Глава 8: Формы (1/2)

Heartbreaker, soul shaker,

I’ve been told about you;

Steamroller, midnight stroller,

What they’ve been saying must be true;

Red-hot mama, velvet charmer,

Time’s come to pay your dues…

Разрушительница сердец, терзательница душ

Меня предупреждали о том, какая ты есть. Всех покоряющая, полуночная шлюха

Всё, что говорили, должно быть, правда.

Сексуальная до белой горячки, Тонкая обольстительница.

Пришла пора выполнять свое естественное предназначение...

— Hair of the Dog” Nazareth, 1975</p>

Святое Причастие в четверг утром, как и ожидалось, прошло очень скучно. Римус, возможно, попытался бы прогулять все вместе, если бы Джеймс не сказал ему, что они записывали посещаемость и писали письма семьям учеников, которые прогуляли, особенно если ты был достаточно смел, чтобы сделать это в первую неделю. Он рассудил, что, если он хотел, чтобы его побег из Хокингса выглядел настоящим — или, по крайней мере, умеренно удивительным, — сообщать отцу, что он прогуливал во второй день занятий, вероятно, было не лучшим решением. Итак, как и остальные его соседи по комнате, Римус поднялся с постели в 7 утра в тот четверг, чтобы послушать, как священники без умолку повторяют свои обряды и молитвы.

Гимны звучали неловко, и Римус не мог вспомнить ни одного из них из воскресных евхаристий, которые он посещал в детстве. У других мальчиков, конечно, не было никаких проблем, кроме Питера, который большую часть времени старался не клевать носом, стоя на ногах. Джеймс и Сириус оба казались скучающими, время от времени перешептываясь друг с другом за мальчишескими ухмылками или борясь пальцами в середине скамьи, но все же они пели и пели, как и все остальные. Было легко различить голос Сириуса во время пения и латинских фрагментов, но потом он поймал его пристальный взгляд во время чтения одного из Евангелий, и Римус провел последние полчаса, не сводя глаз со своих ботинок.

Избегать Сириуса, возможно, было бы сложнее из-за их схожего школьного расписания, если бы Питер и Джеймс не назначили себя миротворцами. Куда бы Ремус ни пошел, он был впереди Питера, у которого нюх на след был лучше, чем у отцовских гончих. Несмотря на все его усилия, Римусу удалось отделаться от него между современными иностранными языками и обедом, после того, как он улизнул, чтобы выкурить самую быструю сигарету в своей жизни. Он сказал себе, что это просто для того, чтобы удержать Римуса, которым он был дома, в Лондоне, но Томни, дерзкий ублюдок, просто назвал бы это нервами. Римус мог бы молча согласиться. До того лета он никогда по-настоящему много не курил в одиночку, но теперь, когда сигарета была зажата между пальцами, он чувствовал себя успокаивающе. Это означало, что он мог заткнуться на некоторое время и отключиться от всего, и все остальные должны были делать то же самое.

Однако Джеймсу Поттеру, похоже, никто этого не говорил.

Он вышел из-за здания Фламеля с сумкой для книг, зажатой подмышкой, его очки сидели на лице криво, как обычно, и выглядел он таким же дружелюбным, как всегда. — Вот ты где! — Закричал он, когда Римус попытался уронить сигарету и раздавить ее ботинком. - Арми Белл сказал мне, что видел, как ты шёл сюда после занятий.

Когда Джеймс приблизился, Римус кашлянул в сжатый кулак. Он был так удивлен его внезапным появлением, что вдохнул прямо в легкие, прожег дыру в пищеводе и заставил глаза слезиться.

— Ты действительно пропустил некоторые забавные вещи по химии. Слизнорт сделал лавовую лампу из бутылки из-под кока-колы, а затем Сириус ... — Джеймс сделал паузу, забавное выражение появилось на его лице, когда он сморщил нос. — Римус, ты куришь?

