Часть 3 (1/2)

С тех пор, как на родной город Аарона напали османы, он почти не спал. Сон и аппетит улетучились. Он не чувствовал усталости, хотя и был весьма подавлен. В голове прокручивал моменты похищения Эсты и мог ли он предотвратить это. Он до последнего боролся за неё, пока удар камнем не оглушил его и он не потерял сознание. Очнувшись, на берегу моря уже не было следов османских кораблей и они словно испарились.

– Это Божья воля, – говорил отец Эсты. – Значит так нужно было.

Аарон смотрел на старика и не понимал, как тот с лёгкостью мог говорить о Божьей воле, когда дело касалось его дочери.

– Я не собираюсь это оставить просто так, – возразил он в ответ.

Худощавая рыжеволосая женщина, на чьей длинной косе поблескивала седина, сидела в углу комнаты на кресле и молчала. Она была безутешна в своём горе - потерять родную дочь.

– Я молюсь, чтобы ей там было хорошо, Аарон. Надеюсь, что она попадёт во дворец султана и будет сыта и одета. Ей не придётся познать нужду и голод.

Слова священника неприятно укололи Аарона, который воспринимал всё на свой счёт. Он не был богат, как некоторые его товарищи, но они никогда не голодали.

– Я не верю, что отец может спокойно так рассуждать! – фыркнул он, качая головой.

Уперевшись руками в край стола, Аарон переступал с ноги на голову, содрогаясь от злости и собственной беспомощности.

– Я найду ее чего бы мне это не стоило! Я не оставлю ее там! Она ждёт меня! Я знаю!

Старик вздохнул. Спорить с Аароном у него было ни физических, ни моральных сил.

– Пусть будет так, Аарон. Я очень надеюсь, что ты найдёшь нашу дочь.

***

Хюррем, Михримах и Селим ужинали втроём. В момент, когда в покои вошла Эста с серебряным подносом в руках и расставила на стол щербет и сладости, Михримах заметила как ее брат рассматривает рабыню. Ей это понравилось. Потому что она не переносила Нурбану и радовалась любому интересу со стороны брата к другим девушкам. Эста же в ответ, заметив взгляд Шехзаде на себе, постаралась быстрее выйти из комнаты. Ей был неприятен интерес с его стороны.

– Тебе понравилась эта рабыня? – решила спросить Михримах, улыбаясь.

Селим смущено засмеялся. Он не ожидал, что его интерес будет заметен.

– А ты очень внимательна, сестра.

Хюррем перевела взгляд с дочери на сына и взяла его за руку.

– Эста моя служанка. В гареме у тебя и так десятки девушек. Думаю, что среди них есть и более привлекательные наложницы. Например, Элизабет. Ее привезли вместе с Эстой. Я определила ее в твой гарем. Ты уже видел ее?

– Едва ли Нурбану позволит этому случиться, – добродушно хихикнула Михримах.

Хюррем вернулась к ужину, рассматривая содержимое своей тарелки.

– Ты не должен позволять какой-то наложнице решать, кто и когда будет в твоих покоях. Кто такая эта Нурбану и кто такой ты. Не забывай об этом.

Селиму не нравился этот разговор. Он прочистил горло и поставил бокал с шербетом на стол.

– Я никогда не позволю Нурбану решать эти вопросы, матушка. И я надеюсь, что она достаточно умна, чтобы знать это и самой.

Воцарилось неприятное молчание, которое Хюррем пыталась перевести в беседу о Рустеме, задавая вопросы Михримах.

После ужина Селим вошёл в свои покои и увидел Нурбану, ожидающей его. Она прогнала служанок и взяв его за руки, подвела к накрытому столу с фруктами и щербетом.