Часть 60 (1/2)

Лекс лежала в комнате Стивена, чья голова покоилась сейчас на бледной груди в свободной футболке. Мужчина спал, положив руку на талию девушки, а вторую причудливым образом вывернув и не замечая как пинается слегка Зевс, плохо контролирующих себя во время яркого сна.

Мысли в голове были тяжёлые. Ей нравились оба. К обоим манило и тянуло, оба вызывали вожделение и нежность, но... но так было нельзя.

Немка просто таяла от вежливости и обходительности Стива, уважала его принципы и границы морали, чувствовала себя рядом с ним желанной и любимой. Женщиной. Он необыкновенным образом сочетал в себе внутреннюю силу настоящего мужчины, решительность и временами стеснительность подростка.

От Пьетро альбиноска сгорала. Эта неожиданная мысль прошибла её, когда они стояли на кухне и почти поцеловались и теперь медленно выжигала внутри все. От него можно было сойти с ума: готовый на риск, яркий, не лишённый интеллекта и доброты. Такой... настоящий и живой. Если Капитан Америка был похож на картинку, то Ртуть так же соответствовал своему имени — прекрасный и опасный. Рядом с ним беловолосая чувствовала себя... ребёнком. Но не в плохом смысле этого слова.

Оба ответственные, умные, с чувством юмора, сильные во всех смыслах и желанные. И очень разные.

”Интересно, что чувствует Пьетро? Он так прижимал меня к себе, так смотрел... а его взгляд, когда поцелуя не случилось и я сделала шаг назад? Он был не разочарован или растерян, а пуст. Опустошен.”

Думать об этом обнимая другого человека было противно. Склизкая ненависть к самой себе, к своей невозможности выбрать уже кого-то одного и быть счастливой с ним, к стражу оставить кого-то в расстроенных чувствах... нет, она больше не может так. Прошло едва ли три часа с прерванного поцелуя, а смута все не уходила, значит придётся прогуляться. Она же хотела поговорить с дедушкой? Что ж, тогда сейчас самое время. Может хоть это поможет отвлечься...

Аккуратно выскользнув из полу руки блондина, Меллендорф не сдержалась и запечатлела лёгкий поцелуй на его щеке, после чего даже не переодеваясь ушла в тень кровати. Выйдя на кухне, чтобы взять шоколад, беловолосая подняла взгляд на камеру. Она почти всегда смотрела туда, когда обращалась к дворецкому.

— Джарвис, я хочу прогуляться. Если что, я буду в аномалии, — предупредила Александра.

— Будьте осторожны, мисс. Я буду ждать вас дома. — Тепло отозвался ИскИн.

Самые тёплые ”отношения” были у него с хозяином и его сводной дочерью, которые общались с ним как с живым. Особенно с девушкой — та всегда смотрела ему в ”глаза”, любила просто поболтать без причины, поинтересоваться его состоянием и предпочтениями, которые Старк не поленился прописать. Джарвис был не просто помощником.

Привычный путь через тень, но с каждым шагом нарастало волнение. Нет, она точно знала, что её дедушка (как странно называть его так...) будет рад вновь обретенной внучке. Но как подобрать слова? Может, удариться немного в драму, чтобы было проще? Уж после музыкального училища, секции гимнастики и нескольких посещений театрального она точно сможет развести сопли. Или можно не усложнять и просто сказать.

Особняк встретил неожиданной тишиной и пустотой. В комнатах почти никого не было, а кто и был — спал. Кажется, на месте был только Глава, а значит надо идти к нему.

Короткий стук в дверь, привычное ”Войдите” и неловкая пауза. Всё как обычно, все идёт по плану. <span class="footnote" id="fn_32417620_0"></span>

— Привет. Не подскажешь, где... кхм, Сплендер. Я хочу рассказать ему. — Меллендорф слегка улыбнулась.

— Он вернётся через пару дней, придётся отложить. — Коротко проинформировал её безликий. — Что-то ещё?

— Нет, это все. — Она пожала плечами. — Не буду мешать...

— Постой! — Резковато выдал мужчина, но тут же продолжил спокойнее. — Может, останешься и проведём тренировку сейчас?

Лекс взвесила все ”за” и ”против”. Зачем откладывать? Зато завтра она как следует выспится, а сейчас заодно отвлечется от тяжёлых мыслей.

— Что у нас сегодня, сенсей? — Пошутила девушка, и на удивление не получила за это привычный шлепок щупальцем по руке, который её предупреждали. Угу, границы дозволенного чуть расширились.

— Не наглей особо. — Предупредил прочитавший верхний слой мыслей Слендермен.— Попробуем кое-что новое. Как ты знаешь, Безликие устойчивы к урона. Автоматах очередь в упор может нас разве что разозлить, но ты не получила это свойство. Между тем, стоит подумать не только о повышении боевых навыков, но и про живучесть. Толку от техники боя, если на тебя сбросят ракету, но ты не успеешь уйти в тень?

— И что ты предлагаешь? — Это было действительно интересно. Если он предложит что-то, что можно будет совместить с бронёй Старка, то следующая зачистка базы пройдёт без особых повреждений.

