Часть 51. Стоп-слово (2/2)
И Ширасаги усадил бы его на стол, стоило только Аою почувствовать спиной край. Но Луи останавливает неожиданное: «Хёка». Непонимание и разочарование отражаются в аметистовых глазах слишком ярко.
— Я не доел, — хмурится Вальт, показывая пальцем на мороженое. Луи пристально посмотрел на фруктовый лёд. И в голову его пришла не самая лучшая, но весьма интересная идея. — Луи, нет.
Словно читая его мысли, Вальт вжался в край стола. Но никакого протеста руками. Никакого стоп-слова. Он видел, что Луи что-то задумал, и упрямо делал вид, что ему это не интересно.
— Луи да, — осознание того, что серьёзного протеста нет, срывало крышу, заставляя проявить инициативу уже наглее.
Усадив Вальта на стол, Ширасаги, не мешкая, залезает под домашний свитер руками. Оглаживает нежную кожу шершавыми пальцами. Целует сладкие губы. Ему не очень нравится вкус фруктового мороженого. Но почему-то с Вальтом это кажется самым лучшим нектаром в жизни Ширасаги.
Расстёгивает пуговицу на джинсах, явно не собираясь уделять слишком много времени предварительным ласкам. И Вальт позволяет ему это, потому что мороженное продолжает таять. И чем дольше они провозятся, тем больше вероятность, что все его пальцы будут в этой липкой сладости. К тому же, не терпелось узнать, что же задумал Ширасаги.
Вопросительный взгляд Вальта сменяется, когда Луи, даже не спросив разрешения, прошёлся всеми пальцами по его мороженому.
— Какого?.. — все матерные выражения застревают в горле, когда холодные и липкие от мороженого пальцы оказываются у прохода в задницу. И Вальт нервно дёргается от этого. Конечно, он ожидал чего-то в этом духе, но это не спасло от прохладных пальцев. Дело только в мороженом или Вальт просто не подмечал холодности рук Ширасаги раньше?
— Не рыпайся, — тихо предупредил Луи, удерживая Вальта чистой рукой. Но кто бы его слушал? Аой дёргается и выворачивается, как уж на сковородке. И киллер даже понимает почему. Мало кто радуется еде в заднице. Даже если это мороженое. Но Луи только крепче держит подростка, действуя уже шустрее. И грубее.
Маньяк недовольно вскрикивает и едва не роняет мороженое, когда в него ловко входит первый палец. Как и ожидалось, разработан плохо. Времени на подготовку толком не было. Зато Ширасаги точно уверен в том, что он у Аоя один.
— Мороженое делали не для этого! — протестует Вальт, но немного заглушёно, чтобы весь дом не сбежался смотреть на то, как в него засовывают пальцы прямо на обеденном столе.
— Какая к чёрту разница для чего? — то ли спрашивает, то ли утверждает Луи, пока нагло двигает пальцем в анальном отверстии. Тесно и тепло. Ширасаги сложно удержаться от соблазна вставить кое-что побольше пальцев. Но рвать маньяка он как-то не планировал. А потому лишь добавляет второй палец, от чего Аой морщится. Но больше не ерепенится и не пытается вырваться. Уже что-то.
Недовольное фырчание и шипение в скором времени сменились тихими стонами. У Луи были очень ловкие пальцы. По крайней мере, они успели повидать ни одну задницу. И не задницу тоже. Ведь Луи пробовал в отношения. Действительно пробовал. И старался. Как умел. А умел он не важно. Но попытка не пытка.
Всё, чаще всего, обрывалось как раз из-за его работы. Он никак не мог согласиться сократить часы. Да и не видел смысла. Пока его парень или девушка не начинали возмущаться. Кто-то просто собирал вещи и уходил, кто-то истерил и ставил перед выбором, либо работа, либо они. Как понятно, работа пока была куда важней всех их вместе взятых.
Но с Вальтом всё было иначе. Это не просто развлечение на пару ночей. И не какая-то попытка в адекватность. Даже не мимолётное влечение. Что-то куда глубже и яростней. Луи не мог поверить, что его голову будет кружить от одного лишь вида обнажённого тела подростка. Не первый и не последний раз видит. Однако как же дурило от покрасневших губ, от замутнённых глаз, от румянца на щеках. Как будоражили стоны и дрожь Аоя. И как хотелось его приручить, сделать своим, сделать послушным.
