Часть 38. "Свидание" с Луи, или как довести Вальта (2/2)

— Придурок, — шипит Аой, понимая, что все его «намёки» успешно проигнорировали, причём не единожды. — Порвать меня решил?

— А ты меня съесть? — Луи почувствовал, как руки Вальта переместились ему на плечи, несильно отталкивая. Кажется, он немного перегнул палку. Это грозит очень плохим сценарием, где оба останутся с недотрахом, а Ширасаги такой расклад совершенно не устраивало. — Эй, тебе же и самому это нравится, разве нет?

Луи прекрасно чувствовал вставший член Аоя, значит, всё не так уж и плохо. Вот если бы он не встал, Ширасаги действительно задался вопросом: «Что я сделал не так?».

— Нет, — Вальт обиженно поджал губы. То, что ему нравился Луи ещё не значило, что он готов терпеть неудобные для него вещи.

— Твой член говорит обратное, — констатировал факт киллер, но в ответ на это почувствовал, как Вальт в наглую прошёлся ноготочками от его плеч и до грудной клетки, продолжая отталкиваться уже сильнее. Было удивительно, что притянув к себе колени, Аой не начал ещё и ими пинаться.

Вздохнув, Ширасаги смирился с вредностью своего уке, решив, что секс ему явно важнее садиского удовольствия на пару-тройку секунд.

К счастью, Луи был чисто физически сильнее. А Вальт не настолько обижен, чтобы серьёзно расцарапать всё лицо своему любовнику, отпихнуть ногами и свалить в свою комнату за пистолетом, который быстро и почти безболезненно лишит голову Луи мозгов окончательно. Поэтому Ширасаги перехватывает ножки Вальта поудобнее, чтобы они легли ему на внутренние стороны локтей, а сам он вновь прижался ближе, дабы легко поцеловать в шею. Это немного успокоило маленького вредину, вызывая у Луи улыбку. Аой на неё лишь фыркнул, что заставило улыбнуться Луи ещё шире.

В такие моменты Ширасаги удивлялся, как маньяк может так искусно изображать невинную жертву. Даже притом, что на губах Аоя была кровь. Кровь Луи после двух укусов Вальта.

Желание вытрахать эту «невинность» быстро сошло на «нет», когда одинокая слезинка решила покинуть уголок глаза и отправиться вниз по щеке. Конечно же, Вальт не мог контролировать слёзы боли. И их ни с чем не спутать. Это выражение лица, когда больно, но ты сдерживаешься… эти покусанные, припухшие губы. Глаза, что отдают недоверчивостью и любовью до синевы. Луи не удержался, чтобы слизнуть эту слезинку и впиться в губы со вкусом крови. И этот странный привкус собственной крови, такой сильный и в то же время нежный Аой, мышцы ануса, что сокращались от всего пары ласковых движений…

Луи это слишком нравилось. Нравилось терять счёт времени, чувствовать тяжесть Вальта, его искусанные губы, что хотелось раскусать и самому. Аой действительно сводил с ума. И если кого-то препаратами и разговорами, то Луи своим телом и действиями.

Долгие поцелуи в губы остудили Аоя, и вот, его руки снова обвиваются вокруг шеи Ширасаги, словно говоря, что он может продолжить. И Луи не теряет возможности, делая первые толчки. Вальт тихо стонет в губы, и Ширасаги понимает, что ему этого мало. Голос Вальта. Он хочет слышать его больше. Даже если в доме есть кто-то ещё. Пусть тоже послушают, он не против.

В прошлый раз Луи хорошо запомнил, где волшебная точка Вальта, поэтому он переходит мокрыми поцелуями на шею, удачно попадая в нужное место. Наконец, Ширасаги получает желаемое. Громкий и сладостный стон своего любовника. Аой прекрасно понял, чего именно добивается Луи, и удовлетворил его желание. Точнее будет сказать, начал удовлетворять это желание снова, снова и снова, когда Ширасаги раз за разом врывался в его тело, проходя по нужному месту, вызывая одновременно вспышки уже слабой боли и одуряющего удовольствия.

