Глава 1 (1/2)

Много лет спустя, анализируя пережитые события, Эрен поймет, что тот ясный осенний день в выпускном классе старшей школы, стал поворотной точкой, разделившей его жизнь на «до» и «после».

Вообще-то, Эрен не любил осень. В основном из-за хмурой погоды, частых дождей и начала учебного года. Но именно эту осень он ненавидел больше других. Последний год в школе обещал стать для него самым непростым испытанием, проверкой на терпение, выносливость, силу духа и банальную стойкость. Отец поставил вопрос о поступлении сына в медицинский ребром, подкрепив аргументы весомым ультиматумом о том, что, если Эрен рискнет ослушаться, родители прекратят всякую финансовую поддержку и отдадут жизнь подростка в его собственные руки. Перспектива сомнительная и, мягко говоря, нежеланная. Но неизбежная.

С начала учебного года, каждый день в школе превратился для Эрена в маленькую трагедию, пресыщенную драматическим действием в виде уроков по естественным наукам, антагонистами в лице учителей и одноклассников, отношения с которыми не ладились с первого класса. И главным страдальцем посреди сцены — им самим.

Последний год в школе и первый, ознаменовавший начала конца. Возможно, будь Эрен чуть менее эмоциональным свободолюбцем и чуть более рациональным, последующих событий удалось бы избежать. Вероятно, из него мог выйти не самый плохой врач, а отцовская клиника обеспечила бы безбедное будущее и ровную, прямую дорожку в светлую жизнь. Однако история не терпит сослагательного наклонения, а Эрен чересчур своевольный, чтобы позволить чужим рукам выстраивать архитектуру его судьбы.

С грохотом бросив рюкзак на пол, Эрен плюхнулся за последнюю парту. Голова не соображала, глаза болели, словно в них сыпанули щедрую горсть песка. Он потер опухшие веки и покачал головой, прогоняя сонливый морок.

— Снова до утра в игре просидел?

Армин опустился рядом, аккуратно выкладывая на парту учебник, пенал и тетрадки. Первым уроком стояла химия — один из тех предметов, которые Эрену предстояло сдавать в конце года. И тот единственный, который он не понимал совершенно. Формулы, таблицы растворимости, алкины и алкены — все это вгоняло его в тоску и решительно не укладывалось в голове. Первым уроком! Да еще в понедельник! Крепкого здоровья и долгих лет жизни людям, которые составляли им расписание.

С трудом приоткрыв один глаз, он глянул на Армина.

— Я не виноват, что обнова вышла в два часа ночи. Все вопросы к разработчикам.

Армин вздохнул.

— Эрен, мы с тобой в выпускном классе, тебе об экзаменах нужно думать, а не про игрушки. Это в школе я могу писать за тебя контрольные и доклады, но поступать ты будешь сам.

— Как-нибудь поступлю, — нехотя буркнул Эрен, укладывая голову на сложенные на парте руки. — Экзамены не убегут, хотя очень хотелось бы.

Ну не мог он думать про химию с биологией, когда в игру добавили неизведанный большой регион, кучу заданий и новых механик. Это все хотелось потрогать, посмотреть, протестировать лично. Там, в конце концов, интересно. Там приключения, жизнь, эмоции! Там он спасал мир, проходя настоящий путь героя. А в реальности что? Кого спасет бестолковая зубрежка химических формул? Доктор Йегер номер два. Эрен усмехнулся сквозь легкую дрему. Придумать такое надо. Он — врач. А что ж не космонавт? Не инженер-изобретатель?

Армин еще что-то бубнел над ухом про экзамены и уроки, Эрен кивал, как мог, не поднимая голову с парты, а потом не заметил, как провалился в сон.

— Эрен! Эрен Йегер, я к тебе обращаюсь!

Эрен разлепил глаза, почти подскакивая на месте. Миссис Стоун, преподаватель по химии, смотрела на него уничижительным взглядом сквозь толстые стекла очков.

