Часть 51. Стоп-слово (1/2)

В лучах заката кухня казалась золотистой. К сожалению, это лишь временное явление. После цвет перейдёт в красный и, наконец, чёрный. А Луи всё ещё сидит и смотрит на уходящее солнце. Ему кажется, что прошла вечность. Скорее всего, далеко не один час. И он бы мог действительно уйти. Но стоило подождать, когда Вальт остынет. И попробовать всё с начала.

Никто не говорил, что будет просто. Луи даже и не надеялся. Он, уставший после трудовых будней, явно не лучший собеседник. А Вальт… Вальт был более спокоен с Луи, как с жертвой. Сейчас же они на равных. И Ширасаги тоже это чувствует. Ему дают свободу. Его ни к чему не принуждают, хотя для Вальта это, должно быть, сложно.

У Аоя, скорее всего, это первые отношения. Первые и сразу серьёзные. И Луи ценил уже то, что ему позволили зайти так далеко. И расстановка границ у Вальта иногда шаталась, можно потеснить. Не прямо и без сильного напора. Для Луи тоже будет не совсем привычно, но… оно того стоит.

И Ширасаги понимает это, когда замечает в дверях недовольную моську Вальта.

— Я же сказал тебе проваливать, — напомнил Аой. Но в голосе его скорее детская упёртость, чем серьёзность взрослого. — Или свобода тебе не дорога?

Луи встаёт со своего места. Плавно и неспешно, прекрасно понимая, что стоит сорваться, как дверь прямо перед носом закроется. Хотя она и так прикрывается, а карие глаза настороженные. Так и ожидают подвоха. Но его нет. Ведь Вальт уже на крючке. Осталось не сделать глупость и не потерять свою огромную-огромную щуку.

— Если скажу, что ты мне дороже солнца света, поверишь? — смотрит через оставленную щель Ширасаги. Попыток со всей дури дёрнуть дверь не предпринимает. Хотя и знает, что победит в этом неравном бою.

— Блефуешь, — хитро прищуривается Аой. Он уже знает ответ. Луи слишком гордый, чтобы сидеть у него на поводке. Даже если Вальт подстроит всё так, что Ширасаги будет безопасно только в его доме, Луи с большей вероятностью подставится под град пуль, чем послушно сядет на свою пятую точку.

— А что насчёт тебя? Я так же дорог для тебя? — напирает киллер, желая услышать хоть что-то, даже если это будет такой же блеф. Аой приоткрывает дверь, выходя из неё так же неспешно.

— Охота пуще неволи, Луи. Моя любовь извращена. Мои желания встанут тебе комом в горле. И сдерживать мне это всё сложней… — действия маньяка были неспешными, но в них была какая-то грация. Словно дикая кошка подкрадывалась к жертве. И выглядело это настолько занимательно, что Ширасаги предпочёл даже не шевелиться. — Как думаешь, что страшней? Оказаться на цепи в подвале или целыми днями думать только об одном? О том, как чертовски хорошо ты смотрелся прикованным к батарее.

Очнулся Луи только в тот момент, когда между ним и Вальтом оставались какие-то миллиметры. И он чувствовал на своей коже сбитое дыхание и полный желания взгляд. Но теперь Ширасаги мог отличить эту «охоту» от простой страсти. Оно засело в Вальте куда глубже. И разъёдало его каждый божий день. Но Луи это казалось чем-то абсурдным. Разве можно настолько желать кого-то просто приковать к себе? Что за глупость? У всех есть личное пространство, свои хотелки и свобода воли. Но Аой до одури хотел Луи всего этого лишить.

От одной мысли бегали мурашки по коже.

Но больше всего поражало, что он этого не делает. Даже не говорил о подобном ранее. Он мог бы и вовсе не отпускать Ширасаги из дома. Не позволять выходить на работу… и даже гильдия киллеров ничего бы ему не сделала. Продать душу Луи могли даже свои. А у Вальта проблем ни с информацией, ни с деньгами, судя по всему, не было. Что уж говорить о связях?

Только в этот момент Ширасаги осознал, как чертовски много Вальт уже для него делает. И это будоражило киллера лишь больше.

— Страшней, если ты свяжешь мне все конечности и будешь наблюдать, как я мочусь в свои же штаны. А так… почему бы не исполнить часть твоих желаний? — после этих слов Вальт заинтересованно заглянул прямо в глаза Ширасаги.

— Планируешь поселиться в моём подвале и носить на себе ошейник? — усмехается Аой, явно подтрунькивая.

— Ну, я и так планирую здесь жить. Но тебя устроит подвал? Или ты специально ищешь место похолодней, чтобы жаться ко мне и называть горячим парнем? — интересуется Луи в ответ, уже не стесняясь устроить свои руки на талии маньяка.

— Я и без подвала могу жаться к тебе и называть горячим парнем, — улыбка Вальта предвещает что-то заманчивое. И как же больно от осознания, что это «заманчивое» вовсе не секс. Потому что Вальт определённо заинтересован в словах Луи о «исполнении желаний». А в них, как понял Ширасаги, простые утехи занимают последнее место.

— Прощу прощения! Я только печенье заберу! Наше кончилось! — Драм врывается не в самый лучший момент, прикрываясь коробкой из-под конфет, словно бы его здесь нет, и он ничего не видел.

— Троглодиты! Вы такими темпами все мои запасы сожрёте! А я только сегодня ходил в магазин! — недовольно жалуется Вальт. Но, судя по тому, что он лишь причитает, а не кричит, всё в норме. И ему вовсе не жалко каких-то печенек для своей семьи и нахлебничка.