С опозданием Аой понял, что всю его шею снова усыпают засосами и пока ещё слабыми укусами. Он совсем забыл сказать Луи о том, что скрывать подобное достаточно проблематично. Хотя Ширасаги и так это прекрасно знал. Просто не мог удержать себя, когда была такая прекрасная возможность, оставить следы на теле своего любовника. В их мире разве что подстилки так легко соглашались на отличительные знаки в таких видных местах. Но в случае с Вальтом была просто чистая страсть. В любой момент Аой мог сказать, чтобы Луи прекратил, и оба знали, что киллеру придётся поумерить свой пыл.

Однако пока это не вызывало ни у Вальта, ни уж тем более, у Луи отторжение или желание прекратить. Всё казалось верным и правильным. И из головы моментально выпадало, чем это может грозить маньяку в школе. Взять хотя бы возмущение Ксандра и негодование Шу.

Но думать даже о друзьях в такой момент казалось чем-то кощунственным, словно измена. Сейчас и только сейчас всё тело и мысли должны быть заняты лишь одним человеком. Ведь Ширасаги в такой момент тоже мог думать только о Вальте.

Понимая, что поза начинает наскучивать, Луи смело отрывает Аоя от стены и идёт в направлении уже знакомой ему комнаты. От неожиданности Аой прижимается к Луи теснее, ухватываясь за него, словно упав, он свалится не на пол, а в какую-то глубокую-глубокую пропасть. Это вызвало у Ширасаги смех. Ровно до очередного стона Аоя. Особенно громкого, разрезающего тишину коридора. И Луи хищно ухмыльнулся, прекрасно понимая, что каждый его шаг будет для Вальта маленьким сюрпризом неизвестности. То ли лишь боль, то ли сладостное удовольствие.

Аой недовольно промычал, и сам понимая, в каком положении находится. Но предпочёл промолчать об этом неудобстве. В конце концов, ему и самому было интересно попробовать что-то новенькое, ещё неизведанное. Пусть это и могло грозить ему падением где-нибудь на лестнице. Сильные руки Луи пока что внушали хоть какое-то доверие. А вот свои с приближением к комнате вызывали всё больше опасений, что они не выдержат.

Пальцы дрожали, отказываясь цепляться и бездумно царапая, и Вальт почувствовал себя каким-то котёнком, который отчаянно пытается не утонуть в ведре с водой. Что-то ему подсказывало, что его жалкие попытки только подзадоривали Луи. И он был абсолютно прав. Ширасаги едва ли не переходил на рык от удовольствия. Сладкие стоны, горячее тело, что отчаянно жалось к нему, совсем утратившие былую силу руки, всё чаще сдающие позиции, оставляя всё на Луи. И понимание, что сейчас только Ширасаги правит ситуацией, пьянила голову получше любого алкоголя.

Стоило только оказаться в нужном помещении, как Луи окончательно срывает голову. Скидывает Аоя на кровать, облизывается и, словно хищник, набрасывается на свою «добычу». Прижимает к себе, кусает, тянет за синие пряди, заставляя маньяка жмуриться в непонимании, то ли ему всё это нравится, то ли стоит уже вмазать чёртовому киллеру. Но все мысли разом выбиваются, когда Луи окончательно подминает Вальта под себя, вынуждая Аоя расставить свои ножки и обвить ими бёдра Ширасаги.

Врывается, как и в прошлый раз, слишком резко, от чего маньяк вскрикивает и шипит, начиная рыпаться, кусаться и царапаться, словно уличная кошка. Но Луи нравится, когда Аой показывает свои зубки. И это не нож у его шеи, а просто пара царапин, которые заживут уже через пару дней. Пусть Ширасаги и нравится послушный Вальт, но было бы достаточно скучно, если бы на любое его действие реакция всегда была бы одна и та же.

