15. Чужие грехи. (1/2)

Гаррус склонился над мерно дышащим Джокером, рассматривая черные, фиолетовые и синие пятна, густо покрывавшие его тело. Он впервые видел пилота лишенным его кепки, и тот казался каким-то особенно беззащитным без своего обычного головного убора. Голова была запрокинута, шея открыта, а на ней пульсировала жилка, казалось, одно движение, один взмах когтем — и оборвется жизнь, и так висящая на волоске.

Насколько же они были слабы, эти люди — мягкие, медленные. Их уязвимость порой раздражала, а особенно выводило из себя даже не строение тела, а необъяснимое добродушие и стремление все понять и простить.

Гаррус начал беситься. Голос Шепард, просивший его простить Вегу, боролся с доводами разума. Вега неуправляем, Вега совершил преступление, от Веги нужно избавиться, иначе как командир он проявит попустительство и подорвет свой авторитет, и без того шатавшийся.

Джокер застонал. Никогда в армии Иерархии не служил бы пилот с таким изъяном. Скорее всего, от него бы избавились родители еще при рождении. Любая внештатная ситуация, и команда остается без пилота. У Гарруса был свой резон злиться на Джокера, без вины виноватого — если бы он шибче передвигал своими скрипучими ногами, не было бы ни смерти Шепард на Алкере, ни его двух лет одиночества на Омеге. А потом он вспоминал, как гениальный пилот провел их к базе коллекционеров и вернул обратно, как вывел из взрывной волны от ретранслятора. Духи, на такое был способен только один Джокер во всей этой галактике.

СУЗИ занимала кресло именно второго пилота не просто так. У нее была быстрее реакция, она могла обрабатывать куда больший поток информации, была способна прогнозировать события на основе имеющихся данных, но кое-чего у нее не было вовсе. Интуиции, которая в случае Джокера становилась практически предвидением, и на больших скоростях именно этот фактор становился решающим.

— Доктор Чаквас, как он? Какие прогнозы?

Карин мягко опустила руку на густо покрытую темными волосами грудь своего извечного пациента. Он стонал в забытьи — даже сильные обезболивающие не могли полностью избавить от страданий. В глазах Чаквас блестели слезы, она хотела бы сотворить чудо, но все, что у нее было — время и немного лекарств в аптечке.

— День, два — и он придет в себя. Состояние я стабилизировала, он поправится, просто жить ему станет еще немного больнее.

— Мне нужно, чтобы он сел в кресло пилота через шестнадцать часов.

Карин поджала губы. Сейчас врач в ней боролся с военным, и военный победил. Джокера можно было накачать наркотиками и стимуляторами, он будет способен вести Нормандию, но в итоге, разумеется, что-то срастется неправильно, какие-то кости сместятся и их придется ломать заново… Но черт возьми, Джокер сам знал, на что шел, когда подписывал контракт с Альянсом.

— Что-то задумали, коммандер?

— Я хотел бы забрать свое, вот и все.

***

Злость на Вегу так и не прошла. Гаррус подошел к двери помещения систем жизнеобеспечения, где закрыли мятежного космопеха, и увидел Явика. В руке у того трепыхалась живая рыбка.

— Явик, какого ты тут… Так это ты таскаешь рыбу из аквариума Шепард?

Шепард постоянно водила Гарруса за новыми и новыми рыбками на Цитадель, но в ее аквариуме постоянными жильцами была только одна парочка — две синие зубатки с Палавена в специально отгороженном отсеке, так, чтобы лево- и декстропитомцы не пересекались. Остальная рыба, по словам коммандер, все время дохла.

Гаррус начинал беситься еще больше.

— Как ты вообще проник в ее каюту? Ты же не можешь даже шкаф с печеньем взломать.

— Я просто пришел и открыл дверь. Чего ты так нервничаешь, там и декстрорыба есть, хочешь, тебе принесу?

У Явика был доступ к каюте Шепард.

— И частенько ты туда захаживал?

Явик нахально ухмыльнулся, уставился на свою добычу, погладил ее золотистый бочок пальцем и облизал губы.

— Частенько, когда коммандер была на задании. Эй, турианец, мне же надо что-то есть. Страхом убитых врагов сыт не будешь.

Наконец, темное клокочущее чувство отступило, кусочки мозайки сложились. Шепард прекрасно знала, куда пропадает рыба, она специально предоставила доступ к своей каюте Явику — чтобы тот мог «рыбачить». Она не стала ломать странные привычки пятидесятитысячилетнего воителя, отказывавшегося принимать пищу вместе со всеми, а подстроилась под них.

Явик плотно обхватил рыбку руками и посмотрел ей в глаза, а потом запихал в рот. Ее хвостик, торчавший изо рта протеанина, прощально махнул Гаррусу и пропал — Явик проглотил питомца полностью.

— С рыбкой мне понятно, но тут-то ты что делаешь?

— Пришел помочь вышвырнуть человеческого солдата в шлюз.

Явик с удовольствием стал облизывать все еще влажные пальцы, обнажая крупные клыки.

— Не любишь его?

— Я слышал, как он просил доктора Т’Сони показать ему объятия вечности.

— Это было на вечеринке и в шутку.

— Мне не понравился его запах в тот момент.

Гаррус прекрасно понимал, что должен сделать, а в голове вертелись обрывки фраз: «Прости его…», «Всего один недостаток…».

Критический недостаток.

Как и у Джокера.