Луи знает, что ему будет скучно с какой-нибудь домохозяюшкой. С Вальтом, который действительно бы его ждал и млел от каждого его касания. Но Вальт никогда таким не был. И вряд ли подчинится его воле. Скорее разгрызёт ему глотку, чтобы остаться при своём. И эта недосягаемость, невозможность получить желаемое… оно возбуждало покруче пышногрудых блондинок с идеальными пропорциями, длинными волосами и ножками, каких нет даже у лучших моделей мира.
И в этой белой горячке Ширасаги выхватывает из ослабевших пальчиков Аоя уже подтаявшее мороженное. Вот-вот с него начнёт течь. Просто какое-то чудо, что руки Вальта всё ещё чисты.
Но всё становится неважным, когда фруктовый лёд оказывается у самого входа в анус. Легко скользит вокруг, и погружается внутрь, от чего Аой растерянно хватается за руку Ширасаги.
— Чщщщ, не пугайся, — шепчет Луи, словно бы это могло помочь, обнимая талию Вальта чуть крепче и целуя маньяка в шею. Рука не обращает внимание на протест Вальта и продолжает вставлять мороженое.
Дрожь в теле подростка, едва паникующие, сиплые вздохи. Слишком частые. Луи старается отвлечь своего парня поцелуями, но не может сдержать демона внутри. Всё больше хочется видеть слабого, дрожащего Вальта, умоляющего остановиться. Так по-садистки. Эгоистично. И прекрасно.
Потому что Аой стонет и извивается, кусает собственные губы, шмыгает носом и роняет пару не прошеных слезинок из мутно-карих глаз. Хватка на руке Луи оказывается сильней, но вовсе не из-за протеста. Вальту нужно за что-то цепляться. И Ширасаги только больше это веселит. Мороженое легко входит и выходит, отлично смазывая. Капает на пол, тая внутри жаркой дырочки.
— Х-хол-лодн-но… — жалуется маньяк, сжимая талию Луи своими ножками, крупно вздрагивает от тёплого дыхания на своей шее и неожиданного слабого, но слишком ощутимого в такой ситуации, укуса. Так горячо чувствовать прилившую кровь к лицу, тёплые поцелуи и слабые укусы на чувствительной от контрастов коже, до ужаса холодно сжимать внутри себя чёртов фруктовый лёд.
Ширасаги никогда не был из травоядных. Он понимал это с самого детства. Травоядные опускают руки и головы. Они мирятся с происходящим. И они, чаще всего, оказываются под кем-то. Скучные трусишки никогда не говорили Луи, что чем-то недовольны. И могли меняться, как перчатки. К счастью, киллер быстро смекнул, что такие люди ему не подходят.
Совсем другое дело — такие же хищники. Мгновения, когда они, гордые и сильные, готовы подчиниться. Когда они, раскалённые до предела, готовы молить о его ласке и твёрдом члене в своей заднице. И Луи умеет определять готовность своего пассива по одной только дрогнувшей руке, по окончательно сбитому дыханию и ослабевшим коленям на своей талии. Готов.
Конечно, заставить Вальта самостоятельно себе дрочить — это задачка та ещё. Но Ширасаги не теряет надежд. Ещё пару раз доведения до такой готовности и можно будет попробовать разок снова. А пока он отбросит мороженое в сторону, чтобы заполнить маньяка собой.
Слабая прохлада стенок, что так послушно впускают его всё глубже и глубже, пока член не заходит до самого упора. Луи действует немного резко, когда переплетается пальцами с рукой, что всё это время цеплялась за него, и с силой опускает её на стол, поздно вспоминая, что никакого сопротивления Аой уже не даст. Только цепкие пальчики другой руки на его плече. Только недовольное скрипение стола, когда он резко перейдёт в движение. И растерявший всю свою скрытность маньяк, сбивчиво хватающий ртом воздух и скулящий под ним, словно течная сучка во время свадьбы. Луи кажется, что страсть сжирает его изнутри вместе с такими грязными, порочными мыслями.
