Песнь о встрече в пустыне (1/2)

Земли Арнур полны песка и солнца. Огромные пустыни живут в этом мире, куда был много тысячелетий назад изгнан демон Азифаил — Отец Трех Высших. Тех, кто затем создал всех низших демонов. Прожорливы и беспощадны местные пустыни. Лишь в оазисах находят демоны — как низшие, так и высшие — спасение, возводя там твердыни и города. Айн — всего лишь безликий демон, путешествующий по бескрайним просторам этих земель в поисках самого себя.

Многие поговаривают, что где-то там — то ли на юге, то ли на севере, то ли на востоке (никто точно не уверен) — этот мир заканчивается, и начинается бездна. А еще молвят, что в этих бескрайних землях существует твердыня загадочных ангелов — крылатых созданий, изгнанных некогда вместе с Азифаилом. Однако Айн блуждает по этому миру не ради сказок и легенд — он ищет встречи с Отцом Трех. С тем, кто способен вернуть ему былого себя. С тем, кто давно уже бесследно пропал, ввергнув этим земли Арнур в непрекращающуюся череду то междоусобных войн, то мирного затишья.

Сколько бы Айн ни блуждал, не видать конца этому месту… как и не видать причудливых пернатых созданий из легенд, ангелов. Однако сегодня безликий снова в пути. Пустыня обширна, песок горяч, однако ступни демона не обжигает — он бежит быстро, периодически подпрыгивая и позволяя ветру некоторое время нести себя вперед, подобно перышку птицы. Грязно-белый короткий халат, сделанный из замусоленной простыни, которую Айн некогда украл у одного из торговцев, шедших с караваном, развевается на ветру вместе с длинными волосами демона, да и конусообразная шляпа, некогда бывшая такой же светлой, но потемневшая от пыли и грязи, стремится туда же, куда дует ветер, и лишь плотная завязка мешает ей, заставляя более-менее плотно сидеть на голове хозяина. Демон вновь подпрыгивает и радостно поет свою бессловесную песнь, похожую на щебетание пташки. Мимо него пролетают песчинки, подхватываемые ветром, кружащим их в танце, играющим с ними, словно дитя. Путь Айна остается загадкой даже для него самого. Демон бежит, не зная куда.

***</p>

Спустя минут десять, а, может, и час — в пустыне трудно следить за течением времени, — Айн набрел на ряд полуразрушенных строений, стены которых увенчаны потускневшей и стершейся в некоторых местах мозаикой. Похоже, когда-то здесь был храм, посвященный одному из Трех Братьев. А, может, самому Азифаилу. Безликий стоял на возвышенности и смотрел на угасающее напоминание о прежнем величии. В конечном счете пустыня поглотит все и всех.

Айн решил спуститься и погулять по полуразрушенным залам и галереям. В комнатах по-прежнему стоят утварь и вазы с давно засохшими растениями, пускай и грязные от пыли и песка, а некоторые из предметов еще и потрескались от времени и стихии, неумолимо разрушающей и поглощающей заброшенное строение. Безликий хотел пройти в центральный зал, где обычно изображают огромную фреску с покровителем храма, однако вход в него был завален, и Айну ничего не оставалось кроме того, что повернуть назад.

На выходе из главного храмового здания Айн заметил что-то, поблескивавшее на земле. Это оказался золотой медальон с выплавленным на его внешней стороне изображением кого-то неизвестного. Объемный портрет прекрасного юноши в профиль, смотревший своим пустым глазом куда-то ввысь. Кому принадлежала эта вещь? Кому-то из проходивших здесь демонов? Или, может, загадочному ангелу?.. А что, если эту вещь потерял кто-то из народа, прибывшего с небес на странных летающих кораблях? Уж слишком она выглядела дорогой, необычной и очень искусной для земель Арнур. Или, быть может, вещица эта принадлежала одному из демонов, проклятых самим Азифаилом и потерявших свои имена и воспоминания? Совсем как Айн…

Крепко сжав медальон в ладони, безликий продолжил свой путь по, казалось бы, бескрайней пустыне. Если даже хозяин медальона оставался неподалеку, Айну совсем не хотелось сталкиваться с ним нос к носу. Во-первых, раз безликий нашел эту вещь, значит, теперь она принадлежит ему, а, во-вторых, если он вдруг натолкнется на отряд народа, прибывшего с небес на кораблях, это может обернуться худо, ибо те обычно вооружены странными большими и маленькими палками, похожими на металлические и стреляющие то странными дротиками, то твердыми и смертоносными шариками, то и вовсе какими-то сгустками света. У пришлых много имен этим штукам: и бластеры, и ружья, и пистолеты, и много-много всяких других… Айн предпочитает просто держаться от них подальше.

