Часть 149. Семейное расследование. (2/2)
Вэй Усянь пояснил:
— Он говорит об одной заклинательской пословице. Она означает, что некоторые методы защиты от нечисти применимы лишь единожды, а во второй раз уже не сработают. Если тварь уже однажды проникла в ваш двор, теперь ничто её не остановит.
Молодой господин Цинь, исполненный потрясения и сожаления, воскликнул:
— Тогда… Что же мне теперь делать?!
Лань Ванцзи:
— Просто сидите спокойно.
Вэй Усянь:
— Не стоит беспокоиться. Он вошёл в главные ворота, но пока не переступил двери главного зала. Ваш дом можно сравнить с крепостью, и сейчас враг пробился только через первые врата, а за ними стоят ещё два заслона.
— Ещё два заслона? Какие два?
Лань Ванцзи объяснил:
— Двери для гостей и двери для домашних.
Вэй Усянь подхватил:
— Ваш главный зал и ваша спальня.
Говоря на ходу, они пересекли двор, вошли в главный зал и расселись по местам.
Им налили чаю и хозяин опять начал просить:
— Не могли бы вы выдать мне каких-нибудь талисманов, чтобы усмирить его? Не извольте беспокоиться, молодые господа, обещаю, за вознаграждением дело не станет.
Ему было невдомёк, что эти заклинатели выходили на ночную охоту вовсе не ради какого-то вознаграждения. Вэй Усянь ответил:
— Смотря каким образом вы хотите его усмирить.
— Что это значит?
И Вэй Усянь заверил его, что это не поможет, так как их придется менять каждые два дня, а существо от этого станет только сильнее.
Молодой господин Цинь уловил в его словах немало намёков на то, что если избрать путь подавления, в будущем хлопот не оберёшься.
Лань Ванцзи в душе веселился, в умении водить за нос собеседника, его солнце достигло немалых вершин. Он спокойно пил чай, пряча за чайной чашкой невольную улыбку.
Поэтому молодому господину Циню не оставалось ничего, кроме как поверить в это все.
— Неужели не существует способа разрешить проблему раз и навсегда?!
Вэй Усянь немедля повернул разговор в нужное русло:
— Существует такой способ или нет, зависит от вас, молодой господин Цинь.
— Как это — от меня?
— Я могу нарисовать талисман специально для вас, по индивидуальному заказу. Но для этого вы должны честно ответить на мой вопрос.
— Какой вопрос?
— Вы знали этого мертвеца при жизни?
Воцарилась недолгая тишина, после чего молодой господин Цинь наконец ответил:
— Знал.
Лань Ванцзи и Вэй Усянь обменялись многозначительными взглядами, а Лань Сычжуй немедленно встрепенулся.
Вэй Усянь произнёс:
— Хотелось бы услышать подробности.
Поколебавшись минуту, молодой господин Цинь медленно начал говорить:
— Ничего особенного, я не то чтобы хорошо знал этого человека. В юности я жил и воспитывался в доме бабушки. Этот человек был слугой в нашем доме, и поскольку мы с ним примерно одного возраста, часто играли вместе, пока были детьми.
Вэй Усянь спросил:
— Это называется — близкие друзья детства, как же вы можете утверждать, что знали его не очень хорошо?
— Всё потому, что по мере нашего взросления мы постепенно отдалились.
— Подумайте хорошенько, может быть, вы чем-то его обидели?
— Кое-что припоминаю, но не уверен, насколько серьёзной можно считать ту обиду.
Лань Ванцзи произнёс:
— Расскажите об этом.
— Он почти всё время прислуживал моей бабушке и часто находился при ней. А поскольку он был расторопным малым, да ещё такого же возраста, как её внуки, бабушке он нравился, она часто хвалила его за сообразительность. В силу того, что мальчонка от природы обладал некоторой заносчивостью, постоянно ходил за нами, детьми семьи, которой прислуживал, при этом не понимая разницы между хозяевами и слугами. Впоследствии бабушка даже отправила его на обучение вместе с нами.
Однажды учитель оставил нам очень сложное задание. Мы все вместе пытались решить задачу. Кто-то предложил ответ, и все согласились и поддержали, но этот слуга вдруг заявил, что ответ неверный. К тому времени он проучился с нами всего пару месяцев, а мы, дети благородного рода, посещали занятия уже два-три года. Кто-то сразу ему возразил. Но он стоял на своём, повторяя, что предыдущий ответ ошибочен, и пытаясь объяснить своё решение задачи. Нам надоело и мы вместе вытолкали его взашей.
Дослушав до этого места, Лань Сычжуй не выдержал:
— Молодой господин Цинь, даже если он надоел вам, всё же не сделал ничего предосудительного… Зачем же было выгонять его?
Молодой господин Цинь ответил:
— Тогда я первым велел ему убираться, он затаил обиду и по возвращении домой сказал бабушке, что больше не пойдёт на занятия. И с тех пор не ходил.