Киллер старается придавить Вальта своим весом, чтобы поменьше рыпался, а после начинает трахать. Конечно же, не на бешеном темпе, всё-таки порвать своего любовника, а потом ждать, когда же заживёт его задница, он не хотел. Да и Вальт бы не стерпел слишком резкого начала. До этого он позволил Луи быть грубым, но уже показывал своё недовольство. Переходить границы Ширасаги сегодня определённо не собирался. Может, в другой раз он и проверит терпение Вальта на прочность. Но не в такой момент, когда ножки Аоя так удобно лежат на его бёдрах, а громкие и прекрасные стоны снова и снова отражаются от стен, звуча, словно музыка, для ушей Ширасаги.

Нежная кожа шеи и плеч уже успели посинеть от засосов, пара ярких укусов едва ли можно было разглядеть в этой синеве. Глаза маньяка затуманила синяя дымка, и он уже не рвался расцарапать Луи всё лицо, а умело выгибал спину, подмахивая киллеру, словно бы говоря: «Ты можешь пойти дальше. Ты можешь взять меня сильнее. Я разрешаю».

И было бы глупо не воспользоваться таким шансом. Ширасаги закидывает ножки Аоя себе на плечи, ухватывает такие манящие бёдра любовника и с упоением начинает насаживать маньяка снова и снова. Резко и грубо. Особое наслаждение вызывает вид Вальта. Посиневшие от возбуждения глаза, покусанные как самим маньяком, так и Луи, губы, выдающие громкие и звонкие стоны, шея, плечи и даже грудная клетка уже успели покрыться бесчисленными засосами и укусами. И как не получать наслаждение от такого зрелища?

Вальт уже мало, что мог сообразить в своём коктейле из чувств. Честно говоря, он всегда боялся потери контроля. По крайней мере, считал, что боялся. Но всё его самообладание начало рушиться с пониманием, что он нравится Луи. Не сказать, что его никто и никогда не рассматривал в таком ключе. На него порой кидали похабные взгляды. В конце концов, у большинства в школе стойкое мнение, что Вальт подстилка. А к подстилкам и шестёркам разное отношение. Если ко вторым может быть только пренебрежение, то к первым прибавляются и смешки, и пошлые шуточки, и грязные предложения.

Но Луи не был из таких. Он не считал Вальта легкодоступным, не хотел его использовать, ни как хорошую возможность подобраться к Шу или Ксандру, ни для того, чтобы просто выжить, и ни для того, чтобы единожды трахнуть и забыть. Ширасаги видел в Вальте как красивое тело, так и интересную личность. Да и сам Вальт находил Луи не только занимательным экземпляром, за которым интересно понаблюдать, но и достаточно привлекательным парнем.

Вальту нравились глаза Ширасаги. Большие, аметистовые, с вечной примесью скептицизма и вместе с тем задора. Луи может не признать этого, но он определённо из тех, кто любит посмеяться и развеять скуку пусть недолгими, но полными сарказма и чёрного юмора разговорами. И Аою, как ни странно, это нравилось.

А сейчас он терял над собой остатки всех разумных мыслей. Вечно ловил себя на том, что вместо важных вещей его голову заполонил Ширасаги. И никак не мог выгнать всё это из головы куда подальше. Он так легко прощал Луи за его садистские наклонности, за резкость, которая заставляла чувствовать боль даже в такой момент, когда сознание уходило на второй план, оголяя все пошлые и низменные желания обоих.

До побелевших костяшек Аой сжимал простынь и начинал проклинать свои чувства к этому человеку, к самому себе, потому что не мог сказать простое «стоп» и прекратить всё это ощущать. Если бы у любого человеческого организма существовала кнопка для отключения любого чувства или мысли, Вальт бы непременной ей воспользовался и освободил себя от этой влюблённости. Никакой эксперимент не мог стоить так дорого. Проблема лишь в том, что это изначально экспериментом и не было.

