Часть 19 (2/2)

Пит закрывает лицо ладонями, трясясь от хохота: конечно же, он помнит, как просил Вениса «бросить эту бяку».

— Можно было бы обойтись и без него, — Вегас снова нависает над Питом, отнимает его руки от лица и, сложив их вместе, целует костяшки, — но не в первый раз. И ещё он сам со смазкой. Будет полегче.

Пит сглатывает. Судя по ощущениям и внешнему виду Вегас не обманул: у него там точно не малыш.

— Наденешь его на меня… м?

Ловко вскрыв упаковку, Вегас протягивает её Питу.

— Или стесняешься?

Кончиком языка Пит облизывает губы. Прищурившись, берётся пальцами за блестящий край. Вынимает презерватив и какое-то время просто держит его на раскрытой ладони.

— Возьмись за край и раскатай по всей длине.

Пит смущённо хихикает:

— Э-э… я в курсе.

— Да? — Вегас изумлённо выгибает бровь.

— В смысле, несложно догадаться.

Пит очень надеется, что в этот самый момент Вегас не начнет отпускать дурацких шуточек, от которых захочется с головой зарыться под одеяло и больше никогда из-под него не вылезать. Но Пит зря переживает. Вместо этого Вегас нежно касается его щеки, перебирая её кончиками пальцев:

— Не волнуйся ты так. Мы не будем спешить.

— Я и не волнуюсь, — врёт Пит.

— И поэтому весь дрожишь? Иди ко мне.

Очевидно во взгляде Пита есть что-то уязвимое, заставляющее Вегаса придвинуться ближе и тепло обнять его для начала. Просто чтобы успокоить и дать ему понять: ты тот, кого я ждал всю жизнь, тот, кто принёс в неё живой солнечный свет — не ослепляющий, не обжигающий, а добрый, ласковый и дарящий надежду, что всё сбудется. Так и есть. Пит, быть может, сам того не подозревая, окутал раненное детскими обидами сердце Вегаса теплом и заботой. Изначально предназначавшиеся маленькому Венису, они просочились в душу его старшего брата.

Пит опускает руки и, по-прежнему глядя в глаза Вегасу, надевает презерватив. Он дарит ему очаровательную улыбку, а Вегас — широко и счастливо — улыбается ему в ответ.

Вегас не обманывает его. Сперва нежит в объятиях, успокаивающе гладит по спине. Вновь оказавшись лежащим на простынях, Пит смелее разводит согнутые в коленях ноги. Вегас поднимает их так, что они оказываются почти прижатыми по бокам к груди. Он помогает себе рукой, Пит старается расслабиться. Вегас начинает двигаться, снова прислонившись лбом к влажному лбу Пита. У обоих всё сливается перед глазами. Пит вскидывает руки и, скрестив запястья, заводит их над головой. Вегас прижимает их левой ладонью, а правая накрывает пульсирующий член Пита. Последний ловит воздух ртом, раскрывая его, что голодный галчонок. Вегас по-своему понимает этот голод, хватаясь губами за его распухшие и не успевшие остыть от былых поцелуев губы.

А затем в голове Пита будто поворачивают регулятор чувств на полную мощность — настолько сильной и ошеломляющей волной несёт обоих. Вегас громко и часто дышит, сдавленно, на выдохе, зовёт его по имени, усиливая натиск. Всё смешалось — и боль, и сладость, и первые мгновения сомнений… и отчаянная храбрость после.

Яркие всполохи, пронзающие два слипшихся тела. Последние мгновения сокровенной близости. Пит обвивает руками взмокшую шею Вегаса, что-то неосознанно шепчет, но слова заглушает дыхание. Обжигает внутри и снаружи. Вегас всё ещё не спокоен, до капли выжимая обоих.

Наконец, оба могут дышать размеренно.

— Чёрт!

— Что ещё… а? — Пит ощущает, как сердцебиение опять начинает набирать темп.

— Я застрял в тебе… — лицо Вегаса изображает полнейшее отчаяние.

— Чего?!.. Это как?! Как такое могло произойти?!

— Ну… как-то произошло.

— Шутишь? Мне к Венису надо, он там, наверняка, уже хнычет!

— Э-э… Тогда нам придется встать вместе и добираться до твоей комнаты в таком виде. Прямо как, — глаза Вегаса сверкают дьявольским блеском, — сиамские близнецы.

Чем дольше он говорит, тем явнее Пит догадывается, в чём дело.