От Явика исходил слабый запах рыбы и соленой воды, наполнявшей легкие, и память подкинула воспоминания детства, из которых его выдернула крепкая отцовская рука.

— Явик, сбор через десять часов. В группе высадки ты и Вега.

— Слушаюсь, коммандер.

Он даст Веге еще один шанс из уважения к Шепард, но не собирается облегчать тому жизнь. У Гарруса нет времени на ее мягкие методы, духи, он не собирается разжевывать для Веги мясо и класть ему в рот, как это по-матерински делала она. Он не собирается искать живую рыбу для Явика — когда та закончится, будет питаться со всеми на камбузе или умрет от голода. Есть более короткий способ либо подчинить, либо убить — так, как это сделал с ним его собственный отец.

***

Пока «Кадьяк» совершал медленный маневр, осторожно лавируя среди космического мусора, Вега неотрывно смотрел на устройство, собранное Тали. Гаррус и Явик переговаривались так, будто Веги тут не было — неудивительно. Два ксеноса уже считали его живым трупом.

— Коммандер, я не оспариваю приказ, просто хочу понять, почему мы летим спасать маловажных членов экипажа. У тебя же были другие планы.

— Планы поменялись, Явик. Я узнал от командира турианцев, что Шепард в туманности Змея.

Новость заставила Вегу оторваться от наспех собранного устройства и уставиться на Гарруса.

— Тогда нам следует как можно скорее вылетать, а не тратить свое время на поиск этих женщин. Они ничего серьезного не делали, только чесали свои языки, притом помощница Шепард — в прямом смысле этого слова.

Явик похабно ухмыльнулся, вспоминая неловкую сцену в капитанском душе, свидетелем которой он стал, когда в очередной раз прокрался за рыбой в отсутствие коммандер. Доступ к капитанской каюте был не только у него и Гарруса — помощница тоже время от времени захаживала «покормить рыбок», и в тот раз ей понадобилось взять с собой техническую специалистку для осмотра поломки крана.

— Ты сам был в грузовом отсеке, Явик. Экипаж не захочет лететь куда-то еще, они мне не верят, они хотят на Землю, вернуться в распоряжение Альянса. Мне нужно завоевать их доверие, и отчасти поэтому придется совершить подвиг.

А еще потому что умоляющий взгляд Трейнор прожигал душу. Чертовка, научившая его человеческому танцу, человеческой гениальной игре «шахматы» и еще парочке полезных человеческих приемов — как он мог бросить ее на произвол судьбы? Тали бы его не простила, они ведь так дружат.

— А ради коммандер Шепард? Неужели они не согласились бы выручить ее?

— Не после того, как все узнали последние новости.

Вега придержал устройство, чуть было не опрокинувшееся при резком маневре, а потом отдернул от него руку, как если бы это была опасная змея. В последнюю очередь он хотел навредить Лоле, навредить Саманте и десантницам, но он же не знал. Он правда не знал, чем обернется его бунт.

— Кто разболтал? Джокер?

— Он бы никогда не сделал ничего, что могло бы навредить Шепард. И Джокер не трепло. Ты не поверишь, проболталась СУЗИ. По простоте душевной. «Я не могла предвидеть таких последствий».

Гаррус смешно спародировал женский голос синтетика.

— И они?

— Духи, да. Большая их часть поверила в те байки, которые журналисты распространили о Шепард. Ты думаешь, она способна взорвать здание колледжа?

— Она взорвала колонию батарианцев.

— Она очень не любит батарианцев.

Явик и Гаррус рассмеялись, и, черт возьми, Вега тоже сумел улыбнуться. Он шел умирать, и разговоры о его Лоле делали последние часы жизни немного легче. Вакариан предложил ему выбор — улететь в шлюз или попытаться ценой жизни исправить свою ошибку. Выбор Веги был очевиден.

Гаррус заметил улыбку Джеймса и произнес вкрадчиво:

— Веселишься? Дам тебе задание. Подключайся к Трейнор. Будешь слушать, чем она занята. Когда услышишь хоть какой-то намек насчет того, где ее держат, докладывай.

Вега поднес пальцы к уху, и улыбка его слетела с губ.

***

— Вот эти две годятся, а эту — в расход.

В затылок Саманты Трейнор толкнулось дуло винтовки, заставив капли пота, набухшие, словно прозрачный бисер, устремиться вниз по смуглой коже ее шеи. Если и существовала преисподняя в этой вселенной, то она была тут, на корабле турианцев — адское пекло и рогатые дьяволы с горящими глазами.

— Не здесь же. Охренели что ли, здесь стерильно, а вы ее кровь разбрызгивать по всему отсеку собрались? А труп куда мне деть? Ведите к себе, там и стреляйте.

Врач, забраковавший Трейнор, выставил их за дверь медотсека. Она не могла различить охранников иначе, чем по цвету глаз: у трех турианцев были одинаковые бронекостюмы, одинаковые вычурные красные метки и одинаковые темные пластины на лицах. Но глаза отличались: жуткие зеленые, кошмарные желтые и ледяные синие. Тот, что с синими, попытался связаться со своим главным, но в ответ услышал только проклятья.

— Растис занят. Сказал, что придет в конце дня и разберется с ней сам.

— А что сейчас делать?

Желтоглазый провел пальцами по ее щеке, мокрой от пота.

— В жилом отсеке никого не будет, понимаешь, к чему я клоню?

Зеленые глаза хлопнули в недоумении:

— Вы серьезно? Я к этому не прикоснусь. Так низко я еще не пал.