18. Смерть и рождение. (2/2)

— Что он сказал тебе?

— Сказал, что будет работать над этим. Удивительно, но вопросов не задавал.

— Он справится или нет?

— Еще парочка имплантов, и будет полегче. Надеюсь, ты ревновать не станешь, что кто-то другой будет пихать в меня кибернетику.

— Только под моим присмотром.

На «Лериане» Миранду не покидало ощущение скрытой угрозы. Небольшая станция была совершенно пуста, не считая их троих. Всего четыре помещения, Кайден и Миранда проверили все так досконально, что рациональных аргументов опасениям не находилось. Но если бы мисс Лоусон доверяла только пяти чувствам, то не дожила бы до своих лет. Сейчас эта безосновательная тревога передавалась и Шепард, чего Миранде не хотелось.

— Давай поговорим. Ты думала о будущем?

Шепард хмыкнула и скривилась.

— Я никогда не загадываю наперед. Первый раз всерьез такое сделала дома, я имею ввиду — на Мендуаре. Первая детская любовь, Джимми. Утром он поцеловал меня в щеку и мы решили всерьез пожениться, а вечером лежал в канаве, подстреленный батарианцем. А в последний раз я загадала, что Гаррус выживет, а я вот, скорее всего, труп — а судьба всех обманула.

— Шепард, чтобы жить дальше, тебе нужна цель, мечта, планы, что угодно.

Миранду искренне беспокоило ее состояние. Шепард была странно тиха и спокойна, не похожа на себя прежнюю.

— Давай не будем загадывать, а подумаем просто о возможности. Если у Мэлона получится, что ты бы ты сделала дальше?

Шепард в недоумении уставилась на Миранду, словно та сообщила ей что-то невероятное. Лоусон застыла. Маленькие шестеренки сделали оборот и мотивация Шепард перестала казаться невинной. Сознательно та покорно выполняла все, что от нее требовалось в этой ситуации: искала, боролась, терпела, а бессознательно совершала утонченное самоубийство. С таким настроем далеко не уйдешь.

— Шепард, тебе бы понадобилась нянька. Ты же не сможешь его кормить сама.

Та втянула голову в плечи, опустив в пол полный недоверия взгляд. Миранда продолжила, пытаясь достучаться до той, прежней Шепард:

— Только не говори мне, что собиралась кормить его из бутылочки. Не вариант. Они мясо едят с рождения.

— Блядь.

Миранда не выдержала и беззвучно рассмеялась.

— Ты сейчас шутишь, правда? Ты несколько лет трахалась с турианцем и не догадывалась? Видела, как совы кормят птенцов?

Смех Шепард напоминал истерику. Впрочем, истерикой это и было — ненормальный сдавленный хохот вперемешку со слезами.

— Я тут кое-что вспомнила. По моему, мы с ним ни разу не ели вместе. Понимаешь, Миранда?

Та только вздохнула и притянула Шепард к себе:

— Ох и угораздило тебя.

Бывшие коммандер и ее старпом вытянули ноги на журнальный столик, молча рассматривая звездную тьму в обзорном окне перед собой. Шепард постукивала пальцами по своему животу, прокручивая в голове одной ей известные мысли, а потом не выдержала:

— Знаешь, Миранда, кое-что у меня в голове не сходится. Я вспоминаю миссию по вербовке Грюнта, там Окир этих кроганов бесчисленное множество наплодил, я задолбалась их отстреливать. То, что нам показала Лиара, как-то не увязывается в общую картину — плюс эти суперимпланты, которыми меня грозится напичкать Мэлон. Им дешевле было клонов наделать, а не измываться над людьми.

А ведь Шепард права. Кажется, возвращалась цепкая наблюдательная коммандер, которую Миранда научилась уважать вопреки высокомерию. В маленькие шестеренки попал засор, а чтобы его устранить, Миранде нужна была информация. Пока ее дополнительным источником был только саларианский доктор. Она поднялась, собираясь направиться в его лабораторию. Шепард улыбнулась, и наконец, в ее глазах отразились звезды напротив:

— Знаешь, а я могла бы мясо резать кусочками. Ножом.

— Не-а. Не сработает. Знаешь, слюна, ферменты.

— Блядь. Дай мне немного привыкнуть к этой мысли. Я у тебя хотела еще кой-чего поспрашивать, но мне надо уложить эти вопросы у себя в голове сначала.

— Вот и укладывай. Я пока схожу к Мэлону.

Миранда остановилась перед дверью:

— И Шепард, знаешь что? Напиши ему. Знаешь, иногда становится легче.

Шепард не расскажет никому о своей боли. А вот письмо мертвому адресату может забрать хоть немного яда из ее души.

***

— Вы долго. Я ждал. В кресло.

Миранда не привыкла, чтобы с ней разговаривали подобным тоном. Слишком властные, деловитые слова, не терпящие неподчинения. К сожалению, тут она была в униженной позиции просящего, ибо все, что доктор Лоусон могла предложить саларианцу — вшивые кредиты, пусть и с шестизначными нулями, которые теперь, после войны, не имели прежнего значения. Оружие, технологии, медикаменты — но не пустые цифры и денежные чипы, за которые ничего стоящего нельзя было купить.

Она села в кресло с высокомерно поднятой головой, позой выражая свое отношение и к самому Мэлону, и к его методам, и к словам. Ему было плевать.