Луи, как и в первый раз, совершенно забывает о том, что Вальт не из тех мальчиков-шлюх, что давно привыкли доставлять себе удовольствие сами. К счастью, вспоминает он об этом раньше, чем кончает в Аоя. В голове проскальзывает идея посмотреть, насколько хватит маньяка, и сможет ли он кончить вообще без надрачивания, но отсекает её достаточно быстро. Какова вероятность того, что Вальт на него не обидится за такое потребительское отношение? Точно сказать Луи не мог. Зато вторая мысль ему вполне понравилась.

Почему бы не научить Вальта самостоятельно себе дрочить в такие моменты? Так Вальт сам бы смог задать себе нужный ритм, а Ширасаги пришлось бы меньше напрягаться. Два зайца одним выстрелом.

И Ширасаги, совершенно не задумываясь, ухватывает одну из рук Аоя, опуская её вниз. В конце концов, лучше один раз показать, чем несколько объяснять. Однако, к его удивлению, Вальт достаточно быстро смекнул, что удумал киллер и, вырвав руку из цепкого захвата, оцарапал ладонь Ширасаги.

Луи даже остановился, смотря на Аоя с немым вопросом: «Ну, ты серьёзно?». На что получил лишь тихий «фырк».

— А, то есть сосать чужой член — не вопрос, а подрочить самому себе во время секса как-то не кошерно? — поднял одну бровь киллер, искренне недоумевая, что в этом такого.

Вальт в очередной раз фыркнул, и Луи не сдержался. Аой весь вечер ведёт себя, словно избалованный омежка из какого-нибудь непригодного для чтения фанфика малолетней девицы. Ширасаги же буквально зубами вырвал себе свободное время только ради того, чтобы сходить к Вальту. А маньяк ещё и фыркает на него, словно ёж на протухшую котлету.

Потерявшийся в чувствах Вальт не сразу соображает, что происходит, когда его в наглую переворачивают на живот. Он удивлённо становится на колени, опираясь руками о постель, уже начиная возвращаться к реальности, когда Луи резко и с силой давит ему на левое плечо, заставляя лечь грудной клеткой на простынь.

Рука так и остаётся на плече, не позволяя подняться. Ширасаги действует ещё более грубо, шлёпает Аоя по заднице, словно провинившегося ребёнка, и Вальт впервые за весь вечер просто замолкает. Он поражённо смотрит на белое постельное бельё невидящим взглядом.

Его никогда не били по заднему месту. Сколько Вальт себя помнил, Чихару ни разу не поднимала на него руку. Она любила его, как родного сына. Кенто же опасался, как бы Вальт не стал таким же, как и Тайга, поэтому вообще не касался мальчика с тех самых пор, как привёл его в свой дом. Тогда он принёс Вальта на своих руках, потому что Аой был ещё слишком маленький. Но больше Вальт не помнил, чтобы Кенто носил его на руках, обнимал или даже просто держал бы за руку. Тайга… Тайга был с ним холоден, но рук не распускал. Он знал, что Вальт следующий наследник. И любое действие в будущем ему аукнется. В предках не раз новые главы вырезали прошлых. Особенно, если те были их родителями.

Но отсутствие плохих воспоминаний, связанных с телесными наказаниями, ещё не означало, что Вальт спокойно к этому отнесётся. Даже со своими жертвами он старался избегать воздействия через любого вида избиения. А если дело до них и доходило, то предупреждал о возможных последствиях заранее. Действия Луи же вывели его из возбужденного состояния окончательно.

И на смену редкому и слабому непослушанию пришло ярое желание найти выход из этой ситуации. Нужно было оружие. Он не справится с Луи врукопашную. Другой вопрос, не дрогнет ли у него рука при этом столкновении?

