Часть 44. Везунчик (1/2)

Абсолютная тишина, только ново-старые часы тикали на стене. Они были коричневого цвета, как и сама стена, поэтому не привлекали бы так много внимания, застыв. Однако они продолжали нервировать чёртовым тик-так уже некоторое время. Ровно с того момента, как Луи заявил о своём желании взять отпуск.

— Ты серьёзно? — всё-таки нарушил молчание Чагаке. Его надежды на то, что у Ширасаги быстро перегорит с маньяком всё больше падали в бездну невозврата. Ещё пару недель назад Луи готов был работать круглыми сутками даже без сна и отдыха, а тут заявил о целом отпуске.

В их профессии часто профессионалы брали всё меньше заказов, но повышая ставки. Опыт в их деле был действительно важен. Но Ширасаги всегда шокировал своим умением не терять планку, как в качестве, так и в количестве. И ни разу за столько времени Луи не просил дать ему даже больничный, какой ещё отпуск?

И все его прогулы и поражения касались исключительно одного незаурядного подростка, который оказался той ещё ягодкой. Попробуй раскуси. То ли слаще мёда, то ли кислее зелёных яблок. И ладно, реши Луи съесть эту ягодку поскорей, нет, он сидит над ней, словно пингвин над яйцом.

— С каких пор я стал лучшим шутником и душой компании? — поднял одну бровь Луи. Пусть Ширасаги и оказался «на привязи», умудрялся язвить ничуть не хуже прежнего. Это радовало, значит, Вальт не промыл ему мозги. По крайней мере, пока что.

— С тех пор, как стал курицей-наседкой для какого-то маньяка, — Гоу не первый год был знаком с Ширасаги и не собирался ходить вокруг да около. Он вытащил Луи из полной задницы всего пару лет назад. За Ширасаги охотилась мафия, и выхода было всего два. Либо переехать подальше от мафии, либо пойти на поклон к родителям. И Луи скорее позволит вскрыть себе черепушку, чем случиться последнему. Так Ширасаги и оказался в гильдии Чагаке, покинув Америку, скорее всего, на долгие-долгие годы. Пусть случай и оказался случайностью, он был из ряда вон. Оставить одному из наследников мафии шрам на лице и попутно попасть прямо в лоб «правой руке» другого наследника — это что-то с чем-то. Всё равно, что подписать себе смертный приговор, прекрасно зная, в конце мелким почерком подписано: «С особой жестокостью».

После такого Гоу не удивлялся старательной работе Ширасаги. Прекрасно понимал, без стараний Луи просто не выкарабкается. А теперь, когда киллер, наконец, более-менее встал на ноги, в его жизни появился он. Подросток с психологическими отклонениями, маньяк и, вероятно, самый страшный манипулятор. Не прошло и месяца, а Луи уже просит об отпуске.

Чагаке уже был готов принять на себя, если не пару увесистых ударов, то хотя бы гору сарказма, но Ширасаги только окатил его пронзительным взглядом аметистовых глаз. Гоу даже почувствовал, как волоски на его руках поднялись дыбом.

— Очнись, Луи. Отпуск — это хорошо, но ты из него вообще вернёшься? Ты в этом уверен? — Чагаке уже устал намекать, говоря прямым текстом. Эта авантюра стала слишком опасной. Ширасаги останется наедине с маньяком, сводящим людей с ума, на неопределённый срок. Это может быть две недели, это может быть месяц, а может, Гоу и не стоит ждать своего работника вовсе. Один из лучших киллеров мог в одночасье просто испариться благодаря одному психологически нездоровому подростку.

— Брось, он выпустил меня, хотя мог этого и не делать, — напомнил Луи. Если бы Вальт захотел, Ширасаги либо остался у ног Аоя, либо оказался в психушке с другими «счастливчиками».

— Так запрёт не сегодня — завтра. Как отпустил, так и посадит на цепь. Сделает из тебя послушного пса, будешь жить в конуре. Будешь выть по ночам, и лизать ему пятки за хорошую косточку, — съехидничал Чагаке, прекрасно осознавая всю опасность ситуации. Ведь Ширасаги всё, как об стенку горох, пока не влетит по самые гланды, ничего не поймёт.

