Часть 152. Ты—моя Вселенная.(https://www.youtube.com/watch?v=5T-4VNBT8fM) (1/2)

И так, наши мальчики двинулись дальше на запад. Скоро они пришли в другое селение, где был такой же довольно изящный домик, принадлежащий ордену Гусу Лань.

В этот раз их никто не беспокоил. Местность была более тихая. Умиротворяющая природа создавала ощущение неги и уюта.

Ночи и вечера здесь были особенно красивы. Вместо ночной охоты Лань Ванцзи и Вэй Усянь часто устраивали музыкальные вечера.

Они сидели на веранде, поросшей декоративными растениями, которые свисали с крыши. Розово сиреневый закат радовал глаз. Это было настоящее эстетической удовольствие.

Лань Ванцзи вытаскивал гуцинь, а Вэй Усянь брал в руки флейту и они играли дуэтом красивые мелодии.

В такие минуты Сычжуй сидел почти не дыша, наслаждаясь музыкой, которую играли двое его папочек.

В один из таких вечеров Вэй Усянь уверенно заиграл мелодию, которую когда-то в юности сочинил Лань Ванцзи.

Лань Ванцзи тронул струны, эта мелодия перенесла его на много лет назад.

С этой мелодией были связаны самые грустные моменты его жизни.

Как он тосковал и скучал по мальчику звезде и это вылилось в нежную печальную мелодию.

Пещера черепахи губительницы, когда юный Лань Чжань пел эту песню страдающему от жара Вэй Ину.

Годы без Вэй Усяня, когда он играл расспрос и вплетал фрагменты этой песни, в надежде, что он откликнется.

Он увидел юного себя. Сколько раз, прижимая к себе плачущего А-Юаня, он баюкал его, выносил на веранду, тихонько напевая колыбельную. В такие минуты он представлял, что перед ним сидит вот так же Вэй Усянь с флейтой и выводит спокойную грустную мелодию, как бы аккомпанируя ему. Ребенок засыпал на руках у Лань Ванцзи. А он продолжал представлять Вэй Усяня, продолжал мысленно разговаривать с ним. Рассказывал, как растет А-Юань, как Лань Чжань скучает без своего солнца. Это были грустные воспоминания. Но они были. От этого никуда не денешься.

От этих воспоминаний наворачивались слезы на глаза.

Вдруг он поймал взгляд Сычжуя, тот смотрел на отца понимающим взглядом, потом, когда мелодия подошла к концу, спросил:

—Как называется эта мелодия?

Вэй Усянь ответил:

—Забыть о сожалениях.

Лань Ванцзи пояснил:

—Эти два иероглифа взяты из наших имен: Ван Цзи и У Сянь. Вместе получилось Ван Сянь.

Сычжуй спросил:

—Кто ее сочинил?

Лань Ванцзи, немного погодя ответил:

—Я…

Вэй Усянь пояснил:

—Ваш Хангуан Цзюнь сочинил ее в твоем возрасте. Ему было тогда семнадцать.

Лань Сычжуй удивленно похлопал глазами:

—Хангуан Цзюнь, учитель Вэй, получается вы еще тогда…

Он не договорил, смутившись, посчитав бестактным вопрос.

Вэй Усянь улыбнулся:

—Сычжуй, я тогда даже ни о чем не догадывался. Я был убежден, что твой папочка меня терпеть не может.

Сычжуй, подумав о чем то, вдруг выпалил:

—Но когда мы встретились в Илине, мне так не показалось!

Вэй Усянь усмехнулся:

—Дитя, что ты можешь понимать, ты был слишком мал еще.

Сычжуй удивился:

—Я? Я все понял, я почувствовал ту самую атмосферу, которую чувствую сейчас. Как будто у меня семья и два отца!

Лань Ванцзи улыбнулся:

—Бабочки. «Ты мне нравишься, ты мне тоже очень нравишься.»

Вэй Усянь поразился:

—Серьезно? Да, кажется, ты тогда, действительно говорил что то подобное. Ох, ребенок, чувствительная у тебя душа! Лань Чжань, а у тебя и правда очень хорошая память, ты запомнил лепет двухлетнего малыша!

Лань Ванцзи смотрел на этих двоих дорогих ему людей и чувствовал как тепло разливается по сердцу и от сердца наполняет всю грудь.

Он приобнял обоих и сказал тихим голосом:

—Спасибо.

Вэй Усянь удивился:

—Хангуан Цзюнь, между нами не должно быть таких слов.

Лань Ванцзи твердо сказал:

—Иногда можно. Спасибо вам за то, что вы у меня есть.

Вэй Усянь хитро подмигнул:

—Хангуан Цзюнь, а Сычжуя ты тоже назвал так не случайно?

—Да, —ответил Лань Ванцзи.

Он встал, подошел к перилам веранды, бросил взгляд на вечернее небо, немного подумал и прочел им тот самый стих, который сочинил перед тем, как дать мальчику вежливое имя:

—Все мысли о том, кого не вернуть,

Все думы о том, когда встретимся вновь.

Тринадцатый год я ищу его дух,

В ожидании того, кто ушел безвозвратно. (1)

(Перевод: Мария Кулишова)

После этих строчек, Вэй Усянь и Сычжуй замерли, не произнося ни слова.

Лань Ванцзи опустил глаза, вернулся на свое место между Вэй Усянем и Сычжуем. Сел и тоже сидел молча. Воспоминания навалились грустной волной.

Сычжуй спросил:

—Как называется это стихотворение?

Лань Ванцзи поднял печальный взгляд на сына:

—«Вспоминать и тосковать»(1)