Он стал убирать черные волосы Миранды с плеч, чтобы те не путались в его диагностическом оборудовании — она подняла было руки, чтобы скрутить их в узел, но Мэлон крепко схватил ее за запястье, удивив недюжинной силой, необычной для такого тщедушного создания:

— Сам. Не шевелиться.

— Доктор Мэлон, могу ли я задать вам вопросы о Шепард?

— Охотно. Что именно?

Как все оказалось просто. Миранда не знала, что ее обескуражило больше — прямота ответа или слишком частое для человека, но абсолютно нормальное для саларианца дыхание совсем рядом с ее лицом.

— Она с вами поделилась всей доступной информацией. Я никогда не занималась, хм, разведением турианцев в неволе, и у меня возникли вопросы. К чему такой трудоемкий способ с использованием другой расы? Стоимость оборудования для клонирования и искусственного выращивания сравнима с установкой кибернетики, но первое может быть использовано повторно и многократно. Так в чем дело, по вашему мнению?

— У вас есть дополнительные биотические импланты в брюшной полости?

Миранда поджала губы. Он будто проигнорировал ее вопрос. Но в конце концов, в ее интересах в первую очередь разобраться в себе.

— Да, усилитель.

— Раздеться до пояса.

— Зачем?

— У вас костюм напичкан электроникой. Влияет на точность диагностики. Быстрее, прошу, мало времени.

В конце концов, заподозрить практически бесполое существо в интересе помимо научного было невозможно. Миранда нехотя стянула с себя верхнюю часть комбинезона. Тяжелая круглая грудь с крошечными темными сосками качнулась, когда женщина высвобождала запястье, застрявшее в узком рукаве.

Мэлон не стал спрашивать точное расположение усилителя, проведя вместо этого рукой с включенным инструментроном в миллиметре от кожи пациентки. От него веяло холодом.

Господи, он же просто земноводное. Почему Миранда так нервничает в его присутствии? Казалось, та угроза, которая нависла над «Лерианом», сконцентрировалась в загадочном докторе-ренегате.

— Доктор Лоусон, а с чего вы решили, что на Марсе подопытным устанавливали импланты? Возможно, технология была другой. Это во-первых.

Миранда попыталась сконцентрироваться, вспоминая послание Лиары в объятиях вечности, полученное ею до взрыва. Кости, среди которых не было никаких механических частей. Плюс бурное развитие кибернетическая отрасль получила не так давно даже у развитых азари.

Нормально мыслить мешал тул прибора, котрый Мэлон буквально вдавливал ей под ребра. Бесило нарушение ее личной границы, бесил чертов саларианец, бесило ее унизительное положение. Она решила продолжить беседу, чтобы хоть как-то отвлечься от его действий.

— А во-вторых?

Мэлон обошел ее и снова наклонился к голове пациентки так близко, что своим лицом стал задевать гриву темных волос. Он засопел где-то совсем рядом с ее макушкой, вызывая нестерпимую щекотку. Когда Миранда подняла руку, чтобы потереть зудящее место, тот снова сжал ее запястье и раздраженно оттолкнул его к подлокотнику.

— Размножение теплокровных — более тонкие процесс, нежели выращивание клона в пробирке. Дыхание, сердцебиение, тепло материнского организма имеют значение и трудно поддаются имитации.

Ей кажется, или интонации саларианца становятся… другими? Как если бы он говорил об этом с улыбкой, либо тема ему очень нравилась. Мэлон запустил руку ей в волосы, заставив откинутся на подголовник. Сейчас она могла видеть его лицо — нет, он был серьезен, но рассматривал ее так внимательно, словно перед ним было что-то весьма занятное.

Его руки легли ей на виски, прошлись к макушке — Миранда чуть не скривилась, понимая, что тот ощупывает шрамы, прикидывая необходимое место для будущей трепанации с учетом предыдущих. Она предпочла закрыть глаза, яркий свет слепил и раздражал еще больше.

— Тонкий, любопытный процесс. Наверное, не хотели выращивать ущербное потомство. Подозреваю, желали вырастить полноценных членов общества, не лишенных матери хотя бы на этапе эмбриогенеза.

Миранда вспомнила миссию по вербовке Грюнта и бесчисленное множество «бракованных» пробирочных кроганов. И один-единственный, эксклюзивный Грюнт, впадавший в бешенство от любого, самого незначительного повода — дикий берсерк, пригодный только для войны.

Когда руки саларианца легли ей на шею, она замерла. Бред, не может же этот псих к ней подкатывать? Миранда знала себе цену, но вот соблазнить саларианца, было бы, конечно, высшим пилотажем. Она чуть не рассмеялась — его руки уже нагрелись, было не так неприятно, скорее, щекотно и любопытно, что же тот делает. Он заметил реакцию женщины:

— Проверяю, не будет ли помех для интубации. Расслабьтесь.

Сейчас его руки легли на ключицы, скользнули к подмышкам — как бы она не хотела расслабиться, не получалось. Она ему не доверяла.

— Лимфоузлы увеличены. У вас небольшое хроническое воспаление, по всей видимости, погрешности в ДНК-проектировании. Человеческие технологии несовершенны.

Именно поэтому она и обратилась к саларианцу, правда?

Его руки в нерешительности замерли возле ее груди.

Чувство опасности накрыло ее с головой, как во время перестрелки. Инстинкт самосохранения бил в голову, Миранда начала тяжело дышать. Последнее сознательное действие, которое она смогла совершить — открыть глаза, чтобы увидеть, как руки с тремя пальцами все же двинулись дальше. Потом — только темнота.