Глава 6. Правосудие. (1/2)

Прошло целых две недели с тех пор, как Ацуши оставил цветы на балконе, чтобы признаться в своих чувствах. Рю вообще не говорил с ним об этом. Беззаботный и радостный фасад, за создание которого Ацуши сражался изо всех сил, начал рушиться. Он меньше смеялся и говорил тише. Он больше не раздавал цветы прохожим, когда ехал в город. Золото в его глазах не так сверкало, а улыбка была тусклее, чем все привыкли. Всё в нем казалось другим, маленьким, но не незначительным.

Дни без Рю казались длиннее, а ночи холоднее. Руки Ацуши тосковали по теплу, которое приносила чашка чая, когда они сидели в уютной тишине, просто наслаждаясь обществом другого. Каждый раз, когда Ацуши поднимался по лестнице на балкон принца, Рю никогда не было в его комнате. Когда он попытался прийти в другое время, Рю всё еще не было. Как будто между ними вообще ничего не было.

Его мышцы болели, несмотря на то, что в его работе ничего не менялось. Может быть, он всегда был таким уставшим. Может быть, его конечности всегда были такими тяжелыми. Он так старался быть символом жизни для всех вокруг, что никогда не осознавал, насколько устал на самом деле. Боль потери того, кого он никогда не видел, утомила его. Это разъело его стены, пока его чувства не стали видны всем.

В какой-то момент он увидел мимоходом Рюноске. Их взгляды встретились, и Ацуши увидел, как принц изучает выражение его лица. Короткий озабоченный взгляд, прежде чем они оба ушли, не сказав ни слова. Это была ночь, когда Ацуши перестал ходить на балкон. Вместо этого он сидел за пределами замка, где никто не задавал вопросов. Он смотрел, как трава мягко качается на ветру. Воздух был холодным, и его руки дрожали. Хотя он не был уверен, было ли это из-за температуры или чувств, которые он не мог сдержать.

Он плакал, пока горло не обожгло. Голос его отца, который он держал тихо запертым в глубине сознания, звучал всё громче и громче, прежде чем все остальные звуки вокруг Ацуши стали устаревшими. Он мог только слышать этот жалкий голос, повторяющий вопросы, которые преследовали Ацуши с того дня, как Рю перестал с ним разговаривать.

Что заставило тебя думать, что любить кого-то таким образом нормально?

С чего ты взял, что он не отбросит тебя в сторону как ни в чём не бывало?

Как ты мог позволить себе поверить, что он не захочет больше, чем ты можешь ему дать?

— Что ж, отец, если ты действительно хочешь знать, — подумал Ацуши. Это было потому, что я любил его. Я любил его больше всего на свете и никого больше. Я бы умер за него. Я бы жил для него. Я бы принял каждое избиение, каждую боль. Он был моей могилой и моим домом, только на этот раз дом был местом, куда я мог вернуться без страха. Прошли те дни, когда я жил в борьбе или бегстве, и мои воспоминания о тебе были именно такими. Воспоминания. Но сейчас всё вернулось. Я устал. Твой голос вернулся. Я уже устал. Когда это прекратится? Когда ты, отец, перестанешь меня преследовать? Когда ты оставишь меня в покое?

Ацуши не был уверен, чем он заслужил это молчание. Должно быть, это было очень плохо. Сейчас почти невозможно не плакать. Плащ, который он носил с собой всю свою жизнь, мало защищал от озноба, сотрясавшего его тело. Холод напомнил ему о смерти. Ему не нравилось быть холодным.

С тяжелыми ногами и плечами, которые начали чувствовать себя слишком слабыми, чтобы нести ношу, которая продолжала ложиться на них, Ацуши вернулся в свою постель. Говорила ли ему Кёка что-нибудь той ночью или нет, он не помнил. Он просто слишком устал.

┈┈┈┈┈❀┈┈┈┈┈</p>

Рюноске смотрел, как мерцает его маленькая свеча, освещая стены библиотеки. Он не знал, сколько сейчас времени, но небо за окнами было тёмным. Библиотека была его утешением последние две недели после того, как он нашел цветы Ацуши в то роковое утро, прежде чем всё рухнуло. Он должен был встретиться с Ацуши той ночью, и он планировал, наконец, наконец, действовать в соответствии со своими чувствами, но до того, как Ацуши прибыл, Рюноске был вызван в королевский тронный зал. Новость была разрушительной. Была выбрана подходящая женщина. Он должен был жениться следующей весной. С тех пор, как появились новости, он проводил всё свое время где угодно, только не в своей комнате. Он знал о растущих чувствах Ацуши, и это причиняло боль. Он немедленно отдалился от садовника. Всё было страшно. Он никогда так не любил. Всё, чего он хотел сейчас, это проводить каждый день с Ацуши, чувствовать его тепло и чувствовать себя с ним в безопасности. Когда он был с Ацуши, Рюноске чувствовал себя любимым и желанным. Он чувствовал, что чего-то стоит только за то, что он есть. Не за то, что он принц, а за то, что он действительно и без всяких извинений был самим собой. Это испугало его.

