Часть 19 (1/2)

Обычно, пока Пит возится с завтраком, Вегас с малышом гуляют по двору. Вот и сегодня Венис, гордо задрав носик вверх, показывает ёжику птиц. Пит краешком глаза наблюдает за ними из кухонного окна, помешивая на плите соус и временами заглядывая в духовку, где подрумянивается пирог.

А ещё думает, думает, думает…

— Так!

Пит едва не подпрыгивает на месте, когда громкий голос Вегаса звучит над ухом.

— Это как понимать, а?! «Дети, как губка, всё впитывают», да?!

Он и глазом моргнуть не успевает, как его разворачивают и прижимают к стене напротив, приближая лицо так, что начинает двоиться в глазах. Вегас пыхтит, раздувая ноздри.

— Что произошло?

— Что произошло?! Какого хера мы гуляем во дворе, а Венис тыкает пальцем в индюка и торжественно объявляет: «Вегас!».

— Э-э…

— Значит, Пит у нас — дом, а Вегас — индюк?! Вот, чему ты его научил!

— Ну… Это, наверное, случайно… вышло.

Пит судорожно вспоминает тот случай с картинками из детской книжки. Он и подумать не мог, что Венис когда-либо вновь вывезет подобное.

— Случайно?! — Вегас в гневе ещё с первых дней забавлял Пита, правда, сейчас почему-то совсем не смешно. — Поблагороднее не мог меня обозвать?!

— Поблагороднее?..

— Да! Поблагороднее, — Вегас ослабляет хватку, — ну там, «орёл», например, — он гордо расправляет плечи, задирая вверх подборок, чем всё-таки смешит Пита, — или, не знаю, «тигр»!

— Это уже совсем не похоже на обзывательство, — хихикает Пит.

— Поговори ещё тут у меня! — снова прижимает его к стене Вегас, — переучивай!

— Как?..

— Как хочешь!

— Ну ладно тебе злиться-то… Ещё немного и он даже не вспомнит. Сам же тогда спросил «много ли чего я помню, что было в год?».

— Да ага… Какого ты вообще меня так называл при нём?

— Я же не специально. Ну, может, разик вырвалось…

— Разик?!

— Или два… — Пит ластится щекой к его щеке, — я не считал.

— П-ф-ф. Не считал он… Я на индюка, между прочим, ни капельки не похож.

— Ага. Особенно когда споришь или упрямишься.

Вегас дразнится, но по блеску в глазах и едва заметной усмешке Пит понимает, что он вовсе не сердится. Так. Для порядка решил его пожурить.

— Да уж конечно.

Пит целует его в уголок губ:

— У меня сейчас соус для риса и пирог подгорят, и мы останемся без завтрака.

Вегас не сразу позволяет ему выскользнуть из тисков:

— С тебя причитается. Имей в виду.

Оказавшись на свободе, Пит оглядывается и кокетливо подмигивает:

— Готов искупить свою вину.

Вегас усмехается, подпирая ладонями бока:

— Я не шучу, Пит.

— Я тоже.

Свои «угрозы» Вегас приводит в действие уже после обеда. Сегодня он сам убирает птичий двор, а затем принимает душ прямо в уличной кабинке возле хозяйственной постройки. Пит, всё это время игравший с Венисом, усаживает малыша строить домик для Мистера Колючки, а сам достает широкое полотенце из шкафа и направляется к Вегасу. Перекинув полотенце через тонкую стенку душевой, Пит собирается вернуться к Венису, когда показавшаяся из-за занавески рука утягивает его внутрь.

— Вегас!..

Широкая ладонь зажимает ему рот:

— Чего кричишь? Хочешь, чтобы твоя бабушка с малышом нас здесь застукали?

Пит освобождает рот:

— Ты что творишь? Выпусти меня сейчас же!

Пит сам хватает полотенце и, не смотря вниз, на ощупь повязывает его вокруг талии Вегаса. Но даже вид обнаженной груди с каплями воды и влажных волос, слипшиеся концы которых льнут к острым скулам Вегаса, заставляет Пита испытывать волнение во всём теле.

— Кажется, кое-кто хвастался, что готов искупить свою вину.

— Да? И что ты предлагаешь?

Вегас снова прижимает его к стенке. Без рук. Грудью. Руки же его властно скользят по щекам, шее и плечам Пита, губы тыкаются в подбородок:

— С тех пор, как я здесь, ни разу не дал поцеловать себя по-нормальному.

