Mou > Книги > Red Rabbits // Красные Кролики

Chapter 1: Episode 1: Pilot (1/2)

Red Rabbits // Красные Кролики Армян Армен 331590K

[Пианино. Вой сирен]

//Человек, что был рядом, в мгновение ока может просто исчезнуть.//

//Теперь мы попросим вас внимательно посмотреть на ваши экраны. Полиция Порт-Сент-Луси нуждается в вашей помощи, чтобы найти эту пропавшую мать и её восьмилетнего сына.//

[Беги, Маленький Кролик, Беги, Беги]

//Он прятался за той… Он думал, что сможет спрятаться за той дверью. Это была хорошая дверь. Дорогая дверь.//

//Шокирующая часть многих из этих дел заключается в том, как различные обстоятельства и ситуации могут привести к тому, что кто-то просто-напросто исчезает. Одна секунда — и они испарились… не оставив никаких следов того, что с ними случилось.//

[Оркестровая музыка]

//Если вы не хотите, чтобы что-то нашли, вы можете отвезти это куда-нибудь. Вы можете закопать это. Положить это в багажник машины и уничтожить её.//

//На данный момент полиция Балтимора опасается самого худшего.//

//Мы не говорим о Беглецах, мы говорим о ситуациях, когда знаем, что эти люди находятся в значительном риске причинения вреда здоровью.//

//Детективы сейчас работают с властями в Парклэнде, и они нигде не видели там этих двоих.//

Ты слушаешь подкаст «Красные Кролики». И я его ведущий, Эндрю Миньярд.

Небольшое вступление на случай, если кто-то из вас жил в пещере в течение последних двух десятилетий:

В ночь на 12 июня 2004 года полиция Сиэтла арестовала Натана Веснински, жителя Балтимора, штат Мэриленд, за незаконное хранение огнестрельного оружия. В последствии к делу быстро привлекли ФБР, когда результаты баллистической экспертизы одного из пистолетов совпали с результатами одного из нераскрытых дел, от ведения которого следователи ранее, за недостатком улик, были вынуждены отказаться. Это был прорыв, которого ФБР так ждало в течение своего многолетнего расследования по делу о боссе мафии, прозванного «Мясником Балтимора». Был выдан ордер на обыск тихого загородного дома Веснински, и подозрительно своевременный анонимный звонок навел ФБР на тайный подвал в этом доме. То, что обнаружило ФБР, было описано как «Игровая комната Убийцы».

—

— К чему я веду, ты действительно винишь женщин? Типа, у них явно что-то не в порядке с мозгами, но они просто настолько изголодались по вниманию, что хотят трахнуть Теда Банди* прямо в тюрьме, понимаешь?

К несчастью.

Нил не хотел иметь никакого отношения к тому дерьму, которое извергалось изо рта Эшли, но…

Но.

Он старался её игнорировать — перепробовал все уловки из книг, чтобы отгородиться от неё: затычки для ушей, наушники, свирепые взгляды в её сторону, он даже попробовал в действительности исполнять свою работу. Однажды он велел ей заткнуться, но она выглядела такой задетой, что он взял свои слова обратно. С тех пор он позволял ей болтать сколько угодно о том, что ей нравилось. Нил подумал, что, может быть, если он не будет ей отвечать, это станет для неё препятствием, но увы.

Увы.

— Я просто нахожу этот тип мышления таким интригующим, как мужской, так и женский. Я думаю, что знала бы, если бы мной так манипулировали, потому что, блять. Да и как ты мог не знать, понимаешь?

Ну, ты понимаешь? Понимаешь? Понимаешь? Она была хуже настоящей заезженной пластинки, бормочущей в задней части магазина. Вообще, Нилу реально следовало бы вести подсчёт: сколько раз Эшли смогла бы спросить его, если бы на словах он действительно понимал, о чём там, нахуй, она говорит?

— Но я не сохну по Чарльзу Мэнсону*.

Говорит девушка, одетая в футболку с Генри Говардом Холмсом*.

Это был уже шестой раз, когда он переставлял закладки с животными на прилавке, и он чувствовал, как в области глаз нарастает головная боль. Старые аналоговые часы на стене позади головы Эшли спешили на восемнадцать минут, а до закрытия оставался ещё час. Он раздумывал, не стоит ли ему снова навести порядок в спортивной секции, но он ведь и так уже сделал это всего два часа назад. Со всей её атмосферой «True Crime» она была обязана поймать его на оправдании. С другой стороны, Эшли была той же девушкой, которая спросила его:

Джеффри Дамер* был довольно сексуален. Он был похож на Райана Сикреста, верно?

Он не знал, кто такой, нахуй, этот Райан Сикрест, но после того, как она открыла на своём телефоне фотографии двух похожих друг на друга белых парней — да, он догадался.