— Клянусь! В следующий раз пойду я! — сразу же сдаётся Корю и убегает с двумя упаковками печенья. И новой коробкой конфет.

— Вот и куда это проваливается? Словно две бездонные дыры кормлю. И с ними теперь ещё и моя сестра, — вздыхает Аой. Момент явно упущен, но Луи не жалеет. Так, по крайней мере, у него нет ошибочных ожиданий, что сегодня ему перепадёт секс.

— Я готов поносить ошейник. И даже посидеть на цепи, если ты так хочешь. Но с условием. Как только я говорю стоп-слово, всё это прекращается, — Вальт удивлённо разглядывает Ширасаги. Идея с БДСМ ему даже в голову не приходила, но Луи оказался, то ли настолько извращенец, то ли настоящий гений. — Ты тоже можешь так поступать. Если я перейду черту, ты скажешь стоп-слово.

Недолго думая, Вальт кивает. Он всегда был за новые впечатления. Особенно, когда дело касалось возможности исполнить свои желания. Они ничем не рисковали. А это такая возможность попробовать… но сразу после Аой задумался о стоп-словах.

— Можешь использовать моё слово-отмену. «Хёка», — глаза Вальта сразу же приняли форму монет по пятьсот йен. И он тупо уставился на Ширасаги, переваривая сказанное.

— Хёка*? — повторил Аой, словно не был уверен в услышанном. — Может, хёга**?..

— Хёка, — повторил Луи так уверенно, что Вальт совсем в осадок выпал. Он-то думал, что у киллеров будет что-то крутое. Но никак не мороженое. Что за дурость! Кто будет отменять заказ холодным десертом? — Я не люблю фруктовый лёд.

— Что? — Вальт думал, что его челюсти падать больше некуда. Но он ошибался. Луи. Не любил мороженое. Как можно было не любить мороженое? Да, есть разные вкусы. Есть ваниль, шоколад, фруктовое. Но брать и исключать целый пласт возможных вкусов?

— Какой извращенец будет есть фруктовое мороженное, когда есть нормальные фрукты? — не понимал Ширасаги. Казалось, словно этот человек никогда не чувствовал на своей коже жаркого японского лета. А ведь жил здесь уже не первый год…

Аой молча отстранился, направляясь прямиком к холодильнику. Теперь уже Ширасаги не совсем понимал, что вообще происходит. Всего пару мгновений назад Вальт послушно находился в его руках, а сейчас что-то рыщет по морозильнику. Достаёт фруктовый лёд на палочке. Демонстративно открывает и берёт мороженое в рот. И Луи залип на губах, так умело обхватывающих мороженое.

Помимо своей воли киллер вспомнил, как эти самые губы захватили в плен его достоинство. Возможно, Луи ошибается. Но именно с минета и начались их отношения. Ширасаги только сглатывает слюну, чувствуя, как всего одно действие заставляет его послать к чёртовой бабушке свою нелюбовь к фруктовому льду.

— Кажется, я знаю, чем мы займёмся сегодня вечером… — многозначительно произносит Луи, не отрывая глаз от губ Аоя. А маньяк, словно назло, захватил мороженое почти целиком с таким невозмутимым видом. Словно для него это совершенно плёвое дело. А Ширасаги тоже делал минеты. И это нифига не плёвое дело. — Твоё горло определённо придётся промыть и прочистить.

— Правда? — сделал невинное лицо Вальт, убирая прядь волос за ухо. Луи почувствовал, что ещё чуть-чуть и ему точно сорвёт крышу. А стоп-слово для Вальта они так и не придумали.

— Да. Ты же не хочешь получить ангину? — голос осип. А Луи набрал воздуха в грудь. Ему хотелось трахнуть этого маленького соблазнителя. Ведь Вальт прекрасно понимал, что делает, с кем делает и когда. А сейчас он нагло пользовался ситуацией, чтобы Луи, очевидно, проклял все фруктовые мороженые на свете. Нельзя так нагло засовывать в свой рот мороженое почти целиком! Особенно когда твой парень напротив. И у него постепенно теснеет в штанах от такого зрелища.

— И чем же мне его промывать? — интересуется Аой, хотя и так прекрасно знает, о чём идёт речь. Но умело подыгрывает. Настолько умело, что у Луи появляется ощущение, словно он совращает малолетнего.

— Не переживай, я покажу, — эти слова напоминают сцены из порнофильмов. Обычно, именно после них идут сцены с громкими стонами девушек. С гейским порно всё обстоит сложнее. Вальт не видел от парней особого отклика. Из-за этого долгое время считал подобное скукой смертной. С другой стороны, тела у парней были ничего так. Но все они меркнут по сравнению с Луи.

— На личном примере? — уже с хитринкой спрашивает Вальт, и Ширасаги, на его удивление, кивает.

— И не только, — обещает киллер, вновь по-собственнически кладя руку на талию Аоя. Тянется за поцелуем, но Вальт с всё такими же невинными глазами, берёт в рот мороженое. — Не провоцируй…

Предупреждение выходит хриплым с едва пониженным голосом. А Вальт склоняет голову в непонимании. Словно бы и правда не знал, что хотел сделать Луи. И на какие мысли наталкивает Ширасаги постепенно тающее во рту Аоя мороженое. Особенно, когда Вальт облизывает сладость и свои губы, прежде чем снова сунуть его в рот.

— Что ты там говорил про стол? — неожиданно вспомнил Ширасаги, не отвлекаясь от Вальта, поедающего мороженое.

— Ммм… что мы не будем на нём трахаться? — несмотря на свои слова, Аой послушно двинулся в сторону стола, стоило Луи его подтолкнуть.