Легко ли? (1/1)

Майор Шапошников проснулся по будильнику и, неохотно потянувшись к нему, отключил. Затем он повернулся на другой бок, наблюдая за спящим Кузей. Тот сейчас находился на больничном после тяжёлого ранения и постепенно восстанавливался, а значит, мог себе позволить поспать чуть дольше.

Их отношения стали развиваться стремительно: после оформления развода с женой Паша ушел в запой. Кузьмин по доброте душевной решил помочь выбраться из той ямы, в которую Павел себя постепенно загонял. Выходило поначалу не слишком успешно: приходилось несколько раз по звонку забирать его из очередного бара. Кузя был безотказен: забирал, укладывал спать и уходил.

Майору и голову не могло прийти, что однажды все это зайдет далеко, и он даже не понял, в какой момент они стали парой.

Они просто стали много времени проводить вместе, гулять. Алкоголь постепенно уходил на второй план, потом посиделки в барах и вовсе сошли на нет. Времени ребята вдвоем стали проводить ещё больше, и после новогодней ночи проснулись в одной постели. Судя по беспорядку, учиненному в небольшой квартире Володи, ночка у них была ещё та.

В этот день они все утро убирали жилище, опасаясь, что придет Нора Леонидовна с проверкой и увидит последствия повышенной сексуальной активности квартиранта. После уборки они расположились прямо на полу и пили коньяк с французским шоколадом, от которого Володя сначала воротил нос, считая, что горький шоколад для извращенцев, но после первой стопки коньяка вошёл во вкус, сделав вывод, что шоколад вполне съедобный, и вдвоем они с удовольствием провели вечер с таким набором.

Именно в этот вечер они решили быть вместе, но свои отношения не афишировать. На работе они шифровались как могли, а после разъезжались в разные стороны, встречались возле парадной и шли домой.

А потом как гром среди ясного неба случилась трагедия: Кузю ранили во время задержания, и в тот момент Паше казалось, что в его душе что-то надломилось. Словно в тумане он ждал скорую, придерживая любимого в полусидячем положении, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью, шептал ему что-то на ухо.

Уже в больнице он без лишних эмоций рассказал Диме о том, кем они с Кузей приходятся друг другу и каковы обстоятельства ранения. В этот момент Красавченко сильно злило мнимое равнодушие Паши. Сам же Дима был слишком эмоционален и бесился от чувства собственной беспомощности. Паша же все эмоции держал в себе, хотя внутри была самая настоящая буря эмоций, которые он не мог позволить себе проявить.

Нет, он не сидел у постели любимого сутками, как показывали в сериалах, которые смотрела его бывшая жена Марина, но приходил каждый день — даже просто на пару минут в реанимацию — чтобы подержать Вову за руку и сказать пару теплых слов. Иногда был жёстким, особенно в те моменты, когда парень начинал жаловаться: врач настаивал на том, что на третий день после выписки из реанимации надо начинать вставать понемногу, чтобы не допустить атрофию мышц и другие неприятные последствия лежачего положения. Но даже такие простые движения, как сесть на кровати, поначалу причиняли раненому боль. Мышцы словно одеревенели после недели в реанимации, где максимум пару раз в день персонал поворачивал со спины на бок.

Но Павел Ильич был принципиальным и жёстким и по несколько раз в день заставлял Кузю выполнять выписанные врачом упражнения. Сначала просто сидя в постели, позднее — стоя у опоры. В эти моменты Вове казалось, что Паша нарочно старается сделать как можно больнее, и они ссорились. Но по мере улучшения состояния этих ссор становилось меньше и к выписке они снова стали идеальной парой.

Сейчас, когда все страшное уже было позади, казалось бы, можно расслабиться, но Паша все еще изредка просыпается, чтобы прислушаться к тихому сопению любимого. Эта привычка сформировалась у него, когда после реанимации он приходил к Володе на ночь первые два дня и по дыханию определял, когда нужно надеть кислородную маску. В дополнительном кислороде парень не нуждался давно, но привычка прислушиваться к дыханию осталась.

Павел выбрался из-под одеяла, поправил его на Кузе и бережно коснулся губами щеки парня. Тот приоткрыл один глаз, наблюдая за сборами. Шапошников снял с вешалки свою одежду и пошел одеваться, после чего сварил кофе и встал у окна, наблюдая за бушующей питерской непогодой. Неожиданно он почувствовал, как Кузя обнял его со спины, утыкаясь в нее носом. Паша повернулся к нему и счастливо улыбнулся.

— Все-таки проснулся? — спросил майор.

— Все-таки проснулся, — ответил Володя, целуя губы Паши.

— Знал бы, Вовка, как сильно я люблю тебя. Впервые со мной такое.

— И со мной… — Кузя прижался к майору всем телом, и Паша обнял его похудевшие за время пребывания в больнице плечи. Он знал, что предстоит непростой путь: полное выздоровление Кузи, принятие отношений друзьями и родными, но они пройдут это. Павел был в этом как никогда уверен.