«Книжный Уголок» располагался в тихом районе Финикса, штат Аризона. Это была его пятая работа за последние два года и его сорок четвертое имя за последние пятнадцать лет. Звучит, и правда, внушительно много, но, когда ты человек, за чью голову была установлена определённая цена, было мудро часто всё менять. Вот почему это место идеально подходило для такого парня, как он. Несмотря на то, что Эшли была абсолютно чокнутой и с фетишем на все фишки True Crime.

Я не помешана на убийствах, Нил. Ну, ты понимаешь, ОСИНБУ? Нет…? Оставайся сексуальной и не будь убитой?

Это место было идеальным. Тихое, скрытное, мало людей внутри и мало людей снаружи. Бизнес здесь не слишком процветал, и он не удивился бы, если бы Гэри — владелец магазина — не смог внести арендную плату до конца месяца. Тем не менее ему платили деньги, ему не приходилось светить своим лицом перед десятком людей целый день, и, когда этот бизнес бы провалился, он смог бы исчезнуть с маленькой долей вероятности оставить здесь след.

Пока всё шло хорошо.

—

За последующие шесть лет ФБР признало Веснински виновным более чем в двадцати убийствах и ещё в пятидесяти заказных убийствах, совершенных за последние девятнадцать лет, и штат Мэриленд не делал никаких оговорок в отношении их часто оспариваемом применении смертной казни. Это дело держало американский народ в плену в течение нескольких месяцев. Несмотря на отвратительно популярный сериал «Жены Мафиози», общая вера в доморощенного босса мафии осталась в прошлом. Аль Капоне и Ревущие 20-е предстали полностью обнажёнными, когда империя — кавычки открываются — «Мясника» — кавычки закрываются — была разорвана на части.

—

Как и обычно, здесь было пусто: за сегодня их посетили целых девять покупателей, что, если Нил был откровенен, было лучшим результатом, чем обычно. Они даже не могли винить отсутствие процветания бизнеса в данной местности. Нил не очень разбирался в книжной торговле, но, учитывая, сколько раз Эшли жаловалась и ныла, что магазин разоряется, он решил, что это как-то связано с наличием другого книжного магазина, который открылся где-то на окраине города. К нему был пристроен бар, и, по-видимому, там устраивались тематические вечера, где книголюбы и алкоголики могли собраться вместе и кричать о том, о чём кричали алкоголики-книголюбы.

Всё преимущество, что действительно было у «Книжного Уголка», — это тот факт, что он существовал в этом месте уже более тридцати лет. Предыдущий владелец умер и передал его Гэри, своему внуку. Судя по всему, в последние десятилетия это место было довольно жаркой точкой, но Гэри управлял этим местом точно так же, как и своей жизнью — не управлял вообще.

Книжные шкафы были старыми, кассовый аппарат достали из античных времён, проигрыватель был сломанным, а колокольчик в передней части магазина перестал звонить несколько веков назад. Честно говоря, Нил иногда удивлялся, как это место ещё не забраковали. Но, опять же, это было безопасно, это были деньги, это было место, откуда он мог исчезнуть так же, как и сам магазин в конечном итоге — не оставив и следа.

Быть одним из двух сотрудников означало отрабатывать длинные смены. Большую часть времени он проводил с Эшли. Иногда он закрывал магазин, а иногда она. Когда ему особенно не везло, они застревали вместе.

Как и сегодня вечером.

Она перестала говорить о каком-то очередном популярном убийце, по которому сходит с ума, около получаса назад, и отошла в свою часть магазина. Под «её частью магазина» он имел в виду отделы с True crime, убийствами/мистикой и отдел ужасов, расположенные в комнате отдыха в задней части магазина. Это была, пожалуй, самая организованная часть этого места, если бы не спортивная секция, куда он часто сматывался, чтобы избежать её разглагольствований о «Кто это сделал?».

—

Я хочу сделать предисловие, прежде чем мы двинемся дальше. Я буду называть Натана Веснински только по имени. Всякий раз, когда я использую слово «Мясник», это делается для того, чтобы подчеркнуть дерзость, которую подразумевает это прозвище.

Оно использовалось как пропаганда, чтобы либо внушить страх, либо вызвать сенсацию в массах. Не будьте одурачены. Название этой «детской площадки», это имя, популяризируемое средствами массовой информации, это лишь просто имена.

Натан Веснински — всего лишь человек. Он всё ещё находится в системе, всё еще дышит, он киллер, серийный убийца с более чем 35 известными жертвами. «Мясник» даёт ему силу, даёт ему признание, даёт ему радость, одобрение.

Не позволяйте этому случиться.

—

Наконец, пробило девять часов, и он никогда ещё не был так счастлив вернуться домой в свою маленькую пустую квартиру. Нил даже не потрудился позвать Эшли, чтобы сообщить ей, что пришло время закрываться. Вместо этого он пересчитал наличные, разложил квитанции и занялся своими обычными делами.