— Вегас…

— Что? — Вегас губами захватывает его верхнюю губу, чуть оттягивая её, — как будто и не хочешь уже ничего.

Пит обвивает руками его шею, с удовольствием запуская правую ладонь в мокрые локоны:

— Ну как это не хочу, — начинает отвечать на поцелуй, — очень хочу.

— Да? — Вегас трётся лбом об его лоб, — тогда прекращай топтаться по ночам у меня в дверях. Укладывай малыша и приходи ко мне, — Вегас прижимает его к себе, — я соскучился, Пит.

Пит ухмыляется:

— Посмотрим.

— Что? — Вегас подмигивает ему с дьявольской усмешкой, — ну держись!

Одной рукой он вмиг срывает с себя полотенце. Пит взвизгивает и вырывается прочь из душевой, начиная улепётывать так, что только пятки сверкают.

Знал бы ты, как я скучал по тебе… Вегас.

До вечера они забывают о дневном инциденте. За ужином Вегас мило болтает с бабушкой, почти не разговаривая с Питом, который сидит с Венисом на коленях. Вегас в шутку тянется за банановыми колечками, что в качестве десерта лежат на маленьком блюдечке, а малыш громко восклицает:

— Зя!

— Что? — Вегас отдёргивает руку и непонимающе смотрит на Пита.

— Нельзя, — улыбается Пит, — ему пока сложно выговаривать некоторые слова из разных слогов.

— А-а, — кивает Вегас, — вот оно что. А я-то думал, что это за «зя-зя-зя». Okay. Буду знать.

После ужина Пит купает Вениса, укладывает его спать и сам принимает душ, на выходе из ванной сталкиваясь с Вегасом. Последний самодовольно ухмыляется и молча закрывает за собой дверь.

Ну и к чему эти ухмылочки?

Пит возвращается к себе. Какое-то время сушит полотенцем волосы, поминутно переводя взгляд на крепко спящего Вениса. Малыш причмокивает во сне, маленькие ручки обнимают Мистера Колючку. Пит прикусывает губу и тихонько даёт наказ ёжику:

— Присмотри за ним немножко… я недолго.

Пит вдыхает поглубже и покидает комнату, осторожно прикрывая за собой дверь. Вегаса ждать долго не приходится. С одним полотенцем на шее и другим на бедрах, он уверенным шагом возвращается из ванной.

— Э-э… Пит? — останавливается Вегас.

— Венис уснул, — сообщает Пит, прислонившись спиной к стене.

— Хорошо, — с улыбкой кивает Вегас, — ты тоже ложись, — кончиком указательного пальца поддевает ему подбородок, — спокойной ночи.

Округлив рот, Пит несколько секунд пялится на «что-то-не-так?» — Вегаса. Затем бурчит «доброй ночи» и разворачивается, ругая себя за излишнюю самонадеянность.

Ну и ладно. Не больно-то и хотелось.

Здесь Пит, конечно, лукавит. Но за всей своей маленькой обидой он не сразу замечает, что Вегас просто дразнится и вовсе не собирается отпускать. Перехватив Пита за талию, он разворачивает его и притягивает к себе. Пит ахает, но Вегас гасит этот возглас поцелуем. Побуждает шире открыть рот, чтобы толкнуться языком между губ. Полотенце с шеи летит на пол. Ладони скользят по скулам Пита, пальцы тонут в волосах на затылке. До комнаты Вегаса полтора десятка шагов, и Пит не регистрирует в голове, как и с какой скоростью они преодолевают их. Оказавшись внутри, Пит первым делом хорошенько закрывает дверь. Хотя сделать это не так уж просто, учитывая, что Вегас совсем не отпускает его от себя.

— По-моему, мы в очень неравном положении, — мочку уха обдаёт горячим дыханием.

Пит поднимает брови:

— Серьёзно?

Продолжая расцвечивать лицо и шею поцелуями, Вегас задирает край его футболки сразу до шеи, а затем Пит покорно поднимает руки вверх, позволяя стащить её с себя.

— Так лучше? — Пит улыбается в поцелуй.

— Не совсем, — Вегас легонько подталкивает его к кровати.

Когда Пит оказывается на её краю, Вегас хватается руками за резинку его шортов. Пит широко распахивает глаза. Вегас замирает, но рук не убирает:

— Ммм… зя? — кривя губы в усмешке, спрашивает он на манер Вениса.

