Часть 58 (2/2)

— Он никогда не упоминает её вслух, имя дочери для него табу, не вороши старые раны. — Попросила Слендер. Кажется,тон действительно любил брата, любил и переживал. — Я узнал обо всем первым, так как приглядывал за вами и первым попал сюда, но тебя уже забрали, а после ярости брата допрашивать было некого. Мы оставили здесь временную петлю, чтобы сохранить тело и комнату так, как оно было, только убрали кровь.

— Я просто не верю в это. Полный бред. — Лекс просто села на пол там, где стояла. Скрестив ноги по-турецки, немка (?) сцепила руки в замок и закрыла глаза. — Таких совпадений не бывает. Сначала я нахожу Салли, она ведет меня к тебе знакомиться, каким-то чудом меня не убивают, и как итог мы оказываемся родней. Так не бывает.

— Нити судьбы переплетены непредсказуемо. Возможно, если бы ты не пропала много лет назад, то уже была бы мертва. Пока что ты единственная живая девушка с кровью безликих, последнюю убили в тридцатые годы.

— А у тебя были дети? — Поинтерисовалась беловолосая.

Никакого ответа. Просто стоял за спиной и словно размышлял о чем-то, будто находился в одиночестве.

— Были. Все кроме одного родились мертвыми или не родились вовсе, а мои потомки из-за частого смешения крови потеряли силы и теперь живут в Италии. К сожалению, после стольких столетий остались только люди.

Это было откровением, не иначе.

— А если у меня будут дети, то каков шанс что они не умрут в первые минуты жизни?

— Зависит от отца. Если за несколько попыток ничего не получится, то придётся прибегнуть к кровосмешению, на генах ребёнка это отразиться только положительно. — Просветил девушку родственник. — Что-то ещё?

— Пока что нет. Оставь меня с ней, пожалуйста.

— Разумеется. — Он отвернулся. — Тренировку перенесём на послезавтра. У меня есть дела на следующую ночь. И найди время поговорить со Сплендером.

Через мгновение мужчина исчез, а Лекс села на край кровати. Кончики пальцев нежно провели по лбу, высоким скулам, аккуратному подбородку. Огладили чуть суховатые тёмные волосы.

— Ты так красива, мама. — Едва слышно прошептала Элиза.

Она аккуратно легла на кровать и обняла холодное безжизненное тело. Не было биения сердца, которое она привыкла слышать когда кого-то обнимала, тепла и даже реакции, но... так болезненно-сладко от происходящего. Одинокая тёплая слезинка стекла на мёртвую кожу, даря ей капельку своего тепла, которое быстро рассеялось. Мимолетное, как их совместное время тогда, много десятилетий назад.

— Мамочка... — Альбиноска словно пробовала это слово на вкус. — Я бы так хотела познакомить тебя со своей семьёй. Они бы тебе понравились, правда. Ты бы мной гордилась, мамочка.

Почти час Меллендорф молча лежала рядом с трупом матери прежде чем нашла силы поцеловать покойницу в лоб, встать и снова осмотреться. В углу комнаты стояла накрытая простыней колыбель почти белоснежная из-за необычной породы дерева. Пальцы легко отвернулись ткань. Внутри лежала совсем лёгкая серебряная погремушка с колокольчиком и что-то тёмное.

Лекс погладила погремушку, вновь будто бы услышав детский смех, но наваждение быстро прошло. Она протянула руку к тёмному предмету и ахнула — это было что-то напоминающее подвеску. Старинная, её время почему-то не пощадило или она была такой уже в те годы, когда эту комнату ввели в стазис. Девушка подняла цепочку и рассмотрела. От цепочки вместо привычного обычного ”крючка” шёл декорированный под рукоять меча, а через пару-тройку миллиметров лезвия расцветала роза с маленьким камнем в центре, но рассмотреть деталей или цвета она не могла. Изделию требовалась хорошая чистка.

Немка забрала себе украшение и накрыла колыбель. Посмотрела на фотографии — мать и отец, высокий молодой человек с немного вытянутым лицом, очень выразительными скулами и светлыми глазами, цвет которых, увы, определить было невозможно. И у мамы там волосы были светлее, чем сейчас. На второй фотографии была совсем юная Анна, обнимающая мужчину без лица, но в шляпе. Это точно был её отец, но ещё в однотонном костюме, без выпущенных постоянно щупалец, но уже с доброй улыбкой. На обоих фото на ней был кулон с мечом и розой.

На первом этаже беловолосая ушла в тень, тщательно запоминая где именно находится. Кажется, это была северо-восточная часть страны, сам дом находился в аномалии, благодаря чему был защищён от людей, но вокруг словно были натянуты яркие, с красными вспышками нити. Безликие поставили что-то вроде ”сигнализации” от пришедших сюда любопытных, и судя по количеству костей возле особняка такие были регулярно.

Выйти из тени в батутном центре и спрятать украшение в спортивную сумку, умыться, вернуться к остальным. Что может быть проще, казалось бы? Но сил хватило только на первые два действия и девушка села на скамейку, обняв руками голову. Безумно хотелось спать.

— Всё хорошо? — Наташа зашла в переодевалку и полезла в свою сумку в поисках чего-то.

— Да. Да, все хорошо. — Рассеянно ответила Лекс. — Я немного прогулялась и чувствую слабость. И голова болит.

— Позвать Стива? — Предложила шпионка, не зная что ещё может сделать.

— Позови пожалуйста Пьетро, — Тихонько попросила Лекс. — Знаю, это немного странно, но сейчас мне надо поговорить с ним.