Эшли появилась где-то между тем, как Нил расставлял коробки с «новыми» выпусками трехмесячной давности, которые ему предстояло разложить на полки утром, и запер их. В руках она держала новую книгу, уткнувшись носом в её переплет. Нил намеревался выскользнуть за дверь и позволить ей доделать всё остальное, но она была слишком поглощена своим занятием.

Перекинув рюкзак через плечо, он покрутил ключи на пальце и вздохнул, поставив сумку Эшли рядом с ногой.

— Мы закончили, — сказал он.

Она кивнула и, хмыкнув, перевернула страницу. Эшли была невысокой, стройной девушкой. Её любимыми цветами, казалось, были те, которые невозможно было разобрать ночью, и у неё была короткая стрижка, которая делала её похожей на флэппера из одной из старых пластинок Гэри. Нил полагал, что на Эшли приятно смотреть, но, помимо её склонности к мрачным цветам и в некотором роде интересному выбору одежды, она была такой же обычной, как и все остальные. На самом деле, Нил не испытывал к ней ненависти. Конечно, она много говорила и иногда не знала, когда нужно остановиться, но в прошлом у него были коллеги и похуже. Большую часть времени Эшли оставляла его в покое. Она не совала нос в его жизнь и была довольно приятной, когда не отклонялась от рабочих тем.

Снаружи было темно. Эшли почти не обращала внимания на то, что делают её руки и ноги, когда она схватила с пола свои ключи и сумку. Едва удостоив Нила взглядом и едва не задев стеклянную дверь, она вышла и перевернула еще одну страницу.

Улицы вокруг них были тихими, магазины и предприятия уже были закрыты на ночь. Нил не знал, где она живет, но он знал, что она не отложит книгу в ближайшее время — особенно учитывая то, что она включила фонарик на связке ключей и сунула его в рот, направив на раскрытые страницы.

Нил потянул за собой стеклянную дверь и запер её одним из двух ключей, висевших в связке. Нахмурившись, он уставился на свое смутное отражение в грязном переднем окне, прислушиваясь к звонкому цок-цок-цок платформы на ногах Эшли, отдаляющемуся в противоположном направлении от его квартиры. Когда он поднял глаза, она была всего лишь отступающим пятном вдалеке, светящимся шаром в ночи, венцом темноты, представленным под редкими уличными фонарями. Как и всегда, простые и неосознанные инстинкты убежать и скрыться гремели в ушах Нила — но не ради себя, а ради неё. Она выглядела легкой добычей, знак, кричащий «ВОЗЬМИ МЕНЯ!» буквально висел у неё над головой. Нилу было на неё наплевать. Она всего лишь его коллега, и он ей ничем не обязан. Однако, он никогда не простит себе, если с ней что-то случится.

В конце концов, кто ещё будет приносить мне кофе по утрам?

Нет. Настоящая проблема заключалась в том, насколько комфортно ему становилось здесь, в Аризоне, и вообще. Ему следовало вернуться домой. Он не виноват, что она была такой глупой — не его вина, если её похитят ночью, не оставив и следа, а тело оставят бог знает где и… и.

—

Если говорить о сенсационности и одобрении, хит этого года и, по моему мнению, то, что становится причиной фетишей и романтизации, фильм «Мясник», спродюсированный «Эдгар Аллан Продакшнс», уже имеет несколько номинаций на премию «Оскар», включая «Лучший документальный фильм». Он также возглавлял кассовые сборы в течение семи выходных подряд.

—

Нил с лёгкостью догнал её. Она даже не оглянулась через плечо, не подала ни малейшего признака, что знала о его приближении сзади. На самом деле её глаза всё ещё были прикованы к страницам книги и маленькому фонарику, что она зажала в зубах. Мораль победила, и он закатил глаза, одновременно злясь и на себя, и на её идиотизм. Нила так и подмывало схватить её или сделать что-нибудь, чтобы доказать свою правоту. Вместо этого он ухватился за лямку рюкзака и пошёл рядом с ней.

Эшли посмотрела на него своими карими глазами, похожими на глаза лани. Ни капли страха не отразилось на её лице, но вместо этого она оглянулась через плечо и снова посмотрела на него.

— Я что-то забыла? — спросила она, вынув фонарик изо рта.

Его мать, должно быть, сейчас перевернулась в своём песчаном гробу.

— Нет, просто… ты делаешь действительно дерьмовую работу во всей этой истории с «она меня спровоцировала», — сказал Нил, бросая взгляд на тёмные углы и деревья, напоминающие фигуры, похожие на очертания незнакомцев. Это была привычка, укоренившаяся в нем с раннего детства. Если бы только остальные его инстинкты самосохранения работали.

Глаза самой Эшли метались между страницами книги и красными глазами Нила. Улыбка тронула уголки её губ, как будто Нил только что отпустил смешную шутку.

— Я в порядке. Я делала это уже миллион раз. У меня есть перцовый баллончик. — Она подняла фонарик и потрясла им. На карабине висели ключи и розовая бутылка.

