Часть 148. Отпуск. (2/2)
Да, возможно оно так и было. Но это был не того рода трепет, который волновал сердце зануды нефрита.
Это были родственные чувства. Лань Сичэнь давно уже не смотрел на Вэй Усяня как на постороннего.
Лань Ванцзи поклонился брату:
—Брат, мы завтра же покинем Облачные глубины. Если возникнут какие либо срочные дела, можешь на нас рассчитывать.
Лань Сичэнь улыбнулся:
—Срочных дел нет. Отдыхайте спокойно.
Лань Ванцзи вышел и поспешил к себе. Не терпелось рассказать Вэй Усяню о том, что они могут отправиться путешествовать.
Вэй Усяня в цзинши не оказалось, Лань Ванцзи нашел его на полянке с кроликами. Он был там не один. Он был с Сычжуем. Они о чем то болтали.
Лань Ванцзи приблизился и услышал обрывок разговора. Говорил Вэй Усянь:
—Сычжуй, вот уже не думал, что ты запомнишь как надо делать, когда мимо проходит красивая девушка.
Сычжуй, с разрумянившимся лицом отаетил:
—Я… Не только запомнил. Еще и применил…
Он замолчал, услышав шаги. Лань Ванцзи, конечно, же не стал бы наказывать за такие речи своего сына.
Сычжуй улыбнулся, приветствуя отца.
Лань Ванцзи тут же поделился радостью. Вэй Усянь ответил с улыбкой:
—Хангуан Цзюнь, с тобой хоть на край света!
—По дороге мы будем появляться везде, где творится хаос.
—Конечно!
Тут Лань Ванцзи увидел умоляющий взгляд сына.
Вэй Усянь тоже заметил:
—Хангуан Цзюнь, давай возьмем с собой ребенка. Он вместе с нами поохотится. А если попадется запутанное дело, он поможет нам в расследовании и приобретет неплохую практику.
Сычжуй радостно закивал.
Лань Ванцзи ответил:
—А ему разве не нужно отпроситься у учителя Ланя?
Вэй Усянь возразил:
—А разве это не наш ребенок? Зачем ему отпрашиваться?
Лань Ванцзи подумал немного и ответил:
—И то верно.
Сычжуй, вне себя от восторга кинулся обнимать мужчин. Снова они столкнулись лбами, заглянули друг другу в глаза, Лань Ванцзи снова увидел смущение на лице своего счастья и чуть не расплакался от необьяснимого восторга. Он снова нырнул в эти глаза, как когда-то в Илине, когда познакомился с А-Юанем и сразу стал папой.
Так хотелось поцеловать свое смущенное солнышко. Но не стали вводить в краску ребенка.
Вернувшись в цзинши, Лань Ванцзи со стоном счастья привлек его к себе и они долго целовались, не в силах друг от друга оторваться.
Это была их последняя ночь дома перед путешествием. Тело любимого солнышка было особенно сладким и желанным. После всего, купая Вэй Усяня в бочке, Лань Ванцзи продолжал целовать его во все мыслимые и немыслимые места. Солнышко смеялось и гладило нефрита по лицу и шее, целовало его легонько в нос и губы, потом лениво скатывалось в теплую воду, откуда Лань Ванцзи снова вылавливал его и снова целовал.
Потом он растирал его полотенцем и покрывал нежными поцелуями от макушки до розовых пяток. Солнце смеялось и пахло цветами, свежестью и мыльным корнем.
Расчесывая длинные густые волосы, он целовал его в макушку и шею, вдыхал их запах полной грудью. В конце концов просто зарылся лицом в шелковые пряди и долго не хотел отстраняться.
Вся ночь почти до утра была наполнена чувственной нежностью.
Даже засыпая, Лань Ванцзи хотелось кричать о том, какое это счастье держать в руках вот так запросто свое счастье, свое солнышко, свою звезду, свою вселенную.
Утром их провожали ученики, Лань Сичэнь и сердитый невыспавшийся дядя, который вышел из своей комнаты и смотрел в сторону, ничего не говоря.
Лань Ванцзи подумал: «Хорошо что мы уходим. Теперь в Олачных глубинах будет тихо. Дядя, кажется, не рад. Ну хоть выспится. Возможно подобреет.»
Они нагрузили на ослика мешок с яблоками. Сычжуй взялся за веревку и пошел следом за своими отцами.
Ученики смотрели с нескрываемой завистью, но мужчины в путешествие могли взять только Сычжуя. Остальным требовалось разрешение от Лань Цижэня, который ни за что не разрешил покидать Облачные глубины так надолго остальным ученикам.
Ну, ничего, Сычжуй обещал поделиться с ними опытом, как только вернется.
Они шли по горной тропинке, вокруг звенели травы, цветы кивали им вслед. Сердце Лань Ванцзи наполнялось тихим восторгом. Было так хорошо и свободно, что хотелось петь. Рядом шло дорогое солнце, впереди с осликом шел сын.
Что могло быть прекраснее?
Лань Ванцзи притронулся к руке Вэй Усяня. Его ладонь была нежная и прохладная. Но даже прохладная его рука каким то непостижимым образом дарила тепло руке второго нефрита. Он сжал эту ладонь в своей, чувствуя себя таким необыкновенно счастливым! Повернулся, чтобы посмотреть на свое счастье. Вэй Усянь в это время тоже повернул к нему голову. Они улыбнулись друг другу.
Лань Ванцзи вспомнил, как в юности ему очень хотелось полюбоваться на эту звезду! Но чтобы посмотреть на Вэй Усяня, нужно было скосить глаза. Он тогда чуть не заработал косоглазие. Было очень неудобно, зато незаметно для других.
Сейчас можно было смотреть прямо, любоваться откровенно и не бояться!
И эти необыкновенные глаза всегда теперь смотрели на него!
На него!
На зануду нефрита!
Чем он заслужил такое счастье!
Этот непостижимый и неуловимый мальчик-звезда теперь принадлежит ему!
Нет никакой свиты обожателей, нет Цзян Чэнов и Незнаек!
А есть теперь вот этот прекрасный солнечный человек рядом с ним! С Лань Ванцзи! А еще есть Лань Сычжуй. И теперь они своей маленькой семьей отправились в путешествие.
Мог ли когда нибудь второй молодой господин Лань мечтать о подобном?
Теперь он самый счастливый человек на свете!
Они дошли так до имения Цинь.
Кланы заклинателей обыкновенно приобретали немало недвижимого имущества и земель за пределами своих резиденций. Поэтому, отправившись в путешествие, трое заклинателей поселились в маленьком изящном строении, принадлежащем Ордену Гусу Лань, называемом бамбуковой хижиной.