— Как скажешь, — Рыжеволосая потрепала девочку за щеку. Все-таки эта малышка ей нравилась своим боевым духом и в меру заводным характером. — У вас свои тайны, я понимаю. Я сейчас позову его.

— Спасибо.

Не прошло и минуты, как Максимофф сидел рядом, готовый внимательно слушать.

— Я нашла маму. — Почти шепотом уведомила его подруга. — Её убили в тысяча восемьсот девяносто пятом. Через несколько дней после моего рождения. Я спала в стазисе сто три года, пока тело не подстроилось под способности, может пару раз просыпалась.

— Хочешь сказать, тебе сто двадцать лет? — Провел несложные вычисления спидстер.

— Да. И меня зовут не Александра, а мою мать не Амелия. — Беловолосая откинула назад голову, тяжело вздыхая и вспоминая подпись на фотографии. — Моё имя Элиза Элден. Я дворянка по отцу и нелюдь по матери, а мои дальние родственники оказались не такими дальними. Мой дедушка жив и мы все это время не знали, кто друг другу, а он не знает и до сих пор.

Стоящий за дверью Стивен, который так и не решился войти, облокотился о стену. Случайно подслушанный разговор болезненно саднил сердце.

Неужели она ему не доверяет?

***</p>

Проснулась Лекс в гордом одиночестве, потому что Капитан не стал оставаться с ней на ночь (вернее, на утро) и ушёл к себе. Проспала она всего два часа, значит сейчас около восьми утра. Но разговаривать с дедушкой сейчас... нет, она не готова. Точно не сейчас. Лучше попытаться очистить украшение, а если не выйдет, то прибегнуть к помощи ювелира. Или лучше сделать это сразу, чтобы не повредить ничего.

Найти хорошего ювелира оказалось не так чтобы сложно — Подсказала Джарвис, стоило только сказать, что чуть повредилась любимая серёжка. Дальше дело было за малым.

Чистка заняла не так чтобы много времени — что-то около двадцати минут, и в руках мерцает платина. Крепкий, устойчивый к окислениям старинный сплав с кусочком нежно розового турмалина в середине розы. Ювелир предлагал большие деньги за это и контакты коллекциониров — вещички оказалась почти в два раза старше нынешней владельцы, но Элиза отказалась. Этот маленький кулон был ей дороже любой другой вещи и сразу же занял свое место на шее, опускаясь до верхней части груди и едва касаясь ложбинки между мягкими небольшими полушариями.

Вторым пунктом стал дом Лейлы, где были оставлены записка с извинениями за долгое отсутствие и коробка дорогих конфет, а так же письмо и сладости для Кэтти Прайм с просьбой успокоить взбешенную Горгону в случае чего.

Последним местом, куда отправилась девушка, стал магазин со свежей выпечкой. Накупив там горячо любимых сырных булочек и палочек из сырного слоёного теста, она отправилась к себе, оставила часть покупок в буфете, завалила чай во френч-прессе и только переправив все к себе наконец-то решилась поискать информацию.

— Джарвис, ты не мог бы мне помочь с поиском информации? — Попросила Лекс.

— Для вас почти все что угодно, мисс. — Услужливо, даже почти ласково ответил ИскИн.

— Недавно я разговаривала с каким-то незнакомцем в кафе, и у нас зашла речь и дворянских семьях Великобритании, а после и Норвегии. Я хочу почитать о последних. Мы говорили о конце девятнадцатого века и он рассказал мне о том, что якобы последнюю представительница рода Элден казнили за то что она была ведьмой. Но я не особо верю в это.

— Вам не соврали, мисс. Во всемирной библиотеке есть легенда или предание об этом. Желаете узнать подробности?

— Лучше коротко. — Попросила немка. — Я просто хочу убедиться, что мне не врали, потому что насколько я помню гонения прекратились ещё в тысяча семисотых.

— Последними представителями рода были Арне Элден и его жена Анна Элден, судя по церковной книге и учетным книгам ныне заброшенного из-за климата поселения к северо-западу от нынешнего города Вадсё. Арне Элден погиб при попытке спасти свою супругу, Анну Элден застрелили, а их дочь была найдена уже мёртвой в колыбели и похоронена за оградой церковного кладбища, что обычно делают с самоубийцами и обвиненными в связями с нечистой силой. Семье приписывали связь с нечистью, сатанизм, синдром Ренфилда и прочее. Гербом семьи были меч и роза<span class="footnote" id="fn_32408954_0"></span>, цвета белый, серый и красный.

— Спасибо, Джарвис, этого достаточно. — Меллендорф поблагодарила электронного друга. — Теперь я уверена, что мне не врали. Расскажи мне о королеве Виктории, её мы тоже обсуждали.

Отвлекая таким образом ИскИна и всячески забалтывая его, девушка села поедать булочки и рисовать, впечатленная приснившимся ей сном. Руки чесались сделать портрет матери.

Первый портрет настоящей матери.

***</p>

В теплой комнате сплошь из светлых тонов тихонько горела единственная свеча. Молодая женщина бережно прижимала к груди маленькую жизнь нежно улыбаясь и тихо напевая что-то. Она положила ребенка в колыбель, после чего подошла к окну и прежде чем закрыть резные еловые ставни мечтательно посмотрела на небо.

— По черному небу над гладью снегов

Летит повелитель холодных ветров,

Огромным плащом заслонив небосвод.

Всё дальше стремя свой незримый полёт –

«Спи, спи, спи, мой малыш, –

Он голосом грубым уныло поёт:

Спи, мой малыш».<span class="footnote" id="fn_32408954_1"></span>