Как может человек с такими большими мозгами быть, ебануться, каким глупым?

Нил с трудом сдержался, чтобы снова не закатить глаза, кивнул и посмотрел на её нелепые ботинки.

— Круто. Перцовый баллончик только выигрывает время. Как ты, нахуй, собралась в них убегать? — Когда он поднял голову, её взгляд слегка повеселел, но всё ещё совершенно не выражал никакого осознания. Эта девушка выживала на True Crime и фильмах ужасов. Как, черт возьми, она продержалась так долго, Нил не знал. Он посмотрел вперед, в ту сторону, куда они шли, и крепче сжал свой рюкзак. — Тебе действительно нужно начать пользоваться Убером или чем-то в этом роде.

Эшли тихо рассмеялась:

— Хорошо, Нил. Как скажешь.

Он краем глаза взглянул на неё, и она слегка улыбнулась ему, когда они как раз проходили под уличным фонарем. Желтый цвет окрасил черты её лица в немного болезненный оттенок.

Когда он не сделал ни малейшего намека на то, чтобы повернуться и идти своей дорогой, она что-то промурлыкала себе под нос и сказала:

— Тебе не обязательно провожать меня домой. Клянусь, я не такая идиотка, какой кажусь на первый взгляд. — <s>Позволю себе не согласиться</s>. — Я имею в виду… это… если… ты правда не хочешь проводить меня домой.

Нил в недоумении вскинул бровь и сменил тему разговора. Она была пиздец какой раздражающей.

— Какую книгу ты сегодня купила?

Скромная улыбка Эшли постепенно становилась шире, и именно в это мгновение, как подумал Нил, она начала свой длинный монолог о книге. Он позволил ей говорить, пока они шли, но в действительности не расслышал ни единого её слова, пока они не добрались до её дома.

— Что ж, вот и мой дом. Спасибо, что проводил меня.

Она протянула руку с чёрными накрашенными ногтями и сжала его ладонь. Нил вырвал руку из рукопожатия и попятился назад.

— Эм, конечно. Без проблем. Просто… в следующий раз закажи грёбаный Убер.

Нил тут же развернулся и ушёл, проклиная себя всю дорогу до дома.

Связи, пересечения, отношения. Он был идиотом, потому что ему было не плевать, идиотом из-за того, что позволил себе так долго оставаться в Финиксе, и он был ещё большим идиотом из-за того, что смог устроиться поудобнее. Он чувствовал это где-то в глубине души — однажды это всё вернётся и аукнется ему.

А сейчас он мог бы немного отдохнуть, зная, что завтра его будет ждать чашка кофе.

Идиот.

—

// Воспроизведение Новостного Клипа:

//О «Мяснике» уже говорят, как о фильме, который изменит все правила игры в сфере документального кино, после его дебюта прошлой ночью//

// «Мясник» авторства «Эдгар Аллан Продакшнс» уже упоминается в разговорах о выдвижении фильмов на премию «Оскар»//

//Критики называют «Мясника» классикой документального кино и сравнивают его с такими фаворитами, как «Серые сады» и «Боулинг для Колумбины»//

Просто давайте посмотрим на это в перспективе: помните тот отрезок времени, когда все выходили *бип* из себя из-за синих людей из «Аватара»? Затем, после примерно трёх месяцев проката в кинотеатрах, он вернулся на экраны на весь август или что-то *бип* вроде того? В мире документального кино «Мясник» не только наравне с «Аватаром», но и просто — кавычки открываются — «революционер» — кавычки закрываются. Настолько, что такие стриминговые сервисы, как Netflix и Hulu, а также крупнейшая телевизионная сеть HBO работают над своими собственными документальными сериалами, каталогизирующими судебное дело Натана Веснински, его детство и другую ненужную ху*бип*

—

Стрелки часов приближались к отметке девять утра на опасно близкое расстояние, когда Нил шёл в направлении «Книжного уголка». Его смена должна была начаться с минуты на минуту, но он обнаружил, что наслаждается приятной болью в мышцах и случайным ударом хозяйственной сумки по ноге. Солнце постепенно поднималось выше и выше в небе, и в воздухе чувствовался лёгкий весенний аромат. Несколько часов назад было прохладнее, чем сейчас, — это освежило его затуманенный мозг, когда он с трудом пробудился ото сна и заставил свои ноги прогнать мысли, не дававшие ему спать всю ночь.

Его утренняя пробежка не сработала и в принципе никак не помогла. Его разум всё ещё гудел от тех мыслей, что он делал и продолжал делать все неправильно. Пока он метался по кровати и ворочался в коконе своих дешёвых простыней, навязчивые мысли продолжали прорываться в его разум и устраивать себе, нахуй, скромненький домашний очаг. У Нила были серьёзные проблемы, причиной которых был он сам.