Римус снова кашлянул в кулак и упрямо покачал головой.

— Так и есть! - Сказал Джеймс со смесью легкого шока и благоговения.

— Ну и что, — огрызнулся он, кашлянув еще несколько раз, — ты собираешься рассказать?

— Нет, — начал Джеймс, почти смеясь. — Брат Пита все время тайком приносит сигареты из деревни. И другие вещи тоже, но он не хочет ими делиться.

Наконец-то снова обретя способность дышать, Римус внезапно почувствовал себя более оптимистично, засунув руки в карманы и нащупав большим пальцем зажигалку Томни. — Значит, ты куришь?

— Иногда, - застенчиво признался Джеймс, — но не часто. Сириус был бы рад — думает, что это выглядит круто, — но Майлз ненавидел это.

Там снова было это имя: Майлз.

— Раньше он был вашим соседом по комнате. — До меня.

Джеймс кивнул. — Ага. Мы знаем Майлза с четвертого курса.

— И он просто ушел?

— Ну, я думаю, это было немного сложнее, чем это. — Джеймс потер затылок, как будто сожалел, что затронул эту тему, но Римус уже чувствовал, что его любопытство берет верх. Если Джеймс должен был узнать один из его секретов, то не было причин, по которым он не мог бы узнать один из своих.

— Майлз очень быстро ушел в прошлом году, — объяснил он. — Просто супер неожиданно. Незадолго до конца семестра мы получили от него письмо, в котором говорилось, что его бабушка и дедушка хотят, чтобы он перевелся в школу поближе к дому. Но он из Ньюкасла, так что навестить его не так-то просто.

— Тогда отчего он заболел?

Джеймс опустил взгляд на землю, на брошенный Римусом окурок. — Не знаю. Мы даже не знали, что он болен, он никогда ничего не говорил. Потом он ушел, и мы даже не смогли ему позвонить. Сириус все еще переживает из-за этого, поэтому мы с Питом решили, что лучше ... не говорить об этом? Я не знаю… Думаю, он винит себя в том, что не осознал этого. Мог бы немного обвинить всех нас — я имею в виду, что мы жили с ним и даже не заметили, что что-то не так.

— Это была не твоя вина, — сказал Римус, прежде чем смог остановить себя. Джеймс с надеждой посмотрел на него, как будто он уже давно ждал услышать те же самые слова, а у Римуса не хватило духу забрать их обратно.

— Это не твоя вина, что он заболел, — повторил он, когда комок встал у него в горле. — Люди просто иногда болеют. Это жизнь.

Джеймс одарил его печальной улыбкой. — Я думаю, да. Жизнь - настоящая сука.

— А потом ты умрешь. — Соответствуя выражению его лица, Римус вытащил руки из карманов. Когда он это сделал, зажигалка Томни со звоном упала на землю, и он замер, но Джеймс только поднял бровь, прежде чем наклониться, чтобы поднять ее.

— Пошли, — сказал он, небрежно ввозвращая зажигалку. — Сейчас обед, и я умираю с голоду. Это будем только мы с тобой. Пит обедает со своей сестрой, а у Сириуса отработка.

Римус быстро сунул зажигалку в карман и схватил свою сумку с книгами, прежде чем остановился, ее ремень был на полпути через голову. — Это первый день.

Джеймс только ухмыльнулся ему в ответ. — Никогда не стоит недооценивать Блэков.

***</p>

Обед с Джеймсом прошел нормально, даже если он пытался убедить Римуса попробовать себя в футболе.

— В этом году я капитан команды с тех пор, как Дарби закончила школу, — объяснил он с набитым бутербродом ртом, — так что мы можем тренироваться, когда захотим! Вступительные назначены на двенадцатое число. Ты такой высокий, что, держу пари, ты бы просто перелетел через поле.