— Оу, я ничего не имею против фут-фетиша, но не уверен, что Вальт оценит, — в шутливой манере ответил Луи, хотя и осознавал, что Гоу будет не в восторге. Но от чего он мог быть вообще в восторге в такой ситуации? Ширасаги и сам не мог знать на все сто, что уже завтра не окажется в той самой комнате, где самоубилась мать Вальта. Что его не привяжут к стене, не заставят жить в холодном и сыром подвале. И Луи прекрасно знает, что остаться там не смог бы, не позволит себе. Однако в его глазах стоял образ Аоя на чёртовом холодном полу. Совсем одного в тёмном-тёмном помещении, где гуляет разве что призрак его мамаши. И уверенность в своих силах быстро развеивалась, как дым от сигареты на ветру. А смог бы он сбежать?..

— Ты играешь с огнём, Луи, — сказал напоследок Чагаке, подписывая документы на отпуск Ширасаги. Он не мог поверить, что отпускает давнего знакомого в неравный бой. Безоружного, растерявшего свою уверенность где-то по пути… Гоу всё больше замечает в Луи изменения. И они ему не нравятся. Ширасаги больше не тот гордый и уверенный в себе, как ни в ком ином, киллер. Влюблённый орёл в лапах такого же хищника. И если не взлетит в нужный момент — погибнет в чужих клыках.

— Я слишком долго жил в Аду, чтобы испугаться какого-то огонька, — наконец, развеяв образ пред глазами, Луи уверенно задрал голову, словно и не вертелись в его взгляде никакие сомнения.

Гоу только покачал головой, вспоминая, что знаком с Луи далеко не первый день. Он прекрасно знал, если Ширасаги что-то взбрело в голову (а, может, и не в голову), он непременно влезет в это с ногами, даже если это болото и любой шаг может оказаться последним.

***</p>

Узнать, где живёт Хикару, было не так просто, как казалось на первый взгляд. Асахи был скрытным. Очень скрытным. Он не приглашал к себе гостей, и редко бывал у кого-то. Он не стремился заводить друзей, а к нему никто не навязывался. Айге пришлось взять всё в свои руки и проследить за Хикару. Что оказалось не так сложно, как казалось на первый взгляд.

У Акабы были очень хорошо отточены рефлексы. Маскировка, конечно, была ни к чёрту, но у него были хорошие зрение, слух и умение охотиться. Достаточно бесшумная ходьба и расстояние делали своё дело. Хикару его не заметил. Зато Акаба смог уже в первый же день вычислить квартиру. Оставалось только найти его брата. Или, иными словами, слабое место…

***</p>

Ранжиро пусть и не был гением, но сразу смекнул, внимание Акабы почему-то сместилось. Оно стало направлено на одного парнишку из команды. Но это мало волновало Кияму-младшего. Куда больше его волновало то, что предстояло выполнить.

В первый же день он понял, что Драм не так-то прост, как хочет показаться. И лезть к нему он явно не желал. Раскусит так же легко, как щёлкнет семечкой. Зелёные глаза пусть и казались наивными, но Ранжиро видел в них странный интерес. Словно Корю изучал их. Повадки, любимые занятия, выражение чувств и мыслей. Айга в этом вопросе был куда проще. Особенно, когда отвлекался.

Конечно, ничего хорошего в, своего рода, предательстве, Ранжиро не видел. Но между знаниями о Вальте, которые, вероятно, спасут его брата, и дружбой с Айгой, он сделал выбор в сторону первого.

Ключ от дома Акаба носил в рюкзаке, в отличие от того же Драма, который держал его ближе к себе. Настолько близко, что даже удивляло. На его рубашке был кармашек возле грудной клетки. И Корю буквально хранил у сердца ключ, как самое большое сокровище. Чтобы стащить ключ незаметно, нужно было заставить Айгу расстаться с рюкзаком. Но Акаба пестал его с собой, когда дело не касалось драки. Тогда Ранжиро и понял. Ему необходимо задействовать свою «новую силу». И, как ни странно, был один человек, достойный стать противником Акабы.

***</p>

Пусть Вальт не мог контролировать всей ситуации на постоянной основе, он подозревал, что у Айги проблем не возникнет. Может, Акаба не самый лучший сыщик, но тренировки отца явно сказались на нём благотворно. Только задать нужный вектор и вот, младший уже неплохой начинающий киллер. Ещё без опыта, но какой потенциал!

