keishin ukai (daddy issues) (1/2)

Ты с завидным упорством старалась не замечать стремительно бегущего времени, всецело погружаясь в урок. Было до посинения обидно: ну почему же минутные стрелки бегут так медленно, когда не нужно, а когда это так необходимо, то будто устраивают гонку с шестерёнками? Заговор какой-то!

Ты раздражённо скрипела карандашом по бумаге в тетради, списывая всё с доски, но сознанием находилась совсем не в алгебраических формулах и функциях.

Вы с отцом опять поругались вечером раннее, и он выставил тебя за дверь, заставив ночевать прямо на крыльце. Это не было чем-то из себя вон выходящим: он всегда был вспыльчивым и агрессивным мужчиной, а мать — слишком слабой для противостояния жертвой. Она сама боялась за свою безопасность, а потому трусливо глотала слёзы, пока отец вымещал всё своё недовольство на тебе.

— В следующий раз я сломаю тебе руки! — пожелал он напоследок, громко хлопая дверью прямо перед твоим носом.

Весь вечер ты пыталась пробраться в дом, проклиная отца сквозь рыдания, а после совсем вымоталась, так и задремав на пороге. Мама подошла к тебе, когда свет в доме погас, и молча пригласила вернуться, сочувственно положив тёплую ладонь тебе на плечо.

Если честно, сил на открытый протест почти не осталось: ты утопала в пассивной агрессии, до боли сжимая губы в тонкий-тонкий узелок. Больше всего на свете тебе хотелось, чтобы отца больше никогда не было в твоей жизни.

Хрясь! Тонкий стержень карандаша лопнул под давлением, отрезвляя тебя. Сидящие рядом ребята раздражённо поморщились, услышав неприятный звук, и ты извиняюще зашипела, ища в пенале точилку.

Достаточно было конфликтов на один день, не так ли? Ты очень устала от постоянных тычков отца в свою никчёмность, от держания дополнительного комплекта одежды в школьном шкафчике, от недосыпа, от вечного ощущения мерзости, которой ты уже была полна.

Стоило последнему звонку раздаться, как ты вскочила с места и, поспешно закинув все вещи в сумку (между прочим, в местах порезанную — это отец пару раз пытался заколоть тебя ножом, но попадал в спасительную ткань, которой ты от отчаяния прикрывалась), вылетела из класса, спеша поскорее увидеться с единственным человеком, которому из всей этой серой массы было не всё равно.

Возвращаться домой совсем не хотелось.

Руки толкнули тяжёлые двери спортзала, и ты вошла в идеально вычищенное помещение, панически втягивая носом воздух. Укай уже сидел на своём месте, зависнув над какими-то бумажками клуба, и, судя по всему, вообще не ожидал посетителей так скоро.

Услышав твои шаги, он с вопросом поднял голову и узнавающе растянул губы в закрытой улыбке — на большее ему нельзя было расщедриться.

— Т/И, что случилось? — в его голосе — скрытое волнение.

Похлопал ладонью рядом с собой на насесте, приглашая. Ты послушно опустилась на лавку, сжимая в руках сумку, как спасательный круг.

— Расскажешь всё во время тренировки, договорились? — прошептал он так, чтобы разобрала только ты.

Быстрый кивок. Понимающий, смирившийся с обыденностью. Вам и правда нельзя было разговаривать в стенах школы. По крайней мере так, чтобы кто-либо мог подслушать. Ваши беседы часто тонули в криках парней из сборной и хлюпах меча по ладоням — так было безопаснее.

Тебя бесило это правило, но ты не могла отступиться от него — ты знала, что Укай хотел для тебя лучшего. Ещё с двенадцати лет, когда отец, в общем-то, и съехал с катушек, мужчина всячески укрывал тебя от его гнева — то прятал у себя в магазинчике, то утешал, то писал предупреждающие СМС-ки о том, что твой отец снова выглядит хмуро и снова купил алкоголь.

Ты не знала, зачем Укай так впрягся за тебя — всем остальным было плевать. Даже родная мать делала вид, что не существует, пока отец вытаскивал тебя за шкирку на задний двор, словно дворняжку.

С тех пор прошло несколько лет, ситуация только ухудшалась, а ваши отношения с Кейшином оставались прежними. Приятно — нет, необходимо — было осознавать, что тебе всегда будет, куда идти. Потому что в родной дом ты вряд ли вернулась бы после наступления восемнадцати…

И даже вечные прятки от чужих глаз не казались таким уж сложным заданием.

Вскоре зал начал наполняться знакомыми волейболистами, что вежливо здоровались с тобой, приступая к разминке. Они уже привыкли к твоему немому присутствию возле тренера — чувствовали, что вы были повязаны. Но не могли понять как — это ты определила по долгим-долгим взглядам Асахи и Танаки. Оба были до жути проницательными и, похоже, давным-давно складывали весь паззл воедино, да безуспешно.

Не приходило им в голову, что уважаемый тренер завёл странного характера дела со школьницей. Ты давно поняла, что чувствуешь к Укаю что-то большее, чем просто теплоту.

Тебе хотелось раствориться в нём, позабыв обо всех проблемах на свете. Жить в его объятиях, словно в огромном, безопасном коконе, получать ту любовь, какой тебе никогда не хватало. Но, конечно, всё это было бредом.

А пока ты просто лелеяла эти моменты спокойствия, которые тебе дарила жизнь во время этих тренировок. Ради них ты боролась, ради них сохраняла себе жизнь и давала отпор отцу. И этого было достаточно, чтобы не сойти с ума.

Когда началась тренировка, за которой последовал и ожидаемый гул, Укай наконец заговорил, даже не смотря на тебя:

— Ну, что опять случилось?