Глава XII. "Цепной пёс" (2/2)

На этот раз Фумико шла по коридору в одиночку. По дороге ей изредка встречались люди, на шее у которых были такие же ошейники против способностей. Они все по только им известной причине странно косились на девушку, будто она была каким-то сверхъестественным существом. Не обращая на них внимания, Ямадзаки полностью погрузилась в свои мысли.

Создать червей специально ради того, чтобы те жили внутри человека как бомба замедленного действия? И ради чего всё это, захватить мир или, может, устранить мешающие организации? Как бы там ни было — это самое дикое, что она когда либо слышала за свою короткую жизнь, которая, как оказалось, должна была закончиться ещё раньше.

— воу воу воу! И снова здравствуй, липучка. Я произвёл на тебя такое сильное впечатление, что теперь ты всюду за мной таскаешься?

— мечтай. — услышав порядком надоевший голос, Фумико закатила глаза, не удосуживаясь даже повернуться.

— странно, когда ты сытая — становишься ещё злее. У нормальных людей обычно случается наоборот. — Есенин бодро выпрыгнул из-за её спины и незамедлительно попытался дёрнуть за волосы, желая оканчательно вывести девушку из себя.

Ямадзаки резко развернулась, почти за мгновение до того, как он успел привести свой замысел в жизнь и, смерив парня серьёзным взглядом, а затем слегка понизив голос, спросила:

— знаешь про червей?

— каких ещё червей, шутишь что-ли? Тебе пересказать школьный курс биологии или интересует что-то конкретное?

— да, слышал что нибудь о «Еве»?

— м-да, если это шутка, то самая отстойная в моей жизни. Это тебе дурацкий фильм про зомби апокалипсис что-ли? — Есенин быстро поник, утратив былую бодрость и веселье. Он явно был разочарован.

— как раз в зомби и дело. Ты, похоже, что-то да знаешь? — Фумико хитро прищурила глаза, не отрывая взгляда от лица парня.

— да знаю, ты безнадёжна! Вот и весь секрет. До встречи, зо-оом-бии. — молодой человек забавно выпучил глаза, специально протягивая гласные. Проговорив последнюю фразу, он пугающе зашевелил руками и принялся пятиться назад.

Ямадзаки не стала и дальше лезть к нему, понимая, что ничего полезного, кроме различных оскорблений в свой адрес, не услышит. Девушка спокойно направилась в свою «комнату», как и планировала изначально.

Проходя мимо очередного стражника, Фумико внезапно пришла в голову безрассудная и довольно глупая идея. Она никогда не видела, чтобы кто-то надолго задерживался возле людей в мантии и решила сделать это сама. Ямадзаки хотелось узнать, предпримет ли он хоть что-то: прогонит её или продолжит стоять смирно, а может скажет чего?

Девушка остановилась напротив, прислоняясь к холодной стене. Глаза человека, как и половина носа, были скрыты за большим капюшоном и Фумико не могла толком понять, видел ли тот её. По широким плечами, высокому росту, большим ботинкам и ещё некоторым приметам, Ямадзаки сделала вывод, что перед ней скорее всего находится мужчина. Он несомненно слышал её приближение, но с места не сдвинулся и позу не изменил.

— могу я поговорить с вами? — дружелюбно спросила девушка, внимательно вглядываясь в лицо стражника, незаметно стараясь заглянуть под капюшон.

Тот не ответил, но вместо этого отрицательно мотнул головой. Фумико было подумала, что мужчина говорит на немецком и просто не понял её слов, но несмотря на догадку, поинтересовалась снова:

— а почему? — она продолжала радостно улыбаться, на фоне высокого крупного мужчины смотрясь как надоедливый подросток. Ямадзаки понимала, что не дождётся тяжёлых вздохов или в гневе сжатых кулаков, так как по всей видимости выдержке и терпению этих людей учат с детства. По неволе ей вспомнилось желание Клауса. Как ни крути, но девушка в упор не видела раздражительного мальчишку в подобной организации.