Раньше Рю думал, что нет ничего лучше, чем быть с Ацуши так, как он хочет. Так, как он действительно хотел. Но когда представилась возможность, Рюноске запаниковал. Он не знал, что сказать или что делать, и когда он увидел разбитые глаза Ацуши, смотрящие на него, ожидая чего-то, чего угодно, но всё, что он мог сделать, это отвернуться. Сожаление звенело в его голове, как церковный колокол.

Он знал, что облажался.

Рюноске глубоко вздохнул и прислонился к стене. Он просмотрел все книги вокруг него. Его взгляд скользил от заголовка к заголовку. Книги его подросткового возраста, книги его детства. Он так много прочитал за свою молодую жизнь. Он часами читал в библиотеке, а затем приносил книги в свою комнату, чтобы почитать еще. Его глаза то сфокусировались, то расфокусировались, погрузившись в размышления. Это был момент, когда он понял, что слушать, как Ацуши говорит ни о чём, было лучше любой книги, которую он когда-либо читал. Ацуши был историей, которую он никогда не хотел заканчивать. Он хотел знать его от корки до корки. Страница за страницей, он хотел раствориться в нём.

Но был ли в этом вообще смысл? Он ценил Ацуши как друга, но любил его больше. Он подумал, что, может быть, если он установит дистанцию между ними, то эти его чувства исчезнут, но этого так не произошло. Всё это сделало его ещё более несчастным.

Рюноске не осознавал, что его глаза закрылись, пока не услышал тихий голос Гин. — Рю? Почему ты не в постели? — спросила она, стоя над ним. Рюноске уставился на нее усталыми глазами. Должно быть, уже поздно, подумал он. Не было ничего необычного в том, что Гин не спала в это время. Обычно она блуждала, когда что-то было у неё на уме.

— Просто читаю. Гин взглянула на обложку книги, лежащей рядом с братом. Книга о традициях королевских свадеб. У неё упало сердце. Она грациозно села рядом с ним и отодвинула книгу в сторону.

— А как насчёт Ацуши? Ты здесь уже несколько часов. Разве вы двое обычно не проводите время вместе по вечерам? — спросила она. В последнее время Гин видела Ацуши все реже и реже, и она могла только догадываться, в чём причина.

— Эм, не сегодня, — в голосе Рюноске не было никаких эмоций. Гин нахмурилась.

— Что случилось, Рю? Где Ацуши? — Рю молча покачал головой. Он думал солгать, но в этом не было смысла. Ему больше не хотелось скрывать этот факт о себе от сестры. Хотя на этом разговор ненадолго закончился. У Рюноске не было ответа, и у него защемило в груди. Холодный воздух библиотеки мало помогал его легким.

В конце концов, Гин решила настаивать дальше. Она ненавидела видеть своего брата таким. Это казалось ей слишком знакомым, когда они были маленькими детьми. Она скучала по тому, каким счастливым Рю казался последние несколько месяцев. В её сознании было ”до Ацуши”, потом было ”во время него”, и она не хотела, чтобы было ”после”. Она не хотела, чтобы её брат потерял свет, который зажег в нём Ацуши. Она повернулась к Рюноске и тихо спросила: — Как ты думаешь, ты влюблён в него?

Глаза Рю расширились, когда он уставился на свою сестру. Через мгновение его плечи расслабились, и он глубоко вздохнул. Он не собирался спрашивать, откуда она узнала. У него было ощущение, что она уже некоторое время обдумывала этот вопрос. — Да, — просто сказал Рюноске, и этот факт привёл его в ужас. ”Да, я влюблён.” Но это не вся правда. Вся правда в том, что он был влюблён в него уже несколько месяцев.

— Почему ты не сказал ему? — Взгляд Рю переместился на выброшенную книгу. Мужчина и женщина, изображенные на обложке, наполнили его тихим гневом.

— Я выйду замуж следующей весной. — Гин взяла книгу, на которую смотрел Рюноске, и отшвырнула её еще дальше.

— Должно быть время для перемен, Рю. Должна быть надежда. — Она смотрела на него с яростной решимостью, которая всегда была её собственной.