Пит закатывает глаза. Он всё ещё немного колеблется.

Ну а зачем я сюда шёл?

Встряхнув плечами, Пит кивает: можно.

С новой загадочной улыбкой «никуда ты от меня не денешься», Вегас обнажает нижнюю половину его тела, сам всё ещё оставаясь в полотенце, которое — Пит уверен — держится на одном честном слове. Но и оно вскоре оказывается на полу. Вегас накрывает трепещущего Пита собой.

И целует, целует, целует.

Кроющаяся потом кожа, нуждающиеся друг в друге губы, громкое неровное дыхание и трение плоти. Пит гладит колючие от волосков бедра, Вегас приподнимается, берёт его руку в свою и тянет вниз живота:

— Потрогай меня. Пожалуйста.

От одного только — необычно робкого для Вегаса — звучания этой просьбы Пит чувствует, как сладко напрягаются мышцы, как искрит и покалывает кончики пальцев на руках и ногах. Он набирается храбрости, шире разводит собственные ноги, чтобы Вегас ещё комфортнее мог устроиться между ними, и накрывает ладонью твердеющий член. Не разрывая зрительного контакта, проводит по нему пальцами, ощущая каждую натянутую венку. Вегас издает звук, больше похожий на то, будто он давится воздухом. Все вокруг них тает, становится невесомым. Они ощущают лишь тяжесть тел друг друга.

Вегас начинает губами прокладывать себе путь по его груди. Облизывает ключицы, тыкаясь носом в ямочку между ними. Одним размашистым движением ведёт языком между рёбер, и от этого Пит едва не отрывает спину от кровати. Затем язык Вегаса достигает центра живота:

— У тебя красивый пупок, — блестя глазами, Вегас смотрит на него исподлобья.

— Вегас!.. — Пит прижимается к собственному плечу.

— Ты чего, не смущайся, — Вегас касается внутреннего завитка кончиком языка, — ну что я могу, если мне правда нравится!

— Вегас…

— Что?

— Всегда такой говорливый в постели?

— «В кровати можно делать чёртову уйму всего, но самое сладострастное действие — это смеяться и разговаривать.»<span class="footnote" id="fn_32448443_0"></span> Не помню, кто сказал так, но это факт.

Пит урчит, напоминая возмущённого котёнка. Остывающая из-за испарины кожа снова нуждается в прикосновениях и поцелуях.

Когда кончиками пальцев Вегас перебирает волосы на его лобке, а губы целуют напряжённые мышцы в паху, у Пита мутнеет взгляд, зато он отчётливо слышит, как в висках громыхает собственное сердце. Вегас обхватывает два пальца губами, обильно смачивает их слюной, а затем раскрывает ему ягодицы и проникает между ними, проталкивая влажный кончик одного пальца внутрь. Пит кряхтит — не столько от болезненного ощущения, сколько от непривычного. Тогда Вегас сдаёт назад, начиная кружить щекочущими движениями по сжатому колечку мышц.

— Прости, у меня нет смазки.

— Э-э… ничего. Наверное.

Пит прислушивается к собственному телу, понимая, что хочет большего и Вегасу совершенно необязательно обходиться с ним как с фарфоровой куклой. Но он не смеет указывать ему. Отчего-то он уверен, что дело не только в нём: Вегас сам получает удовольствие от того, как всё неторопливо и без претензий на идеальность. Возможно, он впервые никуда не спешит при близости.

Пит возвращается к реальности происходящего, когда Вегас ещё раз смачивает пальцы во рту и на этот раз всё-таки проникает в него — сначала одним, затем добавляя второй. Пит дёргается, но опытный Вегас не вынимает пальцы, а лишь даёт ему возможность привыкнуть. Чтобы отвлечь Пита от пока ещё не самых приятных ощущений, он пропускает между губ мёдоточащую головку, толкает её языком от одной щеки к другой, а после глубже насаживает свой рот, так что Пит рефлекторно впивается ногтями в плечи, подаваясь навстречу.

— Я сейчас, — Вегас вдруг отстраняется и поднимается, подмигивая недоумевающему взгляду Пита.

— Куда ты?..

Вегас чмокает его в кончик носа:

— За бякой.

— За чем? — Пит ещё больше недоумевает.

— За бякой, — с усмешкой повторяет Вегас, и вскоре перед глазами Пита сверкает блестящий золотой квадратик, — забыл?