— А ну слезь с меня! — он щиплет Вегаса за задницу, — хватит этих розыгрышей!

Вегас хихикает, аккуратно высвобождая себя из тела Пита. Снимает презерватив и завязывает его. Хватает полотенце и вытирает им обоих. Затем вместе с презервативом пихает всё это дело под кровать и ложится вплотную к Питу, висок к виску.

— Вегас? — морщится Пит — сзади ощущается небольшое жжение.

— М?

— Мне правда нужно идти.

Вегас вздыхает и обнимает его поперёк живота:

— Зачем тебе нужно идти? Венис спит там в обнимку со своим ёжиком, они видят чудесные сны… а ты будешь спать со мной. Разве плохая идея?

— Нет, не плохая, но…

— Полчасика… М? Просто полежи со мной полчасика, пока я не усну.

И всё-таки в тебе живёт маленький эгоист, Вегас.

— Э-э… даже не знаю.

— А я знаю, — Вегас обнимает его второй рукой, притягивая к себе на грудь, — всё, спим.

Пит наблюдает, как этот взрослый ребенок погружается в сон, слышит, как в его груди снова выравнивается ритм дыхания. Вегас засыпает. А Пит, — ну ладно, на пять минуточек закрою глаза, — засыпает следом.

***</p>

— Вегас! Вставай!

— Что случилось?

— Ребёнка <s>проебали</s> проворонили!

Пит мечется из угла в угол в поисках Вениса. Ему ужасно стыдно — он так и проспал на груди Вегаса до восьми утра.

Если Венис умудрился выйти из дома, мог дотопать куда угодно — даже до близлежащего леса. А если сорвался с берега в речку?

Сонный Вегас лениво шагает в развалочку, натянув только шорты:

— Да не нервничай ты так, где-нибудь в прятки с нами играет.

— Ага! — Пит уже зашнуровывает кеды, — пойдем поищем его, может, не успел далеко уйти.

Вегас хмурится и, подойдя к входной двери, дёргает её обеими руками:

— Ну? Закрыто же. Он что, по-твоему, вышел и сам ключом закрыл дверь?

Пит хмурится. Но, если разобраться, Вегас прав. Окна тоже вряд ли Венису по зубам… Но тогда где же он?

Со стороны комнаты бабушки доносятся звуки её плавно текущего голоса. Пит слегка улыбается: когда-то таким голосом бабушка рассказывала ему сказки. Оглянувшись на Вегаса, он прикладывает палец ко рту «т-ш-ш» и манит его за собой.

На цыпочках, Пит добирается до комнаты бабушки и тихонько приоткрывает дверь. Улыбка от уха до уха моментально озаряет лицо: Венис лежит под боком у бабушки и внимательно слушает. У Пита — камень с души. Выдохнув и мысленно делая себе маячок «позже поблагодарить бабушку и как-то всё ей объяснить», он уже собирается закрыть дверь обратно, как на его плече виснет Вегас, восклицая:

— Ну что, Венис там?!

От неожиданности Пит падает на дверь, так что та полностью распахивается.

— Ой… Э-э… Доброе утро, Ба…

Поначалу четыре пары глаз молча таращатся друг на друга, затем Пит слышит от бабушки с лёгким укором:

— Вы бы хоть предупредили. Раз такое дело. Я бы с вечера малыша положила с собой. А так он проснулся и с подгузником до пола и рёвом отправился искать вас ни свет ни заря.

Щеки жжёт от стыда. Пит догадывается, что — ну кто бы сомневался — бабушка поняла, чем они так были заняты с Вегасом, что напрочь упустили из виду ребенка. И придумывать нелепую отговорку просто не имеет смысла.

— Простите нас, бабушка, — Вегас кланяется, сложив перед собой ладони, — мы просто сами не рассчитывали, что… ауч!

Вегас не договаривает, получая пих локтем под бок.

— Давай! Ещё в деталях поведай, как всё было! — шипит Пит сквозь зубы.

Вегас хихикает, уткнувшись ему в плечо. Пит, рассердившись на подобную беспечность, сбрасывает его оттуда, но Вегас настойчиво обнимает его поперёк живота.

Нашёл время!..

Бабушка качает головой и со снисходительной улыбкой интересуется:

— Тоже сказку хотите послушать?

Пит хлопает ресницами, а затем смекает:

— Э-э… Нет. Мы пойдем пока… Сейчас завтраком займусь.

И, не дав Вегасу возможности подлить масла в огонь, хватает его за руку и тащит за собой прочь от комнаты бабушки.

