13. Без оружия. (1/2)

— Коммандер Вакариан? Мы вас искали. Лейтенант Растис. Окажете нам честь и проведете по трофейному кораблю?

«Лейтенант», скорее всего, был в чине не меньше майора — но в иерархии службы внутренней безопасности и контрразведки. Руководство небольшим отрядом гарнизона было только прикрытием для его основной работы.

— С удовольствием.

Турианец в красной броне в недоумении наклонил голову, рассматривая открытый шкаф, набитый человеческой одеждой. Гаррус понимал, что лучше бы просто увести незваного гостя как можно скорее из капитанской каюты, а не возиться с закрыванием необъятного шкафа, содержимое которого тот и так уже рассмотрел. Но ничего не смог с собой поделать — его бесил откровенно любопытный взгляд лейтенанта, скользящий по платьям Шепард.

Створки шкафа сходились медленно, как будто время остановилось. Чудесный мир цветов, платьев, запахов и фруктов закрывался, но думать становилось легче. Началась серьезная игра, ставка в которой — жизни членов экипажа Нормандии.

Когда замок шкафа щелкнул, Растис ощерился:

— Прастин должен мне двадцатку. Это была ваша общая каюта, а то фото на обложке Форнакса — не подделка.

Духи, Гаррус мог и не нервничать. Шепард была в истерике, когда их сфотографировали в обнимку в парке на Цитадели — она сидела сверху, чувственно изогнувшись в талии и смущенно приложив нежные человеческие ладони к его лицу, без конца нацеловывая глубокие шрамы. Снимок вышел очень искренний, единственное их фото вдвоем — и оно попало на обложку Форнакса.

Почему Шепард так кричала, Гаррус так и не понял, потому что его этот инцидент только позабавил, и, признаться, изрядно подогрел самолюбие. Она же клялась разбить морду каждому журналисту, до которого дотянутся руки. Когда Гаррус не выдержал и спросил, неужели она его стыдится, Шепард осеклась и ответила, что беспокоится, как на это посмотрят люди.

— Вопросы, лейтенант?

— Признаться, множество, но остановимся только на относящихся к делу. Сколько людей на корабле?

— Двадцать четыре человека экипажа, кварианка-инженер и тот самый знаменитый протеанин.

— Какой резон им вам подчиняться?

Гаррус мысленно стер с себя синие колониальные метки и остался с голым лицом. Под сладким соусом лести, приправленным полуправдой, можно скормить кому угодно мясо даже двухнедельной давности.

— Люди боятся смерти куда больше, чем мы с тобой. Никто из них не хочет первым схлопотать пулю в лоб.

Лифт опустился в боевой информационный центр. Растис почему-то не торопился выходить, когда лифт остановился. Наоборот, он подпер плечом стену, нажал кнопку закрытия двери, опустил руку на винтовку у пояса и спросил:

— Разрешите задать личный вопрос. Меня снедает любопытство.

— Оставлю за собой право не отвечать, если он мне не понравится.

— Принято. То, что происходило с человеческой коммандер — искренне?

Самый паршивый вопрос, который только можно было услышать. Тут соврать не получится, лейтенант уже сам видел ответ — едва заметные движения пластин, сымитировать которые невозможно. Гаррус чувствовал себя даже более голым, чем во время боя с Вегой, так как Растис не был человеком и читал каждое его движение. Без оружия, без брони, в одном бесполезном парадном тряпье чувство незащищенности усиливалось стократно. Остается надеяться, что получится уладить все миром.

— Мне все ясно. Следующий вопрос очевиден: остаетесь ли вы верным Иерархии?

Место для самого важного вопроса было им выбрано не случайно — ответь Гаррус не так, как следовало, его мозги не разлетелась бы по всему БИЦ, а стекли бы по стенке лифта, и мыть пришлось бы меньше — ничего личного, исключительно практичность. Но сейчас коммандеру Вакариану не нужно было прибегать ни к каким уловкам. Он ответил совершенно искренне.

— Я всегда оставался верен только ей.

Растис убрал руку с винтовки и вышел из лифта. Истины, которые вбивали каждому турианцу с детства, сыграли с ним злую шутку, и он не заметил двусмысленности ответа.

Лейтенант не казался настроенным откровенно враждебно. Всегда заводи личные связи, твердил отец, и этот совет казался разумным. На любопытстве Растиса можно было поиграть, даже не ожидая в ответ ничего конкретного. Гаррус закинул удочку.