Римус танцевал вокруг темы с грацией трехногого жирафа, пока милосердно не прозвенел школьный звонок. Он ожидал, что это положит конец лекции Джеймса об испытаниях и статистике команды, но у них обоих была физкультура — единственные занятия в Хокингсе, которые были разделены по полу — с Сириусом и Питером. Они все встретились возле большого спортзала Хокингса, прежде чем направиться внутрь, чтобы переодеться в спортивную форму (Римус был благодарен за отдельные кабинки для переодевания, в его последней школе мальчики раздевались в одной большой раздевалке). После этого их учитель физкультуры, мисс Хук, приказала им обойти школьную территорию по периметру, включая озеро.

— Там есть озеро? — Спросил Римус Джеймса, который сразу же начал растягивать свои мышцы.

— Да, как ты думаешь, где тренируется команда по гребле?

Римус мысленно застонал.

После ужина они удалились в свою комнату в общежитии — или, точнее, Джеймс, Сириус и Питер удалились, в то время как Римус сидел в общей комнате один с книгой, пока не захотел спать настолько, чтобы тащить свою жалкую задницу обратно в постель. Следующее утро прошло так же, как и предыдущее, и, если не считать очень неестественного шума, от которого они всегда просыпались, он начал чувствовать, что все в Хокингсе работают в очень особом темпе. После завтрака Лили успешно перехватила его на пути к формам, лишь слегка разочарованная тем, что они не двигались в одном направлении. Ее классным руководителем был профессор классической литературы по имени профессор Бильшин, который, как Римус случайно узнал, тоже был учителем Джеймса. Подумав, что лучше не бросаться под метафорический поезд, которым были отношения Джеймса и Лили, он попрощался и направился прямиком к своему зданию.

Формы с надписью ”Миссис Бьюкенен’ должены были проходить в Музыкальной комнате № 2, расположенной в здании Беллчант, согласно школьной карте, которую Римус стащил прошлой ночью из общей комнаты. Бумага карты была ужасно помята, как будто она слишком много раз промокала, а от чашки чая на лицевой стороне осталось кольцо, но после того, как он был слишком глуп, чтобы попросить его в Касл-Холле (и у него не было никаких планов возвращаться туда в ближайшее время), он взял неприглядную карту как свою собственную и быстро начал напоминать себе, где он был до сих пор, сравнивая изображение территории школы с маршрутом, по которому его урок физкультуры прошел накануне, и отмечая все места, которые казались наиболее уединенными и многообещающими.

Сириус уже был там к тому времени, когда пришел Римус, закончив завтрак до него с Джеймсом. В отличие от остальных детей, большинство из которых прыгали вокруг маленьких оркестровых платформ и разговаривали друг с другом во всю глотку, Сириус был спрятан в глубине зала, развалившись на скамейке за роялем. Откидная доска была закрыта, и Сириус прислонился к ней спиной, подперев локти, пока болтал с симпатичной брюнеткой. На ней была фиолетовая рубашка, заправленная в серую юбку, но Римус не мог вспомнить, в каком общежитии был фиолетовый цвет.

Сняв пальто, Римус сел напротив пианино и вытянул свои длинные ноги перед собой, вытягиваясь до тех пор, пока его школьные туфли не уперлись в стул напротив.

— Эй, — раздался голос за его плечом, заставив его чуть не выпрыгнуть из кресла, прежде чем развернуться. Он столкнулся лицом к лицу с мальчиком, у которого было выражение лица, похожее на выражение лица ущипнутой жабы, с плоскими желто-каштановыми волосами и мутными глазами. Он выглядел моложе, вероятно, на год младше или больше, учитывая смешанные формы учащихся всех старших классов средней школы. Он выжидающе посмотрел на Римуса взглядом вороны, пытающейся решить, хватит ли у нее времени, чтобы стащить последний мини-маффин из корзинки для пикника.

— Да?.. — проворчал Римус, отклоняясь в сторону.

— Ты новая замена.