Ладно. Во всём этом есть один плюс: ему не придется начинать отдельный разговор, объясняя, что именно происходит между ним и Вегасом. Бабушка — женщина далеко не глупая. И конечно всё поняла сама. И — вроде как — даже не была шокирована. Пит делает вдох поглубже и медленно выдыхает. А затем снова улыбается, крепче сжимая ладонь Вегаса в своей.

Он просто боится спугнуть момент безграничного счастья и веры в то, что отныне правда «всё хорошо» и «все на своём месте».

***</p>

— Давно хотел спросить… А кто сидел с Венисом, когда ты был на суде после моего отъезда? Или ты его с собой брал?

Они проводят тихий вечер, наблюдая, как мягкие лучи засыпающего дня погружаются в небесную перину. Венис что-то лепечет ёжику «на своём», а затылок Пита лежит на груди полусидящего Вегаса.

— Ммм… догадайся, — Вегас сдувает пушинку с его лба.

— Эти двое сумасшедших, да?

Вегас ухмыляется, легонько щёлкая указательным пальцем по кончику чуть вздёрнутого носа:

— Если они и сумасшедшие, то только друг до друга. Помню, как ещё стажёром частенько ловил их с поличным, когда они тайком — как им казалось — зажималась в офисных коридорах и туалетах. А потом просто взяли и признались всем в отношениях. И как-то это даже не было особой неожиданностью. Во всяком случае, для большинства.

— Хм, — Пит берет Вегаса за руку и поднимает их руки против света, так что сквозь растопыренные пальцы просачиваются нежные солнечные лучи, — они правда хотят усыновить малыша?

— Правда. Вернее, удочерить. Кинн сказал, что у них будет дочка. Потом решат. Для начала надо научиться справляться с одним ребёнком.

— Здорово… Ну, они молодцы.

— Ага. Подозреваю, что тебе придётся их консультировать. Хотя бы первое время. Только не возмущайся.

— Так ладно. Пусть обращаются, если что.

— Хорошо. Я им передам.

Пит переплетает их пальцы:

— Рано или поздно вам с Венисом нужно будет вернуться в Бангкок, да?

— Почему это только нам с Венисом. Все трое вернёмся.

— Вегас… Я не знаю, как мне быть. Бабушка говорит, что «уже здорова» и вполне может справиться сама… Но я-то вижу, что это не так. И я, честно, не знаю, как оставить её здесь. Одну. Разговаривал с тётей — она обещала подумать насчёт хотя бы временного переезда сюда, но это всё очень неточно.

— Ну, если с тётей не выгорит, тогда возьмём бабушку с собой. Дом большой, места всем хватит.

— Она не согласится оставить хозяйство.

— Э-э… Уток с индюками в наш сад придется пустить?

Пит хохочет:

— Нет, конечно. Но я правда не знаю, как её оставить здесь одну. И как с вами снова расстаться — не представляю.

Вегас гладит его по волосам и целует в лоб:

— Давай не будем переживать раньше времени, ладно? Может, всё получится?

Пит кивает, а Вегас добавляет:

— А я мебель новую в гостиную заказал. И гардины. Хочу впустить в наш дом ещё больше света. В конце концов, у меня два малыша, верно?

Притворно дуясь, Пит прислоняется щекой к его ладони, следом целуя её с внутренней стороны. Сбоку шелестит трава — Венис зевает и потихоньку перебирается на свою любимую «подушку», попутно укладывая на неё ёжика, так что Питу приходится уступить нагретое на груди Вегаса местечко. Последний тоже издаёт зевок — почти бессонная ночь не прошла даром.

Пит смотрит на братьев, раскрывает руки, что крылья, и обнимает их, приговаривая:

— Как же сильно я люблю вас, мои мальчики!

Вегас уютно устраивается на его груди, прикрывая веки, так что ресницы трепещут на его щеках.

— Мы тоже любим тебя, наш самый добрый и родной дом.

Пит с нежной улыбкой наблюдает за тем, как дремлют его любимые мальчики, прижавшись к нему. Сегодня он для них — самая мягкая подушка, самый тёплый свитер и самый надёжный дом.

И такое согретое льётся счастье под рёбрами. Былые тяжёлые мысли уносит ветром. На душе легко и свободно. Пускай алеет закат, пускай ночь укрывает черничной вуалью, а солнце будет томиться за облаками, ожидая рассветного часа.

Пускай.

Доброе и честное сердце будет сиять даже в ночи. И никакие житейские тучи не затмят его света.