Дело в том, что Нил совершал ошибки. Прошлая ночь была огромной ошибкой. Ему следовало бы развернуться и проигнорировать то, насколько малы те раскромсанные клочки, что остались от его моральных устоев. Ну и что, если Эшли не появится на следующее утро? Было бы просто на одного человека меньше, кто помнил, кто он такой, как он выглядит, и что он любил черный кофе средней прожарки.

Нил не был глупцом. Временами — рассеянным идиотом, да, но он видел, как его напарница смотрит на него: будто бы он был её другом. Как будто он заботился о её благополучии. Связь между ними сформировалась только благодаря тому, что они постоянно были рядом, и теперь он охотно вступил в это болото и заставил её поверить в то, чего на самом деле не было. Это было опасно. Нил затеял опасную игру и знал это.

Вот почему на кончиках его пальцев висела хозяйственная сумка с кофеваркой из его квартиры. Один из немногих приборов, которыми он владел. Он решил, что будет нахуй игнорировать Эшли и её выходки. Нет смысла покупать ему кофе, если у них на работе есть кофеварка. И если она не угощала его кофе, то у неё, по сути, не было причин разговаривать с ним, и у него не было причин благодарить её или делать что-то еще, что он делал ранее.

Срок аренды его квартиры истекал в следующем месяце. Всё, что ему нужно было сделать, — это продержаться ещё три недели с копеечками, прежде чем он смог бы оставить Нила Джостена позади и, наконец, двигаться дальше. Он злоупотребил гостеприимством, и Финикс подобрался к нему слишком близко, чтобы стать по-настоящему комфортным.

Кстати, об этом — как только он толкнул стеклянную дверь без звонка, взгляд Эшли сразу же устремился на него.

— Эй! Что это у тебя там?

Её голос резал слух Нила. Он постарался не морщиться, когда она посмотрела поверх прилавка на сумку в его руке и пододвинула к нему чашку с кофе.

— Кофеварка, — ответил он, окинув взглядом стакан на стойке, потому что ему было бы неловко, если бы он этого не сделал, и сказал быстрое «спасибо», кивнув в сторону напитка.

Эшли промычала и, скрестив руки на груди, прислонилась спиной к книжным полкам за кассой.

— Зачем брать с собой кофеварку, если через дорогу есть кафе?

Нил не придумал ответа на этот вопрос. На другой стороне улицы действительно было кафе. Это было одно из тех модных, хипстерских мест, где цены на всё были значительно завышены, и само кафе было украшено так, словно это был райский уголок. Тем не менее, он был хорош в искусстве лжи и в том, чтобы придумывать ответы на ходу, поэтому он сказал:

— Мне неприятно, что ты тратишь так много денег.

Он поставил сумку на стойку и положил рюкзак на место под кассой.

— Не, нет нужды. Я нравлюсь парню там. Я получаю всё бесплатно, — усмехнулась она и сделала глоток из своего стакана.

Нил искоса взглянул на неё и пробормотал «понятно», потому что… а что ещё он мог сказать? Убедившись, что рюкзак надёжно спрятан от посторонних глаз, Нил с гораздо меньшим беспокойством, чем обычно, схватил свой кофе и неопределённо махнул рукой в сторону «новых» релизов, ожидающих своего часа.

Возможно, это тоже было глупо.

—

Я хочу донести до вас, что в воде есть кровь, и акулы голодны. Люди влюбляются в героизацию объективно привлекательного, харизматичного убийцы. Тед Банди, Эндрю Кьюненен, Чарльз Мэнсон, Ричард Рамирес, Чарльз Шмид, мне продолжать?

Нет. Потому что в нашей комнате завёлся слон, которого не только максимально не упомянули в документальном фильме, но и большинство этой аудитории предпочли проигнорировать.

—

День начался спокойно, и Нил подумал, что, может быть, ему повезло. Кофе давно закончился, а запасы кофеина сохранились. Он закончил выставлять «новые» релизы, когда вошла группа людей.

Поскольку Нил работал в этой части магазина в течение первой половины своей смены, технически, это была его работа — поприветствовать клиентов и убедиться в том, что они нашли то, что искали. Но так как это был «Книжный уголок», и о месте явно заботились с минимальной затратой энергии, Нил не нашёл ничего лучше, чем поднять упавшие коробки, чтобы унести их в помещение для персонала. Казалось, они все равно знали, куда идут, потому что их тут же окликнула Эшли.

— Обожечкимои, хей!

Нил предположил, что они были друзьями, потому что все пятеро направились прямо к кассе, уже оживленно разговаривая о чём-то. Когда он скрылся за пыльными стеллажами, их голоса слились в один неясный набор звуков.

Выйдя из задней комнаты мгновение спустя, он был полон решимости игнорировать Эшли и её группу в пользу третьей по счёту перепроверки спортивных журналов, которые он уже разложил три раза ещё вчера. Удача, казалось, всё ещё была на его стороне, так как он прошёл незамеченным, и никакие другие клиенты, по крайней мере, в течение следующего часа не входили.

