Глава 4. Анх, сомнения и вишнёвый сок (2/2)

«Это ненормально. Такие совпадения невозможны».

По спине пробежал холодок, Лира резко захлопнула атлас, вскочила с кровати. Можно сколько угодно верить в сверхъестественное, но сталкиваться с необъяснимым в реальности – на собственной шкуре – жутко. Рядом закашлялась Адель.

– Ты чего пыль поднимаешь?

– Место это напрягает.

– То есть в ночи на крыше с едва знакомым мужиком тебе нормально, а среди дня с давней подругой в пустом доме – нет? – беззлобно подколола Адель.

– Если бы не подруга, я бы отсюда уже смоталась. Не хочу случайно встретиться с теми, кто хлещет столько вишнёвого сока в заброшке.

– Ладно-ладно, сделаю несколько фотографий и будем возвращаться.

С меньшим энтузиазмом, но Лира тоже сфотографировала место на память, а, уходя, обернулась, окинула дом подозрительным взглядом. И откуда пошёл слух про спиритические сеансы? На них внутри ничего не указывало, единственными следами других посетителей стали книга с анхом и пакеты от вишнёвого сока. Вещи, которые сложно совместить в одну картину.

Вернувшись в Небл, девушки решили, что от такого погожего дня нужно брать по полной, а потому гуляли до темноты и ещё немного. Лира сводила Адель на крышу – хорошая возможность проверить, верно ли запомнила коды от замков. Вернуться домой довелось в столь позднее время, что на знакомство с находкой не осталось ни сил, ни желания, и книга благополучно отправилась в ящик стола – самое то время, чтобы оказаться забытой на ближайшую вечность. Или пару месяцев.

***</p>

Не такая проблема шебутной человек, как шебутной и внимательный. Середина ночи, понедельник перетекал во вторник. Арнольд не спал, сидел на кухне ожидая сообщения, и думал о прошедшем дне. Пусть даже Лира немного успокоилась по сравнению с прошлой неделей, она продолжала волноваться. Сколько ещё будут работать отмазки? Как скоро дружба пойдёт трещинами из-за начавшихся обмана и недоверия?

Он ненавидел себя за ложь, но не мог поступить иначе. Потому что на месте Лиры сам бы принял такую правду за жалкое, крайне глупое оправдание. Ведь в ту сентябрьскую ночь он стал вампиром. И теперь пытался научиться с этим жить.

Вибрация телефона. Короткое «спускайся» от Эдгара. На ходу натягивая куртку, Арнольд поспешил вниз. Наставник как всегда походил больше на оживший кусок ночи. Или обсидиановую статую. Почему так внезапно назначил встречу на сегодня? В первые дни приходил каждый день – оно и понятно: проверял, как справляется молодняк, оказавшись среди людей. Но выдержка не подводила, клыки на каждого прохожего не чесались, так что надобности в частых встречах отпала.

– Мы идём на охоту.

– Зачем? – Арнольд тяжело сглотнул. – Разве альтернатив недостаточно?

Становилось дурно от одной мысли, что придётся нападать на людей. Узнав, что у вампиров давно уже налажена добыча крови ненасильственным путём, Арнольд выдохнул и понадеялся, что адаптация окажется не такой уж сложной. Он не хотел видеть в знакомых добычу, еду, и лучше бы умер в том треклятом лесу… Но теперь ничего не изменить. Наложить на себя руки сил бы не нашлось.

– Не всегда. – Не обращая внимания на чужое волнение, Эдгар развернулся, кивком намекнул следовать за ним. – Со временем ты поймёшь, что иногда без охоты нельзя. Но тогда учиться будет поздно. Сейчас ты мыслишь здраво и не голоден, поэтому сможешь себя контролировать. А я прослежу. Исправлю возможные ошибки. Никому не сдались ни жертвы, ни разоблачение. К тому же… – Эдгар строго посмотрел на Арнольда, зеленоватый отблеск глаз заставил поёжиться. – Чем скорее ты привыкнешь к новой сущности в разных её проявлениях, тем лучше сможешь её скрывать. В твоём окружении есть слишком догадливые люди.

– Лира? Она и вас расспросить успела?

– Да. Перечислила на днях все твои ошибки.

– Но ведь… Я ничего не могу с этим поделать…

– Ты сам выбрал вести образ жизни, максимально приближенный к прошлому. Оставаться среди людей, которые хорошо тебя знают, особенно сложный вариант. Они чуют фальшь подсознательно. Но два пункта из трёх решаются регулярными питанием. Противна тебе кровь или нет – пей по расписанию. Чтобы переваривать человеческую пищу и поддерживать тепло.

– Я пытаюсь, но как-то… – Арнольд поморщился, вспоминая, с каким трудом давался каждый глоток. – Вкус крови с превращением приятнее не стал.

– Не в сказке живёшь. Осталось разобраться с поведением. Чтобы не нервничать среди людей, во-первых, нельзя голодать. Ты раньше боялся напасть на стейк? Вот и сейчас не трясись. Во-вторых, освойся. Тогда будешь знать, как выкрутиться, даже если что-то случится. Способности, заточенные на охоту, есть и у молодняка. Но в других условиях их не изучить. Вопросы?

– Куда мы сейчас идём?

– Искать добычу там, где не придётся думать о свидетелях.