Вэй Усянь:
— Я задам вам ещё два вопроса. И прошу вас непременно ответить честно, молодой господин Цинь.
— Задавайте.
— Первый вопрос. — Взгляд Вэй Усяня сверкнул. — Ранее вы упомянули, что «кто-то предложил ответ». Хотелось бы уточнить, этим «кем-то» были вы?
Помолчав, мужчина спросил:
— Это настолько важно?
— Тогда… второй вопрос. Кто же всё-таки предложил верный ответ на задачу, которую задал учитель на том уроке?
Лицо молодого господина Циня посуровело, он встряхнул рукавами, но ответил всё с тем же безразличием:
— Эта старая история, со времён которой прошло немало лет, уж простите, что я не могу припомнить всё до мельчайших деталей. Прошу, не стоит возвращаться к этому. Сейчас я хочу лишь одного — как можно скорее разрешить сложившуюся ситуацию.
Вэй Усянь мило улыбнулся и сказал:
— Хорошо. Я понимаю, понимаю.
Лань Ванцзи спросил:
— Когда умер этот человек?
— Примерно два года назад.
Вэй Усянь изумился:
— Два года? Неплохо, его нельзя считать давно умершим, но и свежим не назовёшь. Как он умер? Покончил с собой?
— Нет. Говорили, что он пьяный посреди ночи шатался по улице, не смотрел под ноги, упал и разбился насмерть.
— Если это не самоубийство, ситуация становится немного более благоприятной. Молодой господин Цинь, вы больше ничего не хотите нам рассказать?
— Это всё.
— В таком случае, мы должны откланяться. Не волнуйтесь, вскоре вам пришлют готовый талисман. Если вспомните что-то ещё, прошу, сообщите нам в любое время.
Когда они вернулись в бамбуковую хижину, Лань Сычжуй закрыл дверь, развернулся и испустил тяжкий вздох.
— Этот молодой господин Цинь… в самом деле… в самом деле…
Лань Ванцзи сказал:
— Два года.
Вэй Усянь согласился:
— Верно, два года — это немного странно.
Лань Сычжуй переспросил:
— Странно?
Вэй Усянь вынул из рукава пустой талисман и развил мысль:
— Если нечисть желает отомстить обидчику, она, как правило, наведывается в первые семь ночей после смерти. Более поздние сроки могут растянуться на год, подобные случаи также нередки. Но если он стал лютым мертвецом, то почему тянул два года?
Лань Сычжуй предположил:
— Неужели он два года не мог найти адрес молодого господина Циня после переезда?
Вэй Усянь возразил:
— Невозможно. Лютого мертвеца с молодым господином Цинем связывает старая дружба, в этом случае мертвецу нетрудно обнаружить его по запаху. Кроме того, если бы всё происходило именно так, как ты говоришь, во время поисков жертвы мертвец хоть сколько-нибудь раз да ошибся, зашёл бы в чужой дом. Лань Чжань, ты ведь читаешь свитки чаще меня и помнишь намного полнее, существуют ли записи о подобных инцидентах за последние два года?
Вэй Усянь вошёл в кабинет, Лань Ванцзи ответил:
— Ничего похожего.
— То-то и оно… Лань Чжань, я не могу найти киноварь. — Он взял каллиграфическую кисть. — Я ведь вчера её доставал! Кто-нибудь видит киноварь?
Лань Ванцзи проследовал за ним в кабинет и помог отыскать киноварь. Вэй Усянь обмакнул кончик кисти в изящную пиалу, налил себе чаю и уселся за стол. Держа в левой руке чай, а в правой — кисть, он принялся не глядя малевать по пустому талисману, одновременно заговаривая с Лань Ванцзи:
— Если уж ты не помнишь ничего подобного, значит, этого на самом деле не было. И существует иная причина, по которой мертвец в течение двух лет не тревожил молодого господина Циня. Всё, готово.
Он встряхнул ещё не высохшим талисманом, исписанным киноварью, и протянул его Лань Сычжую.
— Отнеси ему.
— Учитель Вэй, этот талисман… вы же не могли сочинить его только что?
Вэй Усянь:
— Конечно, мог.
Сычжуй широко открыл глаза.
— Мои талисманы никогда нельзя оценивать при помощи глаз.
Сычжуй выглядел крайне потрясенным.
Лань Ванцзи смотрел на свое солнце с немым обожанием. Вот это талант! Никто еще не достигал таких высот, чтобы тут же придумать, не глядя нарисовать и чтобы работало! Тут надо иметь суперспособности!
Как можно быть одновременно и ослепительно красивым и иметь такой высокий уровень интеллекта?
«Какой же он невероятный!»
«Так бы и сьел это сокровище всего целиком!»