Развалившись между журнальными стеллажами в старом кресле-мешке с дыркой на ткани, грозящей лопнуть по швам от одного неаккуратного движения, Нил листал экси-журнал в ожидании, когда наконец свалят эти двадцати с чем-то летние обладатели возбуждённых голосов, что, как на удачу, они в конце концов и сделали. К несчастью, однако, Эшли тут же зашагала в его сторону с той нелепой улыбкой на лице, которая обнажала только верхний ряд её зубов. Её глаза сверкали, как всегда, когда она узнавала что-то новое или находила что-то, что удовлетворяло её болезненные интересы.

Нил внутренне застонал.

Затем он застонал вслух.

— Ты слышал?! — спросила она, слишком взволнованная.

Нил перевернул страницу журнала и поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. Его молчание было достаточным ответом.

Эшли раздраженно закатила глаза и воскликнула:

— Новый подкаст наконец-то был выложен!

Она подняла трубку телефона. Экран выглядел как музыкальное приложение с уже включённой песней. Там был чёрный квадрат — видимо, обложка альбома с какой-то… красной кляксой, которую он не мог разглядеть на таком расстоянии, с синими точками.

— Что это такое, нахуй, подкаст?

— Нил! Ты не помнишь? Я рассказывала тебе об этом на прошлой неделе. Этот парень наконец-то выложил подкаст о…

Когда Нил медленно кивнул и снова уставился в свой журнал, явно сбитый с толку. Она просто застонала и сказала:

— Ладно, я собираюсь включить его. Ты не возражаешь? Или это будет отвлекать тебя от… экси? Серьёзно?

— Всё в порядке, — пожал плечами он.

Эшли оперлась на одну ногу и постучала телефоном по бедру.

— А ты играешь? В экси, я имею в виду.

Глаза Нила снова метнулись к ней. У неё было то же странное выражение лица, что и прошлой ночью, и Нил почувствовал нервное напряжение в своих коленях, подсказывающее ему полностью уклониться от ответа.

— Твой подкаст, помнишь?

— Обожечкимои, ты прав! — ахнула она. — Тебе тоже следует послушать! Я включу его погромче.

Прекрасно. Это, подумал он, было для него знаком. Приподнявшись с кресла-мешка, Нил отложил журнал и последовал за Эшли к кассе. Рядом с ней стоял старый iHome, который она перенесла со своего места под кассой. Схватив рюкзак из-под прилавка, он перекинул его через плечо и взглянул на часы.

— Я собираюсь пойти на перерыв.

Эшли протяжно заскулила.

— Как хочешь! — сказала она, и в тот же момент магазин наполнили жуткие звуки рояля и сирен. Нил все ещё мог их слышать, когда добрался до помещения для персонала.

Как только он закрыл дверь, сквозь музыку донёсся женский голос:

//Человек, что был рядом, в мгновение ока может просто исчезнуть.//

—

Настоящая причина, по которой Натан Веснински был арестован в Сиэтле, штат Вашингтон, в ночь 12 июня 2004 года, была связана со свидетельствами очевидцев о перестрелке, произошедшей с теми, кто был описан как женщина средних лет и мальчик подросткового возраста.

—

Нил мог злоупотреблять перерывами на обед. Там не было никого, кто мог бы его проверить, и не было клиентов, которых нужно было обслужить. Но чем больше он сидел в тишине, размышляя о своих ошибках и о том, какой оказалась его жизнь, тем больше ему казалось, что он задыхается.

Задняя комната для персонала была невелика. Стопки коробок лежали по обе стороны потрёпанного дивана, который уже давно выцвел с течением времени. В углу стояла груда использованных картонных коробок, к стене был приколот список запасов инвентаря, а также график работы только двух сотрудников. Нил уставился на этот список, слушая слабое бормотание подкаста, доносившееся через дверь.

Нил работал тут чуть больше пяти месяцев. Его предыдущая работа была на другом конце города, на складе стекольной компании. Это была хорошая работа, но слишком рискованная. В ней происходил какой-то подпольный бизнес — что-то тихое и, несомненно, незаконное, — и это подобралось слишком близко к нему, чтобы чувствовать себя безопасно. Надвигающаяся гибель словно нависла над его головой, поэтому он сменил обстановку. И это чувство наконец начало возвращаться, как он и предполагал, что произойдет в конечном итоге.

Он нарушил почти все правила, которые, так или иначе, установила его мать.

«Не задерживайся на одном месте дольше, чем это необходимо.»

Он должен был уйти, как только всё, что касалось стекольного склада, пошло не так. К чёрту аренду квартиры, это было бы самым умным поступком.

«Если обстановка начинает меняться, ты убегаешь.»

Вместо этого он сидел в задней комнате побитого книжного магазина с самопровозглашённой помешанной на убийцах в качестве коллеги.

— Ещё один месяц…— прошептал он себе под нос, комкая в руках саранскую обертку и швыряя её в мусорное ведро.