Впервые в жизни Вальт начинал жалеть о своём поступке. Он слишком рискует ради каких-то жалких эмоций. Ему нельзя было сближаться с Луи. Ему стоило прекратить ещё в тот момент, когда Луи начал проявлять к нему внимание. Нужно было рассказать всё Ксандру или Шу. И Ширасаги убрали бы уже на следующий день. Тогда Вальт бы не влюбился. Не ссорился бы с Ксандром из-за какого-то киллера. Не сорвался бы на Шу. К нему не пристал бы Вакия. И его бы не шлёпал по заднице его же парень. Потому что парня никогда бы и не было.

Ещё пара таких шлепков и Луи понимает, что никакого эффекта, кроме резкого молчания он не добился. Только тогда у него появляются сомнения, что он пошёл в правильном направлении. Некоторые шлюхи или даже жертвы, которых нужно было убрать, оказывались теми ещё мазохистами. И им нравились такие шлепки. Часть говорили, что просто не поклонники таких «игр». А пара, как считал сам Луи, избалованных и вовсе обижались на него и закатывали истерики. Но где тот факт, что Вальт не окажется точно таким же «избалованным»?

— Стоп, — наконец, Вальт что-то сказал. Но слово оказалось глухим и сдержанным. Отдалённо это напомнило начало рассказа Вальта о его матери. И Луи словно водой окатило. Аой ведь далёк от шлюх или заказных жертв. Его детство похлеще любого плаксивого рассказа проститутки, а настрой может в любой момент измениться, как сам Вальт меняет свои личности. От невинного подростка до хитроумного гения, создавшего свой наркотик.

Ширасаги сразу же убрал руки, предчувствуя, что напортачил. Вальт молча сел на кровати. В голове уже был трезвый план. Нужно было снять оставшееся возбуждение и отослать Луи куда подальше. Ему нужно будет побыть одному и принять решение, стоит ли оно того. Стоит ли так доверять Луи? Не будет ли ему проще, сделав вид, что они вот так неординарно заключили простой договор. Вальт не убивает Луи, а Луи не выполняет своего задания. А на свою девственность Вальт с самого начала плевать хотел с высокой колокольни. Даже хорошо, что лишился. Узнал, что ему нравится, а что нет. Возможно, на этом и стоит остановиться?

— Вал… — Ширасаги только хотел окликнуть любовника, как его перебили.

— Давай побыстрее с этим закончим, и ты свалишь, хорошо? — Аой обернулся совершенно спокойным. Нет. Он был холодным. На самом деле, ему уже было всё равно на продолжение. Нужно было избавиться от стояка, не больше и не меньше. Луи прекрасно знал такой взгляд. Такой он уже видел у некоторых проституток, которые прекрасно знали, как довести своих посетителей до оргазма, а после секса вздыхали, молча собирали вещи, брали деньги и уходили, отказываясь давать что-то помимо своих тел. Или некоторые киллеры, которые получали новое задание с ровно таким же лицом. Они уже прекрасно знали, как именно убьют, во сколько сядут в свою машину или дойдут пешком до своего дома, а самое главное, они успеют посмотреть свою любимую вечернюю программу. Словом, это был взгляд человека, которого уже мало интересовало то, чем он будет заниматься в следующий час или даже сутки. Главное — его основная цель. Будь то деньги или же программа на телике. О чём же думал Вальт в такой момент?

Луи не умел читать мыслей, а потому и не знал. Зато он запомнил, каким холодным может быть Вальт. Его не растопили поцелуи, от ласк Аой отмахивался, словно от мух, а такие желанные стоны стали куда тише. Тело Вальта так и осталось красивым и желанным, но отсутствие страсти сбивало с толку.

Пожалуй, у Луи впервые были такие смешанные чувства после секса. Обычно, недостаток страсти он умудрялся сбивать хотя бы разговорами, но Вальт явно не был на них настроен, поэтому Ширасаги отправился снова в душ, где, во-первых, оставил свои вещи, а, во-вторых, можно было остудить свой пыл и обновить мысли.