Аой с интересом смотрел на то, как Акаба стойко и спокойно ведёт себя. Ранжиро решил провести небольшую тренировку на перемене, заставив собраться всю группу. Заботится о здоровье своих подчинённых. Хороший бы вышел начальник полиции. Перепрыгнул бы старшего и не заметил. Семья Киямы многое теряло. Однако Вальт не станет совать в это свой прекрасный носик. Его вполне устраивала кандидатура Рантаро. Старший из Киям не был эмпатом. Зато предан, словно пёс. Лучшее прикрытие обеспечит разве что Ксандр. Но Шака куда ответственнее. Зайти под его крыло, как зайти в клетку без возможности вылететь на свободу.

Акаба был неплох. Ни разу даже не глянул в сторону Хикару. Но было бы глупо полагать, что Ранжиро ничего не заметит. Слишком хороший нюхач.

Поморщившись, Вальт неожиданно подумал о Луи. Его мысли всё чаще перескакивали одна на другую. Боа уже не требовалась промывка мозгов. У Вальта начиналась рассеянность. Это первичная удовлетворённость проделанной работой. Лёгкая эйфория, непозволительная маньяку в такой момент.

Он отдавал себе отчёт в том, что Вакия следит за ним. Вся школа смотрит на него, как дикие звери на единственного кролика, охраняемого лишь двумя неплохими преградами, одна из которых могла стать обоюдно острым мечом. Шакуэнджи стоило уйти на дно, и этой небольшой бреши достаточно, чтобы не сегодня — завтра кому-то сорвало башню, и он перешёл границы дозволенного.

К счастью, самоубийц пока было слишком мало. Лишь пошлые шуточки и сплетни за спиной. Пока ничего нового, кроме едва увеличенной громкости данных слухов. И большей красочности.

Но всё это решится парой слов. Всего пара слов и Ксандр снова станет белым, пушистым и просто прекрасным другом. Нимба над головой не хватает. Ничего, Вальт успеет его выковать. Сразу после того, как подправит белое оперение на широких, вечно прикрывающих его крыльях.

Совсем иное дело — Луи. Осознание всё чаще возвращало его к последнему разговору. Ширасаги хотелось подчинить Вальта. Не заставить страдать. Он не желал боли. Аой знает, как выглядят садисты. И Ширасаги не был одним из них. Подчинение — это совсем иное.

Вальт видел далеко не одного человека, желающего власти в целом или же над определённым человеком. В этом не было ничего особенного. Многие люди тянутся к власти. Проблема в том, что Вальт был не готов отдать бразды правления Луи. Он слишком привык всё делать сам. Справляться со своими проблемами, искать решения, уставать от этого вечного мыслительного процесса. Вальт слишком привык полагаться лишь на себя, ведь рядом редко был тот, кто действительно мог помочь. У Куреная он предпочитал вообще ничего не просить. Ксандр слишком экспрессивный. Семья… это слово отдалось странной болью в груди. Иногда что-то трещало по швам в его искалеченном сердце. И старые шрамы кровоточили не хуже совсем новеньких ран. Только вместе с кровью из них выходил весь гной и гниль, которые Аой так упорно игнорировал, боясь даже тронуть свои старые воспоминания. Не говоря уже об их прочистке.

Самое страшное, что это случилось достаточно не вовремя. Середина урока, а он уставился в свою тетрадь с веским желанием просто запереться в комнате и взвыть раненным зверем.

Даже не спросив разрешения на выход, Аой буквально пулей выскочил из класса. Внутри бушевали эмоции. Слишком много эмоций. Слишком много всего за последние дни.

Луи, Айга, Драм, Боа, чёртов Вакия. Они словно рушили его привычный мир. Зачем он придумал грёбаный наркотик? Ему так нравилось наблюдать, как медленно, но верно, его дорогие жертвы сходили с ума. Они лезли на стены, плакали, проходили стадии гнева, отчаяния, принятия. Для Вальта их внутренний мир порой оставался загадкой, которую он так и не постигал. Боа же хватило всего на… неделю? Вальт не был уверен. Время перестало быть для него ровным и размеренным. Теперь оно скакало, ровно как и настроение.