Потому что он считал, что так будет лучше. Нил Джостен не мог просто испариться с дуновением ветра Эфира. Все имена, которые он и его мать использовали, заставляя их превратиться в ничто — без оправдания, чтобы скрыть свои следы — все, словно бумеранг, вернулись к ним обратно, чтобы причинить вред.

Причинить вред ей.

Потому что в последний раз, когда они пытались испариться так же быстро, как были замечены, он нашел их.

И она не выбралась оттуда живой.

Нил застегнул молнию на рюкзаке и перекинул его через плечо. Он и так позволил себе достаточно долго оставаться в одиночестве, так что он толкнул плечом дверь и вернулся к работе.

Шум от подкаста был сведен к бормотанию, еле слышимому из задней комнаты для персонала. Теперь же, он звучал так громко, что ему казалось, будто этот монотонный голос может сотрясти стопки бумаг. Он был глубоким и обвиняющим. На заднем плане звучала тихая музыка, но Нил сделал всё возможное, чтобы полностью заглушить этот шум.

—

Судебный процесс так и не выяснил, кем на самом деле были эти двое, но следователи подозревали — и подозревают — что ими могли быть Мэри и Натаниэль Веснински, жена и сын вашего Мясника.

—

— Что?

Эшли затерялась в своем собственном мире, и часть Нила хотела бы, чтобы он имел возможность тоже где-нибудь затеряться. Вместо этого он стоял в конце кассы, не сводя глаз с подключенного телефона, как будто так он смог бы увидеть того ублюдка, который произносил его имя из динамиков.

— Хм?

Она резко обернулась, изо рта у неё торчала кнопка, которой она прикалывала плакат на пустую стену рядом с книжным шкафом.

— Что он только что сказал…

Нил указал на прилавок и затем посмотрел на смущённое лицо Эшли. К несчастью, его внимание привлекла пара холодных глаз, которые он сотни раз видел в окрестностях города.

Они были ледяные. Насмешливые. Голубые. И его собственные.

За последние несколько месяцев Нил изо всех сил старался игнорировать любую пропаганду Мясника. Лицо отца было размазано по рекламным щитам, такси, автобусам и кинотеатрам. Он полностью избегал телевидение, когда брал ужин в закусочных и ресторанах на случай, если где-то заиграет трейлер, и им овладеет страх. Он мирился с фанатством Эшли о том… каким интригующим был документальный фильм, несмотря на то, что он, казалось, играл в пользу виновника торжества. Заказанные журналы с любым упоминанием документального фильма и всех вовлеченных сторон оказывались в мусорном контейнере на заднем дворе — будь прокляты деньги — и вопросы о том, куда они делись, были быстро избегнуты десятками «я не знаю».

Но он всегда находил способ вернуться в жизнь Нила. Неважно, много лет назад в виде летящих пуль, режущих ножей и горящих автомобилей, или теперь, с помешательством средств массовой информации, судебными делами и спекуляциями. Натан Веснински просто, блять, не мог умереть…

Он был увековечен прямо перед ним: приколот кнопкой к грязной стене, в грязном магазине, с грязным ебаным…

— Нил…?

Было тихо, если не считать, как громко бурлила кровь в его ушах. Этот глубокий голос перестал гудеть, и жуткая музыка оставила пустоту в этом проклятом месте. Эшли остановила подкаст, её глаза смотрели на него с таким беспокойством, которое заставило бы его бежать, если бы он уже не был подготовлен к такому.

— Перемотай назад.

У него было такое чувство, будто его горло тащили по неровному гравию. Голова у него кружилась, и глотать стало трудно. Его обед превратился в свинец в желудке, тем самым придавив его к этому месту, к этому полу, и он чувствовал, как его ноги стали слишком тяжёлыми, чтобы передвигаться с их помощью.

Когда Эшли медленно вышла из-за прилавка, протянув руку к его руке, он отпрянул от неё. Оторвав взгляд от улыбающегося лица отца, жирных букв Мясник ниже его портрета и всех похвал, выступавших красным фоном для психованного выражения лица его отца, он резко взглянул на Эшли.

— Что ты слушаешь? — спросил он хриплым голосом, и то ли он не услышал себя из-за стука в ушах, то ли говорил чуть громче шепота.

Эшли странно посмотрела на него. Склонив подборок, она посмотрела на телефон в своей руке, большой палец которой завис над клавишей паузы, и вновь перевела на него свой взгляд.

— Красные Кролики…помнишь? Нил, ты в порядке? Ты выглядишь не очень хорошо. Что ты скушал на обед…?

Ему и вправду было плохо. Свинец в животе становился всё тяжелее, а в голове становилось только легче. Он изо всех сил старался не задохнуться прямо здесь и сейчас и сглотнул подступившую к горлу желчь.

— Да… должно быть, я что-то съел. Не могла бы ты просто перемотать чуть-чуть назад? Я пропустил последнюю часть.