***</p>

Небольшая приграничная крепость нашла пристанище посреди песков, рядом с маленьким оазисом, а вместе с ней и местные обитатели в виде демонов-воинов с саблями и булавами. Подойдя ближе, Айн приметил остановившийся здесь на привал караван. Двое солдат-стражников окинули безликого неодобрительными взглядами, но пропустили во внутренний двор, не сказав ни слова. Неподалеку от входа сидел на деревянном ящике воин с сероватой кожей, острыми клыками, толстыми изогнутыми рогами и внушительным шрамом, пересекающим губы сверху-вниз. По его потрепанному временем и невзгодами виду можно было смело сказать, что тот многое повидал в своей, вероятно, долгой жизни.

Айн не преминул возможностью спросить его, как обстоят дела на приграничной территории. Пускай он проводит большую часть времени в странствиях по мало обитаемым краям земель Арнур, но не прочь время от времени послушать, какие гуляют в более цивилизованной части этого мира слухи и вести.

— Скоро должны и нам привести эти их ружья, — ответил он, протирая куском ткани свой меч, повидавший так же много, как и его хозяин. — А то многие наши уже из этих штук палят, а мы все еще бегаем с зубочистками, которыми никого уж и не напугаешь, — демон вздохнул. — Хотя я буду скучать по временам старого-доброго поединка на мечах… Но что поделать? Как только упали с неба эти пришлые да начали торговаться с Братьями, так и пошли все эти пулялки, катапульты странного вида с заумными названиями, да и прочие непонятные штуки… И все ведь благодаря увлечениям господина нашего Аврелиуса, что б Его Могущество… В общем, приходится привыкать.

Сам Айн никогда не видел воочию господина Аврелиуса — старшего из трех высших демонов, в землях которого пребывал на данный момент. Великана и правителя одного из четырех государств пустыни, любящего сражения, жесткую дисциплину и построившего свое королевство на принципах силы и воинской иерархии и чести.

Помедлив, Айн спросил воина, как обстоят дела в землях Азифаила и Трех Высших в целом. Собеседник, однако, не стал торопиться с ответом.

— Странно идут, — сказал, наконец, он. — Мало того, что сначала Азифаил пропал, и Братья, почуяв свободу, тут же принялись кромсать Отцовские земли, так теперь еще и какие-то странные существа с неба на нас упали, — демон горько вздохнул, перестал протирать клинок и посмотрел на его поблескивавшую в свете ясного дня поверхность. — Я-то помню времена, когда Отец Трех еще был с нами, в отличие от всех этих новичков, — закоренелый воин задумчиво и устало глянул в сторону нескольких более молодых защитников крепости, собравшихся на отдалении и что-то обсуждавших. Некоторые из них были вооружены не только мечами, но и копьями. — Сначала он отдалился от нас в мыслях и закрыл границы своего царствия для всех кроме особых персон и послов, а после и вовсе исчез, чем только сильнее подлить масло в огонь. Братья-то и при нем не могли ужиться, а так вообще остались без контроля. Ха! Хорошо, что хотя бы ангелы не умеют смеяться… а то развоплотились бы от смеха, увидав, что у нас тут творится.

К слову, никто кроме Азифаила никогда не видел ангелов, но многие слышали легенды о них и знают, что им либо вовсе чужды эмоции, либо владеют они лишь малой их частью.

— Смелые слова, господин-воин, — задумчиво ответил Айн.

Вероятно великовозрастный демон горько усмехнулся и немного покачал головой.

— Да чего мне уж бояться? Столько всего повидал. И войны, и восстания, и тварей всяких жутких земных и морских, и теперь еще эти странные пришлые с небес. Если мне завтра голову отсекут за что-нибудь, или на нас всех рухнет какая-нибудь кара божественная, то меня это не особо удивит, — воин вдруг посмотрел на него и оскалился в ухмылке. — Да и что ты мне сделаешь? Пойдешь донесешь кому-нибудь? Ты-то всего лишь грязный оборванец. Кто тебе поверит?

