Часть 43. Карты уже в руке (2/2)
На кухне горел жёлтый свет. Лампочка, что работала до этого, перегорела. Привыкнуть к новой было немного сложно для Драма, остальные жильцы словно и не обратили внимания.
Аой был, как никогда, спокоен. Казалось, случилось что-то действительно хорошее. Что-то, что смогло удовлетворить внутреннего зверя Аоя. А вот Айга был наоборот немного дёрганый. Иногда залипал на Вальта слишком долго, иногда старательно отводил взгляд, а освещение не давало до конца понять, когда Айга покрывается красными пятнами.
Все люди краснеют по-разному. У кого-то могут загореться только уши, Драм считал, что это действительно везунчики, ведь им проще скрыть свои эмоции. У кого-то загоралось всё лицо, словно факел. И это было даже мило. У кого-то только щёки. Кстати, Драм был из таких, и он мог точно сказать, что это ужасно, ведь щёки начинали болеть от слишком сильно прилившей к ним крови.
У Айги же краска была весьма своеобразная, пятнистая. Словно на него нападала аллергия, а вовсе не смущение. И Драм точно знал, Вальт тоже видит странное поведение младшего брата. Так почему молчит об этом?
Между тем, Акаба рассказывал о своих наблюдениях. В группе Киямы действительно был человек, который не привлекал внимания. Точнее, таких было несколько. Но все они, по итогу, выделялись в те или иные моменты. Например, заместитель Ранжиро прослыл тем самым человеком, который не бросает слова на ветер. Настоящий мужик. И это удивляло. Он казался таким простым, как две копейки, но даже его хорошо помнили в своём маленьком круге. Или та же Гумита. Девица, как девица. Ещё и ведёт себя, как парень. Но иногда выдавала такие кульбиты, что незаметной её назвать было почти невозможно.
А вот Хикару был действительно, словно не с этой планеты. Про него мало знали. Не было особых кличек. Никто не говорил, что он для него лучший друг или что-то вроде того. Настолько непримечателен, что о нём бы никто и не вспомнил, если вдруг что.
— Вот о чём и речь, — улыбнулся Вальт. — Теперь ты понял?
— Но как же так? Почему? — не понимал Акаба. Он был уверен, что таких, как этот парнишка миллионы, а теперь совсем растерял свои прошлые взгляды. Почему о других, схожих с ним, говорят совсем иначе? Почему их поступки запоминаются лучше?
— Потому что он прячется. Видел метку на его лице? Такую выжигали у шестёрок одной группировки в Америке. Там было странное сословие. Брали и детей, и взрослых. И сразу определяли, кто годен, а кто нет. Если ставили метку, то с шестёрок уже не подняться, — Вальт хорошо помнил тот случай, ведь одна из его жертв была шестёркой. И не просто шестёркой. В той группировке шестёрки были не на одном уровне с теми шестёрками, которые в Японии. Их уровень ещё ниже. А, значит, за людей их не считали. К счастью, насиловали редко, считали зверьём, а заниматься сексом со «скотом» людям не положено.
Но на них отыгрывались иначе. Избивали, доставали, начинали приставать к их семьям, вымогали деньги. В общем-то, ничего хорошего. Большинство уезжали из страны. Конечно, если им удавалось…
— Судя по возрасту, Хикару был ребёнком, когда заманили в группировку. Что насчёт его семьи, ты узнал что-то? — насколько знал Аой, родители старались помочь своим детям после таких страшных вещей. Водили по психологам, вытаскивали из апатий и прочих сложностей взросления, ведь пережить такой ужас для ребёнка достаточно сложно. Но Хикару вёл себя странно до сих пор, значит, на него было либо наплевать, либо…
— У него нет родителей. С тринадцати выдали мелкую квартиру ему и его младшему брату. Денег у детских садов не много, они стараются избавиться от всех побыстрей, — Акаба подумал о том, что быть выкинутым в такой мир, когда тебе только тринадцать, ещё и с братом на руках, достаточно сложная задачка. Он не успел толком освоиться в городе, и уже видел, что ничего простого в подобном не было. Даже его брат до определённого времени находился дома с тётей, сестрой и братом. Точнее, он не жил совсем один, и не был ответственен за свою и чужую жизни до своих шестнадцати. Да и сейчас Айга, зачастую, сам по себе, Вальту не надо думать о том, как бы защитить младшего.