Вдох.

Эшли окинула его быстрым взглядом, её глаза, казалось, впитывали каждую деталь его тела, что заставляло Нила чувствовать себя так, словно его раздевают догола.

А теперь беги.

Он не мог. Не мог, ведь она посмотрела на свой телефон и сделала то, что он попросил.

Его глаза были закрыты, темнота медленно обволакивала его зрение, пока он слушал голос, что снова вернулся к ним. Не так громко, как раньше, но достаточно громко, чтобы он заскрипел зубами до напряжения в костях.

//…судебный процесс так и не позволил выяснить, кем на самом деле были эти два человека, но следователи подозревали — и всё ещё подозревают — что ими могли быть Мэри и Натаниэль Веснински…//

Мэри и Натаниэль Веснински

Мэри —

И Натаниэль —

—

Они пропали без вести пятнадцать лет назад.

—

Ничто не имело значения, кроме шлёпанья его ботинок по тротуару.

Шлёп-шлёп-шлёп.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Его ноги прислушивались к командам любого голоса, который можно было услышать сквозь кровь в ушах.

Возможно, это был его собственный голос. Возможно, это был голос его матери. Всё, что он знал, — это то, что она велит ему поднажать сильнее, бежать быстрее, бежать дальше.

Убегай, убегай, убегай.

Но он был недостаточно быстр, по крайней мере, Нил так не думал. Жизнь замедлялась и ускорялась, мчалась и тянулась мимо. Люди казались размытыми пятнами, здания затерялись, словно под завесой «дворника» для чистки стёкол, проносящимся над Финиксом.

Эшли выкрикнула его имя. Широко раскрыв глаза, она последовала за ним до конца квартала, в её голосе звучала тревога.

— Нил! — кричала она. — Прости! Что случилось? Ты…

Он даже не потрудился посмотреть, там ли она ещё. Эшли была ответственна, она не оставила бы магазин без присмотра. Он не слышал, чтобы кто-то гнался за ним, но, с другой стороны, он вообще ничего не слышал.

—

Никаких сообщений о пропаже людей так и не поступило, но следователи ФБР, приставленные к Натану, отметили внезапное исчезновение жены — Мэри — и сына — Натаниэля. Позвольте мне повторить: следователи ФБР, приставленные к Натану, отметили внезапное исчезновение Мэри и Натаниэля. Эта заметка так и осталась без ответа, так и осталась нераскрытой. Насколько я понимаю, они приняли это исчезновение так, как будто оно было ожидаемым.

—

Он бежал так быстро, что казалось, у него вот-вот остановится сердце. Какая-то его часть желала этого. Последние несколько месяцев были невероятно тяжёлыми. Его прошлое швыряли ему в лицо, эксплуатировали и разыгрывали так, будто бы это было ни что иное, как пачка денег — словно дерьмо, которое делал его отец, было чем-то, что должно быть прославлено и почитаемо.

Нил даже не осознавал, что бегал по кругу. Когда он остановился, ему показалось, что желудок постепенно подбирался к горлу, руки сжали ремни рюкзака, и он обнаружил, что бормочет себе под нос что-то бессвязное. Кто бы ни наблюдал за ним, он, вероятно, подумал бы, что Нил сошел с ума — Эшли, вероятно, тоже. Но ему было всё равно. Он не мог думать. Он не мог дышать.

Как он позволил этому случиться? Как он позволил себе охуеть как удобно устроиться, особенно сейчас? Когда лицо его отца красовалось на каждом ебаном рекламном щите, появлялось в каждом чёртовом рекламном ролике, когда о нём говорили все, у кого существовал рот, чтобы схаркнуть, — почему же он не сбежал куда-нибудь ещё? Мясник был мировой сенсацией, если верить журналам Entertainment Weekly, которые он выкинул на прошлой неделе, но должно же существовать хотя бы одно место, куда Натан Веснински ещё не успел добраться… Так ведь?

— Нет, — услышал он собственный шепот и быстро покачал головой, словно пытаясь избавиться от всякой надежды, которую он пытался собрать по кусочкам в своих мыслях.

Только попробуй сдаться.

Имеет ли её голос хоть какое-то значение? Не похоже, чтобы он прислушивался. Он так старательно игнорировал свою мать, что уже успел привыкнуть к окружающей обстановке: к своей квартире с маленькими окнами и громким радиатором, к магазину рядом с домом, где он делал покупки, к Марку — своему сварливому хозяину, который думал, что его зовут Стефан. Даже тупая грёбаная Эшли. С её дурацкими чёрными ногтями и одержимостью серийными убийцами… И все ради чего? Ради кофе, который она приносила ему каждый день? За то, что Гэри позволил ей делать заказы, и она позволяла ему закупать спортивные журналы, которые он хотел?

Нил остановился и глубоко вдохнул, чтобы его не вырвало.

Что, во всяком случае, всё равно произошло.

—

Никто Список Следущая страница