— Я уже несколько месяцев изучал свойства твоих возможностей, в частности управление тенями и нашёл кое-что, что может получиться, но придётся побиться над этим несколько месяцев, может лет. — Он взглянул на тень девушки. — Ты никогда не пробовала отделить свою тень от себя или, например, натянуть её на собственное тело? И вообще знала, что твоя тень является отдельной зависимой сущностью?

— Очевидно, что ты открыл для меня Америку. — Развела руками Лекс. — Но я не могу контролировать собственную тень, если помнишь.

— Тенью либо можно управлять, либо нельзя никаким образом, здесь нет слова ”немного”. Если ты можешь впускать сущностей в свою тень, то уже способна управлять ей. Тебе просто не хватило упорства и старательности для того, чтобы пойти дальше.

Звучало несколько оскорбительно, так что Лекс решила приложить все усилия и доказать ему, что он не прав. Однако ни через десять минут, ни через полчаса у неё не вышло даже на капельку сдвинуть прогресс — Она просто не понимала, что именно делать, ведь управлять своей тенью так де как обычной не получалось. Снова искать все методом тыка и экспериментировать...

— Не получается, вообще никакого результата. — Девушка упала в кресло и закрыла лицо руками. — Обычно выходит хоть что-то, даже если не очень правильно. Мне понадобится много времени.

— Ты недостаточно стараешься. — С лёгким безразличием говорил безликий, но в голосе можно было услышать раздражение.

Туман за окном густел. Он никогда не исчезал, но сегодня был особенно тяжелым и непроглядным — сказывалось Его настроение. А ещё вдали, почти возле самого особняка были видны нанизанные на дерево трупы. Два детских тела. Отчего-то только сейчас Лекс обратила внимание на картину за окном, и волосы её зашевелились от гнева.

Она могла понять убийства взрослых, даже безвинных. Могла понять жестокость, терпела побои и грубые слова. Теперь было ясно, почему ушёл Сплендер на несколько дней.

За что?

На это глаза закрыть было невозможно. Волосы зашевелились, тонкими змейка и взбираясь по плечами и устремляясь к безликому, словно в желании задушить его.

— Почему ты убил их? — С непонятным себе ледяным спокойствием спросила беловолосая. Между тем температура в комнате стремительно падала — тело готовились к выбросу энергии. Совсем как когда она случайно убила людей впервые.

— Тебя это не касается. Они просто попались под руку. — Брезгливо поморщился мужчина.

Зря

Стол моментально покрылся инеем, но взмахом руки безликий убрал это ”безобразие”. Щупальце болезненно шлепнуло посередине от гнева лицо, оставляя противный красный след.

— Держи себя в руках. Или ударю сильнее.

Угроза была явно, но это уже слабо заботило резко осмелевшую Элизу. Гнев покалывающими искрами пробежался по кончиками пальцев и не найдя выхода остался там.

— Бей. — Запальчиво, но тихо произнесла немка. — Я привыкла. Тебе же так нравится делать больно, в том числе мне?

За свои слова она расплатилась — на пол из неглубокой раны на плече гулко закапала кровь. Футболка была испорчена, но это не волновало. Боли не было. Страха тоже.

Только злость.

— Убирайся. — Процедил белолицый. От гнева на его лице появилась зубастая щель. — И не смей больше спрашивать с меня за чью-то смерть. Не смей лезть не в свои дела. Не смей мне грубить.

— Посмею.

Талию обхватило чёрным щупальцем, но удара о стену не последовало. Вместо этого девушка напротив, оказалась ближе к своему <s>м</s>учителю и теперь в неудобном положении висела над полом. Их глаза были на одном уровне. Горло сдавило рукой, из-за чего дышать было невозможно, но даже когда запас кислорода в лёгких стал заканчиваться Лекс ничего не сказала и даже не пискнула. Только рефлекторно кашляла, безуспешно пыталась вдохнуть и смотрела прямо в несуществующие (или спрятанные гле-то под кожей?) глаза. Пристально, тягуче. Печально.

Пришла в себя она уже в своей комнате, лёжа на кровати и плотно закутанная в тёплое одеяло. Всё ещё с раной, но в другой футболке, след на шее тоже никуда не исчез. Только на плечах, щеках и ключицах ощущалась странная прохлада, словно он прикасался к ним, но эта мысль была моментально отметена. Разве что если это он её переодел, но в этом не было никакой логики. Чувства вины для безликого не существовало.

Вяло встала, дошла до кухни и налила себе воды. Раннее утро уже настигла Нью-Йорк, но верхние этажи башни пока что спали, словно забыв о делах, тренировках и прочем.

Голова гудела и ничего кроме двух ударов и царапины Меллендорф не помнила, даже не могла вспомнить за что получила их. Вроде бы она вспылила из-за чего-то, но эта мысль словно ускользала. Решив не зацикливаться — раз забыла, значит не так и важно, — девушка вернулась в комнату Стивена и завалилась спать рядом с ним, зарывшись под обитое мягкой тканью одеяло и сразу же попав в тёплые руки проснувшегося на секунд двадцать мужчины. Спокойствие не вернулось в измученную душу, но странная усталость оказалась сильнее. Через слабо проступающую головную боль мерещились странные образы, которые почти сразу растворились в царстве Морфея.