Неспособность больших городов засыпать являлась одновременно проблемой и подарком: найти ночью человека можно всегда, но иногда людей может оказаться слишком много и придётся уйти на поиски отбившегося от стада одиночки. Сейчас попасться большой компании было особенно нежелательно, но Эдгар определённо знал, какого маршрута придерживаться. В пути он тихо и бесстрастно пояснял:

– Как оно у древних знать рано. Обычно контроль сознания доступен только во время охоты. Перед нападением можно притупить внимание жертвы. Для этого нужно чётко определить цель. Полностью под действие гипноза она попадает во время укуса. В среднем приходит в себя от пятнадцати минут до получаса и не помнит, что тогда произошло. Поэтому главное – не привлечь внимание до нападения. Следы от укуса очень тонкие и быстро заживают – о них беспокоиться не нужно. В идеале место стоит протирать спиртом и потом прикладывать вату, как делают с уколами. На охоте на такую роскошь времени нет. И не нужно. Если человек не дурак и не упадёт ранами в грязь – ничего не случится. Когда ситуация не критическая, искать артерию и устраивать кровавые фонтаны тебе не сдалось. Вышло мало крови – лучше укусить ещё. Увлекаться нельзя в любом случае. Пять полных глотков с человека – потолок. Если тот слишком ослаб – проследи и хотя бы доведи до безопасного места. В крайнем случай вызывай скорую и уходи.

Они остановились неподалёку от круглосуточного магазина, затаились в тени домов. В тишине раздражающе жужжал фонарь, а казалось, что это нервы готовы заискрить от напряжения. Став вампиром, Арнольд потерял чувствительность к температуре, но сейчас по телу пробегал озноб. От мысли, что придётся ранить человека. От того, как рассказывал об этом Эдгар – от его слов, голоса тянуло холодом хирургического ножа.

– А вот и мишень.

Из магазина показался парень. Яркие лампы у входа позволили хорошо рассмотреть его лицо. Арнольд дрогнул и отпрянул, узнав Игнаса. Только сейчас понял, что это же хорошо знакомый магазин возле общежития.

– Я н-не смогу. Это мой друг.

– Значит, будешь тренироваться на друге. Так даже лучше.

«В каком месте лучше?!» – панически подумал Арнольд и попытался сделать ещё шаг назад, но был пойман за руку.

Слишком крепкая хватка Эдгара лучше слов сообщала: «Отступление невозможно». И сейчас с этим оставалось только смириться. Поблажек не будет, разговоры – потом. Как только Игнас поравнялся с их укрытием, то замер, бессмысленно смотря перед собой. Арнольд продолжал колебаться, но друга уже затащили в тень.

– Кусай, – с военной строгостью приказал Эдгар.

Трясущимися руками Арнольд поднял чужой рукав. Игнас не реагировал. Чего не скажешь о совести. Как смотреть в глаза после такого? Даже если друг ничего не вспомнит, он-то прекрасно будет знать, что натворил! Как… Как может просто взять и проткнуть клыками кожу тот, кто бы никогда не осмелился даже ставить уколы?

– Я не могу… – пробормотал Арнольд.

– Можешь. Если не укусишь, мне придётся его ранить. – В подтверждение слов Эдгар достал из кармана складной нож. – Ты не уйдёшь отсюда, пока не выпьешь его кровь. Ты можешь сколько угодно притворяться человеком, но никогда им не станешь. То, что ты делаешь, естественно для вампира, а не причина для моральных дилемм. Или был вегетарианцем раньше?

Арнольд качнул головой. Нет. Но ведь… Он и сейчас не отказывался от крови, если та в пакете. А добывать самостоятельно…

– Правильный укус не убьёт и не сделает больно. И заживёт быстрее раны от ножа.

Сомневаться не приходилось: если продолжить медлить, Эдгар колебаться не станет. Всё ещё дрожа, Арнольд зажмурился и укусил Игнаса. На затылок легла рука, не давая отстраниться, принуждая сделать глоток. И ещё. В горле стоял ком, хотелось отстраниться и всё выплюнуть. Вместе с тем появилось странное ощущение… Контроля. Уверенности. И различности. Пойманный человек не окажет сопротивление. Пойманный человек – иное существо. С тёплой кровью. Полноценно функционирующим телом. И прекрасной неосведомлённостью о другой стороне мира.

Стоило Эдгару отпустить, как Арнольд отстранился от Игнаса. На руке остались два тонких – почти как от иглы – следа. Захотелось достать платок и стереть проступившие капельки крови.

– Знаешь, где он живёт? Можешь проводить, если беспокоишься.

Арнольд рассеянно кивнул. Да, наверное, хотя бы к общежитиям подойти стоит. Даже если кто-то заметит – нет ничего подозрительного в том, чтобы идти рядом со случайно встреченным другом. Да, среди ночи, так, ведь недалеко живёт, может, в тот же магазин пошёл? И ничего не купил… Бывает. Наверное. Мысли слишком путались, чтобы складываться в правдоподобные истории.

– Почему вы сказали, что так даже лучше? – решился спросить Арнольд по пути к своему дому.

– Проблема восприятия. С незнакомцами ты можешь убеждать себя, что это другое. Не видеть в них личность, людей. Опасное заблуждение. Ты должен осваиваться в новом состоянии, а не цепляться за прошлое. Изменить понимание допустимого и запрещённого. Это сложно. Но полумеры только затянут процесс и добавят проблем в будущем, когда ошибочное восприятие начнёт конфликтовать с реальностью. Ты не первый и не последний, кто через это проходит. В том числе на моём опыте.

Арнольд мог только потупить взгляд. Эдгар определённо знал, о чём говорил, но остатки человеческой сущности сопротивлялись, не желали соглашаться, смиряться.

– Мы не чудовища, но тоже должны думать о себе. Часто охотиться нельзя – можешь пока выдохнуть. Как придёт время, я сообщу.

«Не чудовища», – мысленно повторил Арнольд. Но сейчас он ощущал себя именно так.