Глава 6. Ловушка (2/2)

— Я что, песик? А за ушком почешешь? — мальчик чуть поднял руку у правого уха. Ли Ран закрыл глаза на выдохе. Слова кольнули прямо по больному.

— Еще и такой тупой… И почему тебе надо было родиться человеком?

Но Су О редко понимал странные слова взрослых. Он все еще думал о том, как было бы здорово, вырасти он супергероем. Тогда его жизнь несомненно стала бы лучше, и он помогал другим. И кормил всех шоколадными пирожными, как это делал отчего-то грустный и задумчивый дяденька, сидящий напротив него.

***</p>

Вечер в середине своих выходных Ван Дэ решила провести в баре. В субботу там было немноголюдно, так как основная пора для отдыха приходилась на конец рабочей недели. Поэтому зал был полупустым, музыка ритмичной и расслабляющей, и девушка могла посидеть в наедине с коктейлем и своими мыслями. Которые, к слову, были о завтрашнем интервью с Нам Джи А. Ван Дэ тщательно продумывала свои слова, свою историю жизни, даже не подозревая, что усердные работники телестудии давно предоставили продюсеру преинтересную фотографию, на которой было четко видно лицо Ту Ван Дэ. Тогда еще Ту Соль Бо, ее предполагаемую бабушку.

Ван Дэ краем глаза заметила, как за стойку рядом сел еще один посетитель в черном костюме. Он довольно бодро, несмотря на позднюю ночь, заказал у бармена напиток и оглядел помещение, ненарочно пересекаясь взглядом с девушкой. Ее уже неимоверно начала раздражать та искорка безумия в его глазах, неприятная улыбка, но она все равно держала зрительный контакт, игнорируя волну нехорошего предчувствия внутри.

— Какая неожиданная встреча, — произнес он, поворачиваясь к девушке корпусом.

— Не могу сказать, что она приятная, — натянуто, умышленно неправдоподобно улыбнулась девушка. — По вам видно, что вы сделали какую-то гадость и рады этому.

— Удивительная проницательность. Наверное, опыт, наработанный с годами.

Ван Дэ внутренне напряглась. Хоть ни один мускул на лице не дрогнул, взгляд стал еще более острым, еще более угрожающим. Ее оппонент это заметил и только сильнее раззадорился. Он с ухмылкой отпил из принесенного барменом стакана соджу.

— Верно. Что вам от меня нужно? — сохраняя внешнюю невозмутимость, она подняла брови. Господин Ли Ран театрально устало вздохнул и еще раз посмотрел по сторонам.

— Я знаю твой секрет.

Ран ожидал в ответ чего угодно: страха, мольбы о сохранении всего в тайне, гнева, разочарования, но только не спокойного, даже надменного выражения лица.

— Вот как?..

— Именно. И если ты не согласишься «помочь» мне в одном вопросе, я непременно обнародую его.

— Можно узнать, о каком именно секрете идет речь? — неожиданно открыто и доброжелательно улыбаясь, спросила Ван Дэ. — Так получилось, что я всех и не упомню.

— О твоей долгой жизни и силах, Ту Ван Дэ. Она же Нгаи Кадзуми, она же Ту Соль Бо и так далее по списку.

— Вам бы идти следователем работать, — закивала Ван Дэ. Ее словно совсем не интересовало то, что человек с темной душой вдруг узнал о ее тайне и теперь начинает шантажировать. Это она и старалась показать, умело транслируя то, что нужно. А у самой поджилки тряслись. — И откуда вы об этом узнали?

— Скажем так, у меня хорошие связи. А ещё, чтобы тебе не пришлось спрашивать, у меня есть информация, которая может стать весомой причиной для твоей «услуги», — протянул Ран, пристально глядя на нее. Внутри все будто скручивалось, завязывалось в узел; Ван Дэ едва ли не трясло от напряжения и отвращения.

— Какая же?

— Я знаю, что твой смертный переродился. В человека.

Сердце пропустило удар. Ван Дэ захотелось закричать, опрокинуть бокал или что есть силы стукнуть по стойке руками. Как он узнал? И как смел так нагло врать? При одной только мысли, что ее милый, ее родной Джи Хонг, так недавно забытый, снова появится в ее жизни, начинала кружиться голова. Девушка с трудом сохраняла равновесие и спокойствие, но чувствовала, как скулы немели, как тяжелела голова.

Глаза ее выдавали — поэтому Ран так хищно улыбнулся. Рыбка почти попалась на крючок. Но Ван Дэ ни за что не хотела на такое вестись. Переродившийся может оказаться совершенно другим человеком. Что уж говорить, быть может, даже не того возраста или пола.

— Это ведь самое большое твое желание? Вернуть его?

Сквозь пелену воспоминаний перед глазами Ван Дэ видела лицо Рана. Она сжала зубы, на лице заиграли желваки. «Шантажировать себя не позволю, нет…»

— Какая мне с этого выгода?

— И что, даже не спросишь, откуда мне об этом известно? — мужчина веселился. Ему нравилось смотреть, как он может управлять людскими чувствами.

— Мне неинтересно это. И вообще, назови хотя бы одну причину, по которой я захочу тебе «помочь», — стараясь не выдавать нервозность, Ван Дэ залпом допила макколи и поставила бокал на стойку. Брови Рана на миг взметнулись вверх.

— Ты плохо расслышала? Я знаю, что переродился человек, которого ты потеряла столько лет назад, — подаваясь вперед и наклоняя голову, кумихо смотрел на нее неотрывно. — А ещё я могу рассказать всем о том, что ты из себя представляешь.

— Какая тогда незавидная участь меня ждёт, — протянула девушка и цокнула языком. — И что от меня нужно?

— Всего лишь забрать силы у одного человека. Предупреждаю, не стоит его недооценивать.

— Я подумаю, — практически машинально ответила Ван Дэ.

— Вот и славно! Даю тебе сутки. Приходи завтра в это же время сюда.

Ван Дэ фыркнула, заплатила за выпитое и вышла из заведения.

Голова была тяжёлой от количества полнившихся в ней вопросов. Так хотелось, хоть одним глазком посмотреть на Джи Хонга, завести хотя бы маленькую, незначительную беседу, коснуться его, прочитать душу… Она хотела бы верить, что он остался таким же человеком, что у нее есть шанс все исправить. Нет, не начать их историю с начала, а просто почувствовать хотя бы ее часть…

Ван Дэ была благодарна бессмертию за то, что не пьянела. Так после даже десяти рюмок соджу она все ещё была трезва. Поэтому сейчас, побывав в баре, она вела машину по дороге, обдумывая предложение ее шантажиста. В голове царил беспорядок. Мысли перемешивались, наталкивались друг на друга, наслаивались, отскакивали, разрывались и отзывались тупой ноющей болью в сердце.

Ван Дэ откажется от такой сделки. Она не хотела быть слабой, терять независимость. Решительно не хотела применять свои силы, так как знала, что они приведут к разрушению. Разрушению человеческих жизней.