Кажется, что стол вот-вот сломается от такого грубого обращения. Мало того, что на него усадили подростка, ещё и расшатывают снова и снова. Но Луи не сильно об этом волнуется. Да и чертовски сложно сдержать себя, когда Вальта всё ещё бьёт мелкая дрожь, его пальцы продолжают отчаянно цепляться за одежду, хотя совсем ослабели. Ширасаги чувствует, как слаба хватка в его ладони. Киллер с трудом смог достать воспоминания их первого раза. Разве был тогда Вальт таким же разомлевшим и ослабшим? Определённо нет. Он был готов к схватке в любой момент…
И понимание этого дурит голову хлеще любого алкоголя. Хотя, казалось бы, куда ещё круче? Но стадий опьянения тоже бывает не мало.
Словно в каком-то бреду Ширасаги прикусывает покрасневшее ушко Вальта. На удивление, не прокусывая его своими острыми зубами. Но тело подростка откликается неожиданной реакцией. Настолько, что Луи сложно сдержать ухмылочку.
Маньяк кончил, когда до его члена даже не коснулись. А какой слабый, но мелодичный стон выдал Аой… такой Луи определённо хочет оставить в своей памяти и прокручивать, как лучшее в своей жизни. И, конечно же, Ширасаги не может упустить секунд оргазма Вальта. Когда стеночки ануса рефлекторно сжимаются и разжимаются уже совершенно без контроля их хозяина. И это лучший момент для пары несдержанных и грубых толчков, доводящих до предела и Луи.
Минута тишины после сочного окончания. И ещё неизвестно сколько, когда Ширасаги усаживается на стул, утягивая Вальта к себе на колени.
Поразительно, но подросток едва ли не вырубается в накаченных руках Луи, вызывая слабый смех.
— Что, даже два раунда не протянешь? — голос у киллера тоже отдаёт ленцой. Ему ещё, как минимум, час до второго захода. Но, судя по всему, Вальт столько ждать не планирует. Его ослабевшее тело приходилось держать Луи, чтобы Аой не свалился на пол.
Немного собравшись с силами и мыслями, Ширасаги отправляется в ванную с Вальтом, порой немного встряхивая этого нахалёнка, чтобы не вырубался раньше времени.
Но в тёплой воде синеволосое чудо-юдо всё равно задремало. И ведь не испугалось. Луи мог в любой момент воспользоваться мгновениями бессилия. От одного понимания рука обхватила шею маньяка, слабо надавливая. Но Ширасаги сразу же убрал её. Аой даже глаз не открыл.
Глубокий вдох и долгий выдох. Юное и покорное, словно у куколки тело. Вальт даже дышал слабо, почти незаметно. О его жизни говорил лишь небольшой румянец и уверенно бьющийся пульс под пальцами, когда Луи… а чего он хотел? Придушить? Подшутить? Он и сам не знал. Но это в любом случае не казалось чем-то интересным. Только не в момент, когда Вальт так доверчиво дремлет в его присутствии.
Да и скучно это. Вот крики, шипение, полный злобы взгляд и попытки расцарапать ему руки и рожу в кровь — было бы куда эпичней. А так… словно свернуть птичке шейку. Луи до сих пор помнит, как ему пришлось наблюдать за одним человеком целую неделю в лесу. Когда кончились запасы еды, пришлось выживать в дикой природе. И это были не самые лучшие воспоминания. Как тихий щелчок шеи под руками. Луи так и не посмотрел, что это была за птица. Раза в два больше воробья. Такой себе завтрак.
Хорошо, что в ванной уже были запасные полотенца. В одно из них маньяка можно было завернуть с головой. И Ширасаги с радостью воспользовался случаем, чтобы посмотреть, как невинно смотрится маньяк в одном махровом белом полотенце на голое тело.
Действительно ангелочек. Когда спит зубами к стенке.
И за этим ангелочком Луи будет наблюдать ещё долго-долго. Пока не поймёт, что лежит в полной темноте и сверлит Вальта уже хрен знает сколько времени. И кто из них ещё маньяк?
На удивление, сон оказывается спокойным и долгим. И обычные четыре часа сна не пойми когда и не пойми какие превращаются в здоровые десять.