hinata shoyo (dream) (1/2)
Много лет прошло с тех мимолётных взглядов, встреч за стенами школы, быстрых, пылких поцелуев в обход всем запретам.
После окончания старшей Карасуно ты уехала в Америку учиться медицинскому делу — не зря потратила всю юность на дополнительные курсы и практики в больницах. Теперь это казалось таким далёким и чужим...
А в последний, выпускной вечер просто поставила Шоё перед фактом, перехватив около дома с уже подготовленными чемоданами:
— Я уезжаю. За мечтой.
Тогда Хината, держась на одеревеневших ногах, только сдавленно кивнул, не до конца понимая, что же случилось. Телефон в кармане разрывался от звонков и сообщений.
18:13 Тобио Кагеяма: Т/И уезжает, ты попрощался?
18: 13 Сугавара Коши: Т/И едет в аеропрорт…
18:30 Пропущенный звонок: Даичи Савамура.
18:52 Пропущенный звонок: Нишиноя Ю (10).</p>
Шоё отбросил жужжащую железку подальше, чувствуя то ли гнев, то ли отчаяние. Отчаянный гнев. Ведь ты даже не поцеловала и не обняла. Так, будто всё, что было между вами, представлялось тебе обыкновенным увлечением.
Тогда что-то внутри Хинаты отцвело и зачахло. Следующие три года прошли, словно на авто воспроизведении: подъём, тренировки, сон. Даже временный переезд в Бразилию совсем не радовал: Хината часто вспоминал о тебе в самых разных местах, мысленно поклявшись себе, что никогда не начнёт ни с кем встречаться, пока не поговорит с тобой.
Потому что стоило выпускному закончиться, как ты сделала то, что от тебя ожидали. Ты сбежала. Уехала, как только представилась возможность. Молча, без объяснений или выяснения отношений.
Просто бесследно исчезла, словно никогда и не знала Мияги и Карасуно. Словно тебя там ничего не держало.
Первое время было ужасно пусто. Хината не понимал, что же случилось, почему связь, выстраиваемая им годами, треснула. Ему казалось — нет, хотелось верить — что он успел узнать тебя достаточно, чтобы понять мотивы твоих действий, но, как показала практика, он в очередной раз ошибся. Как наивно.
Однако Шоё чувствовал, что случилось бы, реши ты поговорить с ним тогда перед отъездом: он бы сорвался, до синяков и царапин сжал бы твои плечи, накричал и в конце разрыдался. Другого варианта просто не могло быть.
Хината отлично помнил, как хватал ртом воздух в порывах вызвать такси и поехать за тобой в аэропорт, перехватить тебя на регистрации и всеми силами удержать. Всеми. Силами.
Стоя посреди светящихся табло и спешащей толпы, что бросалась врассыпную по сторонам, он не знал, что делать дальше. Иронично, но спустя три года тоже не знал — ты так и не появилась.
Из разу в раз он доставал свой телефон, полный кучи уведомлений от друзей, но тут же убирал обратно, борясь с порывами написать тебе. Он думал, что ты первом делом сменила номер, а поэтому просто выплёскивал все свои чувства в пустую рамочку на крохотном экране.
Ты не осталась бы в этой дыре. Не держало тебя там ничего, кроме Карасуно и рыжего гения, что когда-то давал тебе силы идти дальше. И Хината был даже благодарен: ты, можно сказать, избавила его от жалких попыток удержать тебя на месте. Сделала, как было нужно, как и хотелось всем.
Вы действительно прошли огромный путь вместе и всегда поддерживали друг друга во всех начинаниях. У вас обоих были мечты, блестящие и амбициозные. Грустно было осознавать, что от этого больше ничего не осталось.
Но, наверное, не всем мечтам суждено сбыться вместе?
Иногда стоит чем-то пожертвовать. Но, чёрт, как же это было больно — Шоё даже не знал, через что ему придётся пройти. Стоило прекратить занимать себя каким-либо делом, как в голову снова лезли мысли о тебе и разлуке, которую сердце никак не могло объяснить.
Ты мерещилась ему везде, даже на матчах. Он не мог прекратить искать тебя глазами в толпе. Это казалось невозможным. Как нарушить закон всемирного тяготения или вылечить чуму.
Его тело работало на износ, но находило утешение в пробежках по привычному школьному маршруту, что огибал твой дом, в котором теперь жили лишь твои родители. Именно по этим дорогам Хината провожал тебя каждый вечер, опасаясь уличных задир. А потом быстро целовал и смущённо следил за тем, как ты открываешь входную дверь огромным ключом.
И именно в этих ритуалах Шоё замечал самую настоящую зависимость от тебя.
Пошёл четвёртый год, ничего не менялось, и Шоё сам начал находить в этом отраду. Было в этой стабильности что-то мирное, успокаивающее.
В тот вечер волейболист как обычно собрался на пробежку, чувствуя себя особенно тревожно. Пальцы не слушались, отказываясь завязывать шнурки, а ключи всё выскальзывали из рук, явно шепча: «Останься!».
Морозный воздух окутывал со всех сторон, отчего открытая кожа ног стала неприятно покалывать. Хината начал тренировку в привычном темпе, не слишком нагружая сердце. Ноги сами несли его вперёд, будто заведённые, и через тридцать минут Шоё остановился перед твоим домом, в котором был зажжён свет.
Парень сел на лавку совсем рядом, вспоминая, как раньше вы уплетали на ней мороженое, обсуждая какую-то школьную ерунду. В это время в переулках гулял ледяной ветер, гладящий волейболиста по щекам. Притуплял боль. Становилось легче.
Неожиданно что-то впереди громко хлопнуло, щёлкнув. Послышался скрип снега, и...
— Что-то ты совсем плохо выглядишь, Шоё. Неужели злоупотребляешь тусовками?
Хината среагировал не сразу. Опять, наверное, в голове? Показалось.