— В тринадцать детей на себя берёт правительство. До восемнадцати им будет выдаваться пособие. И оно даже лучше детдомовских копеек, — фыркнул Вальт, считая, что так даже правильней. В детских домах нянечки часто пренебрегали своими обязанностями, забирая большую часть дохода себе. А вот самостоятельная жизнь давала больше простора. Но и больше ответственности. Хикару нужно было как-то сохранять деньги. Воришки в их мире обычное дело, особенно в больших домах. А именно такие и выдают детдомовским. Одна маленькая квартирка в большом-большом доме. Если повезёт, то ровно между центром и окраиной города. В самом центре могут оказаться богачи, за пределами города — вообще бардак. Так уж вышло, что Хикару и его брату крупно повезло. Они как раз в идеальном месте для проживания.
— Его младший брат в следующем году пойдёт в нашу школу. Он ровесник Драма. Зовут Хьюга. Хикару не любит о нём говорить, явно переживает. По слухам, переживает даже слишком. Кто-то один раз видел, что Хикару влепил младшему брату пощёчину, когда тот пришёл за ним в школу, — Акаба определённо хорошо пособирал сплетни. Вальт усмехнулся, словно понимая, что произошло в тот день.
Хикару, после пережитого, мог обзавестись банальной паранойей. И переживать за брата, который толком не знает о тёмной стороне этого мира. Вот только такие попытки «уберечь» могли привести к тирании в семье, что только усугубило бы положение вещей. И младший брат наоборот оказался бы затравленной, прекрасной мишенью для других токсичных людей. Или тех же сутенёров, набиравших зашуганных и послушных мальчиков и девочек. Поэтому Хьюге было точно не позавидовать.
— Пригласи его к нам, — неожиданно произнёс Аой, прекрасно понимая, что этот разговор может затянуться надолго, а им стоило обговорить ещё, как минимум, один, и далеко не маленький, момент. — Мне не важно, под какими предлогами. Можешь пообещать ему денег или наоборот шантажировать. Просто сделай так, чтобы он пришёл. И, желательно, собственными ногами.
— Разве не проще встретиться с ним в школе? — не понимал Корю, считая полным бредом приводить какого-то левого человека, тем более, угрожать ему, если на самом деле хочешь что-то получить. Причём Аой явно желал именно какой-то помощи со стороны этого человека. Но какой? Разве Айга не ясно дал понять, что этот самый Хикару обычный средний класс? А, может, и ниже…
— Ты дурак? — без доли смеха спросил Вальт, смотря на Драма, как на слабоумного. — Сейчас школа сплошь набита глазами и ушами Вакии. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Он ищет на меня компромат. Начать говорить с нужными мне людьми на его территории — это абсурд.
Корю сначала непонимающе склонил голову, но, моргнув пару раз, наконец, пришёл к нужным выводам. В школе был какой-то мутный тип: «Вакия». Скорее всего, он пытается подрыть под Вальта для каких-то личных целей. То ли Аой перешёл ему нечаянно дорогу, то ли это было как-то связано с Шу и Ксандром. В любом случае, ситуация не из приятных.
— Но почему именно его? — всё ещё не понимал Акаба. Хикару не казался каким-то важным человеком в школе, которого бы точно послушали. Шестёрка, как шестёрка, даже если и с предысторией, которой Айга и врагу не пожелал бы.
— А почему нет? — задал встречный вопрос Аой. — Связей со мной нет. С Шу и Ксандром тоже. Рантаро может ещё заставить Ранжиро заступиться, и то со скрипом. Но группу Ранжиро под себя подмять не сможет. Предавшая шестёрка, херовая шестёрка. И попадает под гонения.
— Всё так серьёзно? — удивлённо спросил Драм.
— Естественно, — фыркнул Вальт, продолжив. — К тому же, мы уже знаем слабое место Хикару. Какой дурак не воспользуется тем, что уже имеет? Не усложняйте себе жизнь.
Наставления маньяка заставили Айгу и Драма переглянуться, быстро усваивая в голове нужную информацию. Акаба смекнул почти сразу, о чём шла речь. Вальту просто не хотелось тратить ещё время и ресурсы, чтобы искать и следить за другими людьми. Корю понял это чуть позднее и с иной стороны. Зачем париться, когда на руках уже есть хорошие карты? Осталось только правильно ими сыграть.
На этом решении они и закончили, пусть Айга всё ещё был не в восторге от того, что ему придётся иметь дело с заинтересовавшим Вальта человеком. Даже если этот человек до странного похож на маньяка.