— Позволь узнать, почему ты позволяешь себе спать на моем уроке?

— Дак он не только на вашем, — раздалось ехидное с соседнего ряда.

— Когда мне понадобится суфлер, Кирштайн, я к тебе обращусь. А пока я разговариваю с Йегером. Ну? Жду объяснений.

Двадцать две пары глаз во главе с учительницей уставились на Эрена в ожидании. Армин рядом сидел такой пунцовый, что, казалось, вот-вот лопнет со стыда.

— Ты чего меня не растолкал? — шепотом спросил Эрен.

— Я пытался, — последовал шепотом ответ. — Ты отмахнулся и снова заснул.

Мысленно Эрен успел перебрать все известные ему маты — словарный запас был огромным. Миссис Стоун уже не раз делала ему замечания по поводу и без. Не раз оставляла после уроков, заставляя учить пройденный материал при ней, пока она, сидя напротив, как цербер, проверяла тетрадки. И вот опять. Снова косяк и снова на долбанной химии.

Поднимаясь с места, Эрен пытался на ходу сгенерировать уважительную причину своего состояния. На похоронах уже был, с больным дедушкой Армина сидел, Хистории с домашкой помогал. Словом, все реалистичные отмазки давно использовал. Некоторые по несколько раз.

— Миссис Стоун, я прошу прощения за то, что так вышло. Понимаете…

— Нет, Эрен, не понимаю! Я не понимаю, почему ты так относишься к учебе. Почему плюешь на свое будущее! Почему ведешь себя, как ребенок! Я не понимаю, как еще до тебя достучаться. Четыре неудовлетворительных оценки, Йегер! Четыре! И это только вторая неделя после каникул. И только по химии. О чем ты думаешь?!

— А ему нечем думать!

Шарик из смятого бумажного листка прилетел аккурат Жану в темечко.

— Прекратить цирк! — Рявкнула миссис Стоун.

Как же Эрену хотелось закатить глаза и попросить учительницу замолчать. Больше всего на свете он ненавидел, когда на него кричат. Особенно, если это происходит в классе. Особенно, на глазах Жана, который непременно доложит обо всем случившемся родителям. А те, в свою очередь, перескажут родителям Эрена и тогда дома ему лучше не появляться. Пальцы рук сжались в кулаки, в груди все переворачивалось и клокотало от ненависти к этому месту, учителям и тухлой, серой реальности.

Каждый день как день сурка. Каждый год повторяет предыдущий, словно брат-близнец. Эрена это достало. Он задыхался в скучных буднях старшей школы, душой находясь в выдуманных мирах, а телом — за партой.

— Я не понимаю, — миссис Стоун устало сняла очки, вернувшись на свое место у доски. — Не понимаю, как у такого замечательного человека, как доктор Йегер, мог получиться такой сын! Эрен, ты — позор своего отца!

И тут терпение Эрена лопнуло. Достало его это все. Почему-то каждый считал своим святым долгом сравнивать младшего Йегера с гениальным отцом. Не будет он химиком! И доктором тоже не будет! И вообще, он тупой разгильдяй, которому кроме игр ничего больше не надо! Всего вокруг только и могли, что командовать, как ему распоряжаться собственной жизнью. Но хоть бы один человек в целом свете узнал, чего именно хочет он сам.

— А знаете, вы правы. Я действительно позор своего отца, — Эрен улыбнулся, весело и искренне. — Поэтому не думаю, что вам стоит тратить время на такого бестолкового ученика. У нас в классе много способных ребят, взять хотя бы Армина или Хисторию. Занимайтесь ими, а я пойду.

Отмахнувшись от Армина, Эрен с каменным выражением лица молча собрал рюкзак, лязгнул железными ножками стула так, что зазвенело в ушах и спокойно вышел из класса, красноречиво хлопнув дверью. Привалившись в коридоре к свежевыкрашенной стене, Эрен на миг задумался о том, какую выволочку ему устроят родители по возвращении из затянувшейся командировки. Мама снова будет ругать за недостойное поведение. Отец посмотрит разочарованно, тем самым взглядом, от которого у Эрена каждый раз бежали мурашки по коже. Но что он мог с собой сделать?