Айн проигнорировал словесный выпад в свою сторону, и защитник крепости погрузился в молчание и поглядел на него оценивающе и, быть может, выжидающе. Выражение его лица сделалось угрюмым, каким и было, когда безликий только-только подошел к нему с расспросами.

— Больше ничего не слышно? — помолчав, все-таки спросил Айн.

Демон пожал плечами и немного рассеянно ответил:

— Да все как обычно. Как и говорил, Трое все играют в какие-то свои игры. Давно мечтали выползти из-под влияния Отца и стать сами себе господами, и вот, поди, какой шанс выпал. Ангелов как никто никогда не видел, так и не видит, что уже хорошо: пусть сидят себе в своих мифических краях, если они вообще существуют. Нам и так уже хватает по самое не хочу этих странных, которые прилетели на кораблях и теперь лезут всюду и суют свои носы. Как по мне, и господин Аврелиус, и остальные Братья должны надавать им по шее и выгнать, а не терпеть их и торговаться с ними. Что до Азифаила… — демон пожал плечами. — Как сгинул столетия назад, так и не видать.

— Ясно… — сухо и бесцветно сказал Айн.

По правде говоря, внезапное исчезновение Азифаила в свое время заронило во всех ужас и сомнения: не только в высших демонов, Трех Братьев, заинтересованных в переделе владений и власти, но и среди низших, для которых Отец является божеством. Символом этого мира. Что же заставило его исчезнуть без следа? Вернется ли когда-нибудь Азифаил, или же он, устав от распрей и амбиций своих детей, решил удалиться на покой, обрекая всю обитаемую пустыню на бесконечные войны?

Разговор с воином приграничной крепости был исчерпан, и Айн сдержанно попрощался с ним. На что тот улыбнулся, махнул рукой в знак прощания и сказал:

— Да убережет тебя пустыня, безликий бродяга.

— Да убережет тебя пустыня, — равнодушно бросил ему Айн.

Затем безликий подошел к отдыхавшим демонам, следовавшим с караваном. Среди них его внимание привлек один торговец, сидевший на камне в тени стены и пивший из бурдюка. Кожа его была суха и морщиниста, руки тонкие и слишком худые, ногти пожелтевшие, а на голове — лирообразные рога, напоминавшие по форме корону. Вот только не было в демоне, простые одежды которого покрывали пыль, грязь и песок, ничего королевского. Когда безликий подошел к нему, тот задумчиво посмотрел на Айна недобрыми карими глазами.

— Тебе что-то нужно?

Немного поколебавшись, безликий решил показать ему медальон. Не то чтобы Айн хотел избавиться от него, нет, просто узнать ценность. Медальон болтался на цепочке у него на шее. Правда, для того, чтобы достать его, пришлось ненадолго снять шляпу. Айну не очень нравится такое делать — он отчего-то сразу ощущает себя голым.

— Мне нужно, чтобы ты оценил эту вещь.

В глазах демона, увидавшего протянутый медальон, блеснул интерес. Он нахмурился.

— Дай-ка сюда, — и протянул руку. Айн вложил в нее найденное.

На мгновение безликому подумалось, что, может, не стоило этого делать. Что, если жадный торговец захочет отобрать эту вещицу у Айна силой?.. Впрочем, безликому нечего бояться: он достаточно силен, чтобы вернуть то, что теперь принадлежит ему. Более того, такие беспамятные бродяги, как он, имеют среди демонов определенную мрачную репутацию. Торговец вряд ли захочет проверять слухи о кровожадности и силе безликих на правдивость.

Демон с лирообразными рогами принялся внимательно разглядывать вещь и бормотать что-то нечленораздельное себе под нос. Чем дольше он этим занимался, тем довольнее становился. Похоже, ему понравилась эта вещица.

— Золото. Чистое золото, — с улыбкой заключил, наконец, он.

