Буря по имени Сайно (2/2)

Тигнари хочется провалиться под землю, стать одним из растений, чтобы слиться с природой и обрести одну лишь проблему — существовать до того момента, пока его не сорвут какие-нибудь дети или не растопчут животные. А дальше ему ничего делать не надо. Был бы он растением, то не делал бы ничего противоестественного. Например, не стал бы так засматриваться на новенького, который его спалил. Позор.

Сайно, на удивление и к большому счастью Тигнари, не стал поднимать эту тему в следующую их случайную встречу в библиотеке. Вместо этого он кивает, здороваясь с одноклассником, а потом уходит за дальний стол для чтения. Что же в нём такого, что все так странно реагируют на него?

Девушки, которые вздыхали по симпатичным смазливым лицам мальчиков, отмечали, что Сайно привлекателен тем, что очень холоден. Некий принц, создающий вокруг себя барьер из льда. Тигнари не чувствует холода. Наоборот, ему кажется, тут в сравнение подошёл бы огонь и жара. Как-никак, Сайно достаточно загорелый, а значит много бродит по улицам в дневное время. Это он домосед, вот и бледный, как смерть.

Сайно, несмотря на всю величественность, выглядит одиноким. Его одиночество ощущается по-другому. Оно невесомое, совсем не отталкивающее. Его не хочется беспокоить, лишь укутаться в него и посидеть рядом, чтобы быть одинокими вместе, без лишних глаз и громких голосов. Без какого-либо внимания. Этот парень сам по себе выглядит как идеальная уютная пустота, полное умиротворение и мягкий песок, в который можно погрузиться. Тигнари начинает всё больше казаться, что его «любопытно» немного сводит с ума и перетекает в какое-то безумие.

Следующие несколько дней проходят также привычно порознь, Сайно искоса бросает нечитаемые взгляды, от которых в мгновение душу с эмоциональным состоянием переворачивает вверх дном. Он, кажется, совсем этого не понимает или делает вид, что не понимает. Тигнари в полном смятении.

А потом он попадает в самую чащу зоны опасности для учеников престижных школ. На краю района Аару находится единственный магазин, который продаёт нужные ему лабораторные сосуды с длинным горлом. Реторты, как ни кстати, необходимые ему сейчас для практического задания, ну и для личных экспериментов, оказались чересчур редкими. Всё было бы не так плохо, если бы только местные нарушители порядка из подворотни не приметили его школьную форму.

— Эй, смотри, это разве не Сумерская школа для умников?

— Ага, та самая, где учатся богатенькие детишки.

Пройти мимо. Просто пройти мимо, не поднимая головы на чужое обсуждение — звучит как очень ненадёжный план, но другого пути домой у него нет.

— Пацан, погоди-ка.

Тигнари покрывается холодным потом. Если бы у людей была шерсть, как у животных, то она сейчас встала бы дыбом. Как же он не любит такие ситуации.

— Да? — он поднимает голову на тех, кто загородил ему путь.

Самая ужасная сцена фильмов, когда вокруг нет ни одной живой души. Тигнари чувствует себя массовкой, серым персонажем, которого на фоне изобьют для придания атмосферы этого места. Слишком банально для фильма, слишком опасно для жизни. Их трое. Тигнари знает, что физический слаб для драки с ними, он чёртов ботан, который на свет не выходит без надобности. Слабак, но не трус, и бежать сейчас не получится.

— У нас форс-мажор, не можем уехать, так как деньги с нас содрали.

«Вы выглядите теми, кто сам сдирает с кого-то деньги» — мысль остаётся неозвученной.

— Будь другом, накидай пару моры, — улыбается, делает максимально дружелюбное лицо, на которое способен.

Вот только от его притворно улыбчивого выражения хочется блевать.

— У меня нет, извините.

— Да брось, совсем нет что ли?

Тигнари вздыхает. Он знает, что сейчас пойдет привычная попытка растрясти с него деньги. А насколько будет больно — скоро узнает.

***</p>

— О Архонты!

Коллеи прикрывается ладошками и в ужасе таращится на синяк и опухшую щеку одноклассника. Тигнари смущённо опускает глаза куда-то в парту и делает вид, будто не понимает на что так реагирует его подруга. Лицо непроницательное, словно он натянул маску безликого. Оскар ему за такую актёрскую игру, срочно. Коллеи — человек с развитым чувством эмпатии, порой эта её черта переходила границы, касалась каменной души, крошила барьер сдержанности.

— Что с тобой произошло, Тигнари?

Стоило ожидать, что никто не оставит его без внимания после этого вопроса. Несколько пар глаз теперь останавливаются на его физиономии.

— Всё в порядке, — отрезает все дальнейшие расспросы о произошедшем.

— Но… — чужие аметисты блестят беспокойством.

— Всё действительно в порядке, я просто немного неосторожный, — пожимает плечами.

Коллеи открывает рот, но Тигнари отворачивается к окну, давая понять, что не намерен обсуждать произошедшее, и ей ничего не остаётся, кроме как тихо угукнуть. Это вызывает умиротворенный вздох. Ему не хотелось быть таким резким, но если он даст слабину, то расплавится, выплеснет скопившиеся слова, адресованные не ей, тем самым вызовет жалость. Тигнари ненавидит жалость. Он предпочитает понимание и немного сочувствия, но не жалость. Уж лучше съесть ядовитые грибы, чем позволять другим видеть в нём слабака.

На этот раз он ловит его взгляд. Сайно смотрит пристально, в его потемневших рубинах сталь да острый кончик копья. И почему, если это он спалил его за наблюдением, всё равно чувствует себя так, будто его уличили за чем-то непристойным или странным. Жар приливает к щекам, красит кожу в розовый, окончательно сбивая парня с толку, и Тигнари отворачивается. Кошмар. Какой кошмар. Эта буря, возникшая из ниоткуда, уносит его мысли на весь оставшийся урок.