Начало сентября выдалось ясным и солнечным. Погода на улице стояла замечательная, Эрен накинул легкую ветровку на одну рубашку и побрел подальше от школы, петлять по дворам между жилыми домами. Солнышко ласково грело, играя теплыми лучиками в кронах еще зеленых деревьев. Легкий ветерок приятно обдувал лицо. В такую погоду хотелось гулять, радоваться, жить, наслаждаясь каждым счастливым мгновением. А не сидеть за зубрежкой, убивая драгоценное время на ненужную Эрену информацию.

Сунув руки в карманы джинсов, он брел по каменной кладке, куда глаза глядят. Брел и думал о том, как лихо изменилось все, к чему он привык, в последние пару лет.

Жизнь. Можно ли привязать такое громкое слово к безынтересному существованию, которое Эрен стойко терпел каждый день. В какой момент жизнь утратила краски, превратившись из яркого праздника бурлящих эмоций и новых открытий в бесконечную гонку на выживание, он точно сказать не мог. Только чувствовал, будто на яркое полотно его судьбы кто-то разлил баллон серой краски, безвозвратно перекрыв все, что он когда-то любил. И ведь толком ничего не менялось: Армин, школа, родители, дом. Все по установленному годами сценарию. Однако Эрен упустил из виду переломный момент, после которого от каждодневной рутины стало тошнить.

Ноги сами занесли в уютный дворик, затерявшийся в глубине лабиринта из жилых домов. Эрен достал из рюкзака булочку, которую брал с собой вместо обеда, сел на качели и без интереса уставился в телефон. От Армина пришло сообщение о том, что после его ухода миссис Стоун не могла успокоиться до конца урока, пригрозив навестить родителей Эрена лично. А еще интересовался, когда тот возьмется за ум и начнет делать хоть что-то.

«Это твоя жизнь, Эрен» — писал он.

Он покачивался на качелях, отталкиваясь ногой от земли. Прислонился виском к металлическим прутьям и тупо уставился в голубое ясное небо. В голову пришла странная мысль о том, как хорошо быть птицей. Вольной, свободной ласточкой, которая может взмахнуть крыльями и улететь, куда глаза глядят. Хоть за море, хоть за океан, хоть на другой край света. Ей никто не станет указывать, где учиться, когда жениться и для чего вообще все это нужно. Она парит в небе, распахнув широкие крылья навстречу ласковому ветерку, в то время как Эрен обречен на бесконечную битву с самим собой и окружающей его действительностью.

«Крылья и свобода» — отчего-то пронеслось в голове.

Тихое поскрипывание качелей на удивление не раздражало, а совсем наоборот — успокаивало взбунтовавшийся разум. Эрен откусил булочку, еще раз оттолкнулся ногой от земли. «Ты — позор своего отца» — в последнее время он все чаще слышал дурацкую фразу из уст разных людей. Почему позор? При чем здесь отец? И с чего все вокруг вдруг решили, будто Эрен хочет оправдывать чьи-то дурацкие ожидания? Да не хочет он ничего! Жизнь без зубрежки и свобода — вот и вся основа для его маленького тихого счастья.

Будь у него достаточно денег, уехал бы как можно дальше отсюда, прихватив с собой Армина. Они бы обосновались в маленьком уютном городишке, стали снимать дом и просто наслаждались жизнью, вдали от суетной толпы. Ну и что, что Армин собрался поступать в Трост на юрфак? Ради Эрена он бы запросто отменил свои планы и рванул вместе с ним — в этом сомнений быть не могло. А когда наскучит, можно перебраться в другой город, страну или вообще континент — за новыми эмоциями и впечатлениями.

Эрен жаждал свободы всем сердцем, а родители хотели, чтобы он был врачом в клинике отца в Шиганшине — вот и вся история.