— Давно не были в увольнительной, лейтенант? Понимаю, всем иногда хочется расслабиться и выпустить пар.

— И не говорите. Уже две недели без выходных, часть личного состава гарнизона стягивают в наступательные войска, персонала для дежурств не хватает. Разумеется, разведка отправилась одной из первых, вот и скучаем.

— Отлично вас понимаю. Помню такие же авралы в СБЦ после Властелина. Девчонки из Чистилища успели затосковать, пока снова не набрали пушечного мяса — людей, в основном.

Растис остановился перед дверью в рубку и с чувством признес:

— Мы гордимся вами, коммандер Вакариан. Вы были на Цитадели, сражались с Сареном и внесли свой вклад в победу.

Гаррус кивнул — он попал в цель.

Лейтенант заинтересованно рассматривал СУЗИ, неподвижно сидящую в кресле второго пилота и изображавшую интерфейс ВИ, а после не удержался, обхватил ладонью округлую грудь синтетика, потом провел когтем вверх, к шее. СУЗИ продолжала сидеть неподвижно, тем временем Растис, улыбнувшись и наклонив голову, попытался протолкнуть большой палец ей в «рот» — безуспешно. Он облизнулся и продолжил свою ласку, обводя щеку совершенного механического тела с наигранной нежностью.

— Люди. Сделать робота в виде танцовщицы. Все стараются приукрасить и покрыть блестками, иначе у них не работает. Ладно, проверим логи вашего назначения, коммандер Вакариан.

— СУЗИ, открой приказы о моем включении в штат и о переходе полномочий, а также подтверждение Примарха.

— Слушаюсь, коммандер.

Растис оторвался, наконец, от СУЗИ и уставился в желтый экран. Он моментально сложил два и два, и ответ его удовлетворил. Все же въедливый засранец не унимался:

— Меня также интересует, кто отдавал указания в последнее время. Покажите мне переписку.

Гаррус замер. Он отказывался отвечать на бесконечные письма о согласования маршрута, графика дежурств и температуры в санузле, отказывался подписываться в ответах как коммандер. И сейчас его идиотская сентиментальность может стоить жизни всему экипажу. В голове зазвенело, а рот наполнился отвратительным медным привкусом. Отказать — получить пулю в лоб прямо сейчас, согласиться — отсрочить смерть на пару минут, пока Растис убедится в том, что Нормандия функционировала практически сама по себе, а не по приказам коммандера Вакариана. За пару минут много чего может произойти.

— СУЗИ, выполняй.

Ко всем несогласованным письмам прилагались пояснения Джокера: «Получено устное распоряжение к-ра Вакариана о …» Не приходя в сознание, лежа с переломанными костями, Джокер сейчас спас их задницы в очередной раз.

Растис развел мандибулы, оставшись довольным результатом.

— Итак, де-юре у нас все отлично, осталось проверить де-факто. Пойдем в грузовой отсек, нас уже ждут.

— На жилой отсек и инженерную взглянете?

— Ребята уже проверили. Ничего интересного.

Лифт заскользил вниз. Время тянулось невыносимо медленно, Гаррус переводил взгляд от одной загоравшейся кнопки к другой. Растис не выдержал — по всей видимости, не только Гаррусу отец давал правильные советы:

— Коммандер, смотрели последние новости?

— Были проблемы со связью. Кое-что открыть удавалось, но в полете, очевидно, это сделать сложнее.

— Знаете, что Альянс охоту открыл на вашу бывшую коммандер? Она объявлена вне закона.

Лейтенант начал подбирать слова осторожно, стараясь быть максимально нейтральным, одновременно оценивая реакцию Гарруса.

— Корабль, который она угнала, улетел в направлении станции «Лериан» в туманности Змея. Наши ребята допросили экипаж с подбитых кораблей сепаратистов. Те заметили, как из ретранслятора выпрыгнул малый корабль Альянса, но рисковать и открывать огонь не стали — слишком маленькая и кусачая добыча. Отследили направление и все.

Гаррус старался не думать об услышанном, не думать о Шепард, но тело его предало — руки сжались, сердце пропустило удар. Он кивнул и ответил:

— В нужный момент я вспомню о вашей услуге, лейтенант.

— Приятные известия, не так ли?

Растис не упускал возможности поддразнить.

— Я просто хочу забрать свое.