Глава №2 (1/2)

После трëх звучных щелчков, дверь с гулким махом отворилась. Гурьянова встретила трëхкомнатная квартира, расположившаяся на седьмом этаже многоэтажки в спальном районе.

Устройство квартиры было нетипичным: прямо до конца коридора и налево — кухня; до конца и направо — первая спальня. Между ними расположились санузел и ванная комната. Чуть дальше прихожей по левую сторону находилась вторая спальня, оборудованная под детскую комнату. По правую сторону, напротив детской, был зал.

— Хо-хо-хо! Я до-о-ома! – на манер Деда Мороза проскандировал Гурьянов, переходя через порог.

— Па-а-а-апа-а-а! Приве-е-е-ет! – из ванной в коридор внезапно выскочила маленькая девочка, одетая в ситцевое белое платьешко с голубым воротничком. Еë нерасчëсанные, едва доходившие до плеч, волосы пшеничного цвета беспорядочно струились по лицу, при том не скрывая лучезарной детской улыбки.

— Здравствуй, Золотце моë! – Лев, тепло улыбнувшись дочке, присел на корточки и несколько раз махнул руками, подзывая к себе.

Звонко смеясь, девочка разбежалась и прыгнула к папе на руки. Лев тут же подхватил еë, раскрутил на месте и легонько подкинул к потолку.

— Рад тебя видеть, Златочка! – Лев чмокнул еë в лоб.

— Колется! – девочка сморщилась и потëрла ”уколенное” место.

— Ещë поколоть? – дразнюче и с довольным коварством произнëс папаня, подставляя подбородок с щетиной вперëд.

— Не-е-е-ет! – Злата, весело хихикая, забрыкалась, и Лев тут же еë опустил на землю,

— Ма-а-а-ама-а-а! – девчушка побежала в сторону кухни, — А папа ко-о-олется своей бородо-о-ой!

— Ах ты мы-ы-ышь! Сразу матери побежала жаловаться, да-а-а!? – с притворным возмущением протянул отец, разуваясь и снимая пальто с шарфом.

Лев, решив подурачиться, с громкими медленными шагами направился в сторону кухни, нарочито озвучивая каждый свой «Топ!».

Ему навстречу вышла его жена — Августина Евгеньевна, за которой, скорчив ехидную моську, стояла их дочка.

Августина была стройной высокой женщиной со светло-русыми шелковистыми волосами до лопаток. Дочке цвет волос достался именно от неë. В напускном недовольстве изящные черты лица были слегка нахмурены, а еë бледно-голубые глаза с весëлым огоньком взирали на отца.

— Это кто тут мою Златушку колет, м-м-м-м? – мама решила подыграть двум озорникам.

— О, нет, Мамавгустина всë прознала! Смилуйтесь надо мной! – жалобно проговорил Гурьянов и пару раз всхлипнул, после чего повисла немая ”антрактная” пауза. Ещё секунда — и все трое дружно смеются над дурацким спектаклем.

— Как прошёл твой день? – спросила Августа, аккуратно поправив его белоснежную рубашку.

— Всё хорошо, ничего нового, – Лев робко улыбнулся,

— Слу-у-ушай, я чую с кухни что-то вкусненькое... – он закрыл глаза и принюхался, — Что-то мясное?

— Твоë любимое болоньезе со спагетти, – жена ласково улыбнулась и поцеловала его в щёку, — И правда колется, Лев Александрович. Сбрил бы щетину свою.

— Все дела после ужина!

— Сначала расчеши Злату, ей скоро спать, – Августа дала в руки Льву деревянную расческу, — а я накрою стол.

Сказано — сделано.

— Спасибо, папуля! – Злата внимательно рассматривала себя в зеркале, — Даже больно не было!

— Да что ты говоришь! А я, значит, больно делаю? – услышав комментарий жены, Лев самодовольно улыбнулся.

— Да-а! Будто голову открутить хочешь! – отца пробило на смех.

— Девочки, не ссорьтесь! Злата, тебе было не больно потому, что я учился расчесывать волосы на твоей маме...

— О, вот это как раз было больно, – Августа звонко рассмеялась, а вместе с ней захохотала и дочка.

— У меня вот нет длинных волос, – продолжил Лев, — поэтому маме не на ком было тренироваться. Вот теперь, что у тебя, что у мамы будет возможность! Вон какая у тебя волшебная шевелюра отросла!

— Отросла, – Злата горестно вздохнула и опустила голову, — но только еë скоро снова состригут тëтеньки из больницы.

Отец, мигом сморгнув накатившую горечь в глазах, присел перед дочерью на корточки и мягко обхватил ладонями еë плечи.

— Золотко, так надо, милая, – он взял еë на руки и уверенно заглянул в еë опечаленные, такие же янтарно-карие, как у него самого, глазки,

— Потерпи ещё немного. Тебя вылечат, и у тебя будут самые пышные-пышные, самые красивые-красивые, самые роскошные локоны! – Лев поцеловал еë два раза в щëчку, опять заставив дочку поморщиться.

— Ну коле-е-е-ется-я! – Злата вновь жизнерадостно засмеялась. Тоску как рукой сняло. На кухне тихо выдохнула мать.

Семья, собравшись за столом, принялась за яства. Пока все неспеша уплетали ужин, Злата увлечённо рассказывала, как провела сегодняшний день. Пару раз и Августина дополняла рассказ дочери. А Лев внимательно слушал дам и иногда участливо кивал.

Когда уже все тарелки были пусты, Гурьяновы ещë с полчаса разговаривали о насущном и житейском.

— Пап, а что у тебя нового? – с интересом спросила дочка, облоктившись на стол.

— У меня-то? – Лев хмыкнул и задумался. Тут же в его голове прострелило, и он широко распахнул глаза, — Ох, чуть не забыл вам рассказать! Завтра я уезжаю в командировку...