Меньше, чем через девять месяцев, его крошечный мир, такой привычный и хорошо знакомый с глубокого детства, рухнет. Не будет больше прогулок с Армином, ссор с Кирштайном, надоедливых учителей и той самой беспечности, характерной только для школьных лет. Весной ему исполнится восемнадцать. Полная свобода по закону и море нежеланной ответственности по факту.

На ласковом солнышке Эрена быстро разморило, так что он не заметил, как задремал. А проснулся от легкой вибрации телефона, уведомлявшей о новом непрочитанном сообщении. Армин писал, что их отпустили пораньше, его дедушки дома нет, поэтому квартира до вечера свободна и Эрен, если хочет, может прийти к нему в гости.

— Что это сегодня было, Эрен?

Они разместились на уютной маленькой кухне. Хозяйственный Армин быстренько настрогал целую тарелку бутербродов и организовал ароматный липовый чай. Желудок, в котором со вчерашнего дня, кроме булочки, было пусто, откликнулся на угощение громким урчанием.

Эрену нравилось приходить в гости к Армину. У него дома всегда царили уют и покой. В детстве, будучи совсем крохами, они любили сидеть в дедушкиной библиотеке, окруженные высокими стеллажами с множеством разных книг, и читать о дальних странах и давно ушедших эпохах, с головой погружаясь в сказочные, неизведанные миры. Помнится, Армин по секрету сказал, что его самая заветная мечта — увидеть бескрайнее, бесконечное море. А Эрен пообещал, что они непременно поедут туда вдвоем, когда станут постарше.

Годы с тех пронеслись, как один долгий, местами очень хороший сон. Мальчики выросли, на горизонте маячила скорая разлука, связанная с грядущим переездом Армина в Трост. А детская мечта о бесконечно глади чистой воды так и осталась мечтой, заботливо спрятанной между страницами толстых книг.

— Ты о чем?

— Не прикидывайся, Эрен. Ты же меня понял.

Размешав в кружке цветочный мед, Эрен цапнул с тарелки бутерброд с ветчиной и сыром.

— Ты тоже считаешь меня бездарным ребенком?

Армин сел напротив, отодвинув в сторону корзинку с печеньем.

— Вовсе нет. Ты очень способный, только в последнее время стал страшно ленивым, и я не понимаю почему. У тебя что-то случилось? Можешь мне рассказать, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

Эрен вздохнул, отхлебнув горячий чай. Приятное тепло согрело пересохшее горло, мягко обволакивая желудок.

— Я не хочу быть врачом, Армин. Мне это навязали насильно и не оставили выбора. И я чувствую, что задыхаюсь от этой жизни… Не знаю, может, прозвучит глупо, но мне кажется, будто вокруг меня выстроили три ряда высоких стен, из-за которых я не могу свободно дышать. Я пытался объяснять это папе, но не хочет ничего слышать.

— А чего бы ты сам хотел?

— Я? — Эрен задумался о том, как лучше сформулировать собственные желания, чтобы умный, рассудительный Армин не посчитал его наивным ребенком. — Я бы просто хотел свободы, возможности выбирать. Чтобы меня никто и ничто не ограничивало, понимаешь? Вырваться из этого города, расправить крылья и просто жить, наслаждаясь каждым днем. В мире ведь столько всего интересного! А мы семнадцать лет сидим в Шиганшине, как взаперти. И тебе это нравится?

— Ну, в следующем году я уезжаю в Трост, так что…

— Да я не об этом! Армин, ты же хотел увидеть море? Так давай бросим все и уедем куда-нибудь далеко, а? Чтобы нас никто не нашел. Подумай только: новые страны, новые города, море впечатлений! Разве ты бы этого не хотел?

Армин задумчиво отвел взгляд.

— На словах это звучит круто, но… Ты же понимаешь, что пока мы не можем бросить школу и отправиться скитаться по свету. Так нельзя.