мне крохотный домик под городом Сумеру, заранее предупредив о необходимости в небольшом ремонте, но за две недели в новом жилье исправить некоторые погрешности руки так и не доходят.

— Почему лотос?, — тихо спрашиваю, особо не напрягая больное горло, и оборачиваюсь назад. Никогда не любила болеть, но время, проведенное под ливнем пару дней назад, сегодня утром дало о себе знать головной болью и осевшим голосом.

— Не знаю, — отвечает хозяин нагло снятой мной с его головы вещи и усмехается, — я особо не задумываюсь о своем гардеробе.

Он протягивает руку к моему лбу, оценивая мое нынешнее состояние, и недовольно морщится, проводя указательным пальцем по щеке. Я все еще дергаюсь от его прикосновений, каждый раз вспоминая тот противный хруст моих костей, и чуть отворачиваю голову, продолжая рассматривать цветок на его шляпе.

— Не делай поспешных выводов. У тебя очень холодные руки, температуры может и не быть.

— Тебе все равно стоит поспать.

Я слегка киваю, возвращая шляпу на законное место, и аккуратно встаю, опираясь одной рукой на деревянную поверхность стола. Мое тело почти восстановилось после тех событий, но напрягать некогда пострадавшую конечность я все еще побаиваюсь. Сора /как же непривычно/ придерживает меня за локоть, попутно поправляя слетевшее с моих плеч хаори, и свободной рукой проводит вдоль линии позвонков на спине. Я чувствую пробежавший по всему телу холод, даже сквозь ткань заметно, насколько ледяные у него руки.

— Ты бежишь от разговора, — произносит он и я прикрываю глаза, полностью осознавая, что именно этих слов я боялась все это время больше всего, — может, хватит?

— Нам пока не о чем говорить, — отвечаю я, убирая его руку со своего локтя и делаю несколько шагов в сторону, — я правда пытаюсь. Но я не могу тебе доверять. По крайней мере, сейчас. Я действительно посплю, пожалуй.

— Мне зайти вечером?

— Нет, я...не стоит. Я найду тебя, если ты будешь нужен.

Если ты будешь нужен...

Поспешно удаляюсь с кухни, закрывая за собой дверь в спальню, если конечно, это маленькое помещение с крохотным окном и скрипучей кроватью можно так назвать. Слышу, как хлопает входная дверь и сползаю по стене на пыльный пол, прикрывая лицо ладонями. Уже сколько времени я не могу избавиться от ощущения того, что я последняя сволочь, которая никак не может решиться сделать шаг в его сторону. Я осознаю, что выстраиваю чертову стену между нами, каждый день укладывая по кирпичику, абсолютно игнорируя тот факт, что он действительно старается. У него отвратительный характер, его прямолинейность и острый язык зачастую пробуждают во мне непомерную злость, но каждый раз он преступает через себя, каждый раз он старается заслужить мое прощение.

С третьей попытки мне удается зажечь поломанную спичку и комната наполняется едким табачным дымом, меня пробивает на звонкий кашель, когда отрава доходит до больного горла и я чувствую, как оно начинает першить еще сильнее, чем обычно. Я ведь, по всем законам жизни, сейчас должна себя беречь, но вместо этого травлю свой организм донельзя, постоянно утопая в надоедливых навязчивых мыслях. Наверное, мне стоит много чего переосмыслить.

***</p>

Я не вижусь с ним уже несколько дней, продолжаю отсиживаться в пропитанной дымом комнате, примерно представляя, насколько же отвратителен сейчас мой внешний вид. Болезнь не хочет отступать и я кутаюсь в одеяло по самую шею, каждую минуту обещая самой себе встать и дойти до ванной, чтобы полностью привести себя в порядок. Ну, или хотя-бы просто помыть голову, с волос, кажется, скоро можно будет отжимать масло на случай желания набить желудок чем-то жареным. Я шмыгаю заложенным носом и высовываю руку из под одеяла, стараясь нащупать на небольшой тумбочке баночку с лекарством.

— Черт, — проговариваю я, понимая, что вечером я выпила последнюю порцию принесенного Люмин отвара и чуть морщусь от неприятной ломоты в мышцах. Как уже было сказано, я не люблю болеть, но еще больше я ненавижу, когда это длится настолько долго. Преодолев боль, я таки встаю на ноги и, покачиваясь, направляюсь в сторону небольшой ванной комнаты. Резко останавливаюсь возле заветной цели, слыша, как открывается входная дверь и резко дергаюсь, вспоминая, запирала ли я вчера замок. До меня доносится знакомый звон и я прикрываю глаза, утирая раскрасневшийся нос. Я ведь сама дала ему копию ключей, чего удивляться.

— Выглядишь отвратительно, — проговаривает он без привычного ему ехидства и делает несколько шагов в мою сторону, — тебе не становится лучше?

— Нет, что ты, — тихо отвечаю я, стараясь звучать убедительно, насколько мне позволяет больное горло и заложенный нос, — мне просто нравится доводить себя до такого состояния. Самое то для того, чтобы влиться в коллектив бездомных. Кто знает, может удастся за еду подраться.

— Не паясничай, Джо.

— Это ты то говоришь? Сам же постоянно мнишь себя шутом, — обиженно проговариваю я, складывая руки на груди. Грязные пряди падают на лицо и я пытаюсь сдуть их, понимая, насколько смешно это выглядит со стороны.

— Закончила? Идем, — он берет меня за руку и ногой открывает тяжелую дверь, ведущую в ванную комнату. Я морщусь от резких движений и зачем-то кусаю его за плечо, отчего он резко останавливается и смотрит на меня, широко распахнув глаза.

— Ты из-за болезни с ума начала сходить? Раздевайся давай, хоть вернем тебя в человеческий вид.