Демоны любят золото. По крайней мере, те, для кого богатства что-то значат. Те, кто помнит, как их зовут, кто они такие… Прошлое Айна накрыто толстой и непроницаемой вуалью даже для него самого, и безликого не волнуют ни золото, ни монеты, которые из него чеканят, ни прочие дорогие украшения, которые делают из этого металла. Однако он, потерявший себя, очень ценит воспоминания. В этой штуке есть нечто такое… пробивающее на ностальгию. В портрете мужчины, в самом том факте, что когда-то эта вещица кому-то принадлежала, была этому некто дорога…

Недолго поразмыслив, Айн решил все-таки оставить медальон себе. Сначала торговец пытался склонить его к тому, чтобы отдать вещицу ему, обильно скармливая обещания, что хорошо заплатит, однако безликий твердо стоял на своем, и вскоре торгаш сдался.

— В таком случае, — сказал он озлобленно, — не трать попусту мое время.

Что Айн и сделал. Когда безликий отошел от торговца, к нему подошел мужчина в странном прямоугольном плаще с отверстием для головы посередине, надетом на голое тело. На нем так же были кожаные штаны и мягкая обувь. За спиной у незнакомца висела странная лютня, и этот демон более прочих выглядел… благородно. Ни лишних пар глаз или конечностей, ни рогов, да и кожа приятная на вид, гладкая, более с румянцем, нежели с полноценным загаром. Такую красивую внешность обыкновенно имеют вельможи. Но что такому делать посреди унылой и пыльной приграничной крепости?.. Незнакомец улыбнулся ровным рядом белых зубов и представился Дайки. Предчувствие нашептало Айну, что это вряд ли его настоящее имя. Затем Дайки сказал:

— Вижу, ты решил оставить медальон себе. Мудрое решение. Хочешь расскажу историю, связанную с этой вещицей? — незнакомец улыбнулся, однако его деланное дружелюбие не понравилось Айну. Как и он сам. Да и вообще, с чего это вдруг тот проявил к Айну такой интерес? Пускай безликий заинтересовался возможностью послушать любопытную историю о найденной вещи, однако уж слишком это все звучало подозрительно. Не задумал ли этот демон украсть ее?.. Айн, однако, согласился послушать его, на что странный незнакомец с лютней за плечами заговорщически подмигнул. — Не сейчас. Дождемся, когда ночь падет на эти земли, — и, пропустив мимо ушей краткое возмущение безликого, пошел по своим делам.

К счастью, солнце заходит так же скоро, как и поднимается из-за горизонта. Айн решил, что если этот пустомеля не расскажет ничего путного, то он выманит его подальше от приграничной крепости, нападет, убьет и съест. Среди демонов существует поверье, что безликие могут перенимать воплощение того, чью плоть поглотили, хотя на самом деле это те еще глупости… Однако вкус сочного мяса этого пустомели немного подсластит разочарование.

Оставалось только надеяться, что Дайки не разочарует его.

***</p>

Солнце скрылось за горизонтом, и на землю пали тьма и холод. Солдаты крепости и демоны, пришедшие с караваном, уселись возле крупного костра посреди внутреннего двора и принялись рассказывать друг другу байки, делиться последними новостями, пить и играть на музыкальных инструментах. Айн сидел в стороне на камне и смотрел на них. Никто не пригласил его в их круг. Конечно, только умалишенным захочется иметь дело с безликими. Впрочем, не очень-то и надо было…

Когда многие из них охмелели, стали слышаться смех, шутки, мелодии лиры, ребека и лютни, и песни зазвучали громче. Айну не было ни холодно, ни грустно. Вскоре некоторые из демонов принялись плясать. Одни весьма грациозно, другие неуклюже, вызывая своими грубыми телодвижениями волны смеха. Безликому вовсе не хотелось присоединиться к ним.

Все эти низшие демоны у костра вовсю веселились и пили. Действительно, что еще им оставалось делать, сидя посреди пустыни, когда мир вокруг стоит на пороге коренных перемен? Азифаил-Создатель давно пропал, Братья то и дело ведут войны друг с другом, а теперь еще и странный народ свалился на них с неба… Пожалуй, только Трое Высших и их приближенные могут быть озадачены мыслями о высоком. Ну-у-у, и, может, те из демонов, кто посвятил свою жизнь науке и творчеству.

Айн, отвлекаясь от гнетущих и слишком сложных для него мыслей, посмотрел на бескрайнее темное небо, раскинувшееся, подобно океану, над головой. Звезд было много, и они были подобны жемчужинам.