Вэй Усянь рассмеялся:
— Не волнуйся, он непременно сработает как надо. Кстати, Сычжуй, кажется, тебе не очень понравился этот молодой господин Цинь, да?
Лань Сычжуй, подумав, постарался ответить честно:
— Я и сам не знаю. Он ведь не совершил никакого тяжкого преступления, но… Наверное, мне непросто уживаться с людьми с таким характером. И мне не слишком понравилось то, каким тоном он говорил слово «слуга»…
Вэй Усянь ответил:
— Обычное дело. Большинство людей на этом свете презирают слуг. Что уж говорить, иногда слуги сами себя презирают… Чего вы на меня так смотрите?
Он вдруг прервал рассуждения:
— Погодите, вы кое-что неправильно истолковали. Разве можно сравнивать? Пристань Лотоса — это ведь не какое-то заурядное поместье! Да я в детстве столько раз поколачивал Цзян Чэна, намного больше, чем он меня!
Лань Ванцзи при упоминании имени Цзян Чэна, с удовольствием подумал, что Вэй Усянь с ним, нет больше причины беспокоиться. Он не отдаст его никаким Цзян Чэнам!
Лань Ванцзи одной рукой приобнял его и с нежностью посмотрел на свое счастье. Вэй Усянь так же приобнял его в ответ и провел рукой по спине, от чего по телу у нефрита пробежало тепло.
Сычжуй кашлянул.
Вэй Усянь вернулся к делу:
— Что до мертвеца, боюсь, он ещё вернётся.
Лань Сычжуй удивлённо спросил:
— Проблема не разрешится сегодня?
Лань Ванцзи ответил:
— Он не был искренен до конца.
Вэй Усянь согласился:
— Да. Всё же он не первый раз так поступает. С такими людьми иначе никак, придётся вытягивать из него признание, слово за словом. Посмотрим, расскажет ли он нам всю правду на следующее утро, пережив эту ночь.
Утром рано, когда молодой господин Лань еще охранял сон любимого, во дворе раздались крики господина Циня.
Сычжуй пытался его уговорить.
Оказалось, что призрак, ворвался в дом, обманув господина Циня, голосом его жены.
После всех утренних процедур, зануде нефриту все-таки удалось поднять свое солнце.
Они наконец то вышли из спальни и приняли в зале посетителя.
Он в большом волнении рассказал им события, произошедшие с ним ночью.
Лань Ванцзи и Вэй Усянь внимательно слушали.
В ту ночь этому человеку прилетела в голову целая корзина с фруктами.
Вэй Усянь спросил:
—Признайтесь, вы ведь раньше бросались в него фруктами?
Молодой господин Цинь поперхнулся и тут же раздражённо воскликнул:
— Если так пойдёт и дальше, в следующий раз, когда я проснусь, то увижу эту тварь у изголовья своей кровати!
Вэй Усянь ответил:
— Если вы действительно хотите спать спокойно, молодой господин Цинь, вам следует как можно скорее подумать, может быть, вы что-то забыли нам рассказать? И в этот раз, прошу, ни в коем случае не нужно ничего утаивать, ведь сегодня ночью, мертвец действительно явится под двери вашей спальни.
В столь безвыходном положении молодому господину Циню пришлось рассказать ещё кое-что.
— Последний раз я виделся с этим человеком два года назад, когда вернулся в родительский дом совершить поклонение предкам и взял с собой нефритовую подвеску. Он увидел подвеску, узнал в ней вещь, которая принадлежала когда-то бабушке, и попросил у меня посмотреть. Но стоило ему взять вещицу на время, как подвеска пропала.
Вэй Усянь спросил:
— Пропала? Вы имеете в виду… он потерял её или продал?
Поколебавшись мгновение, молодой господин Цинь ответил:
— Мне это не известно. Сначала я решил, что он взял её, чтобы продать, а когда вернулся, солгал, что потерял. Но…
Он никак не договаривал, и Вэй Усянь нетерпеливо спросил:
— Но — что?
Лань Ванцзи, сохраняя бесстрастное выражение, произнёс:
— Пожалуйста, продолжайте.
— Но сейчас мне думается, что он не мог по своей воле продать что-то из вещей бабушки. Позднее я узнал, что он любил выпить и, возможно, потерял подвеску ночью, будучи пьяным, или же его обокрали. В общем, тогда я сильно вспылил и отругал его.
Вэй Усянь вмешался:
— Постойте. Молодой господин Цинь, в вопросах жизни и смерти нельзя изъясняться туманно. «Отругать» кого-то можно как мягко, так и жёстко, разница может быть очень велика. Так как же всё-таки вы его «отругали»?
Брови мужчины подскочили кверху, он нехотя добавил:
— Помнится, я тогда приказал побить его, несильно.
Вэй Усянь поморгал.
— Но… вы ведь не хотите сказать, что вина за его покалеченную ногу лежит на вас?