Как и ожидалось, мужчина не ответил на вопрос, но зато поднял руку. Большой ладонью, обтянутой чёрной перчаткой, он указал куда-то в сторону при этом не поворачивая головы. Фумико не нужно было оглядываться, чтобы понять, что стражник выбрал именно то направление, в котором находилась её клетка, словно говоря — «уходи». Усмехнувшись на прощание, девушка пообещала вернуться, глубоко внутри представляя километровую речь, которую Акане высказала бы мужчине, если бы была здесь. К сожалению, чёртов ошейник не позволял поговорить с призраком даже в собственных мыслях. Ямадзаки уже давненько подумывала о том, что такого можно сделать, чтобы избавиться от этого надоедливого устройства раз и навсегда. К несчастью, единственный способ освободить шею на какое-то время девушка видела только в согласии с их дурацкой идеей — попытке подчинения воли червя.

Однако, в то же время, Фумико особенно ясно осознавала, что делать этого ни в коем случае нельзя, ибо чуть позже попытку наверняка используют против неё самой, и возможно даже насильно заставят участвовать в опытах, что требуют так много материалов и средств на исполнение.

***</p>

Прошло две недели. На удивление, ничего необычного за это время не происходило от слова совсем. Каждый день пара стражников, как по расписанию, не слишком любезно провожала Ямадзаки в лабораторию, сопровождая и без того не желанный поход грубыми толчками и хватаниями за плечи. Обычно они приходили рано, в период с шести до восьми утра, так что спустя пару дней девушка привыкла и в назначенное время уже ждала их одетая, а самое главное — не голодная.

Клаус исправно приносил в комнату поднос с едой, три раза в день. Время от времени Фумико ходила в столовую сама, желая удостовериться, что со всеми остальными ничего не происходит. Её не держали в помещении силой и уж тем более не сажали в клетку, в которой девушка очнулась в самом начале. Люди в мантиях втащили в комнату футон и даже тумбочку, наполненную вещами. Железную дверь запирали только на ночь, так что Ямадзаки не могла открыть её, как бы ни пыталась. А пыталась она с огромным усердием.

Ещё в первую неделю Фумико отбила себе костяшки пальцев, изо всех сил стараясь достучаться хотя-бы до кого-то снаружи. Со временем девушка стала спокойней, но новые синяки и ссадины продолжали появляться на её теле. В темноте Ямадзаки частенько могла стукнуться обо что-то, зачастую и вовсе этого не замечая. А потом, когда на коже уже синело пятно, было поздно.

Прошло ещё около недели, когда здоровье Фумико наконец окончательно дало слабину. Одним вечером девушка почувствовала себя не очень хорошо, а на следующее утро едва могла ходить, борясь с сильным жаром. Голова словно стала чугунной, а в горле скребли не то что кошки — тигры и львы, как минимум. Ямадзаки не хотела как-то показывать временную слабость, стараясь спрятаться подальше от чужих глаз, когда кашель начинал душить особенно сильно. Её не волновало собственное состояние, куда больше девушку заботило то, что в случае чего она не сможет постоять за себя пока не поправится. Клаус замечал изменения в поведении Фумико, но был слишком осторожен и пуглив, чтобы что-то предпринять. Ему не хватало простых «я в порядке», но юноша не пытался копать глубже, оставаясь на месте, растерянно глядя на дрожащую женскую фигуру.

Всё что Ямадзаки могла себе позволить — это горячий чай по вечерам. Разумеется, он никак не мог помочь, но банальных жаропонижающих таблеток никто здесь не предлагал, да и просить было не у кого. Так думала девушка, пока вновь не оказалась в лаборатории. Глубоко вдыхая запахи различных реактивов, колб и веществ, Фумико всё сильнее клонило в сон. Брови напряжённо сошлись над переносицей на её болезненно бледном лице, выдавая самочувствие.

Рассматривая под микроскопом червя, которого минуту назад безжалостно разрезала скальпелем, Восемнадцатая не отрываясь от своего дела спросила:

— как давно начался твой жар?

— кажется прошло два дня. — Ямадзаки вяло мотнула головой.

— ты не выглядишь здоровой уже четвёртые сутки. Уверена, что не хочешь принять лекарство?

— а у вас есть? — девушка удивлённо хлопала глазами, будто не веря ни одному сказанному слову.

— да, но даже если бы не было, вспомни, где ты находишься. С таким количеством материалов и оборудования я легко могу сделать тебе настойку. — ответила женщина, параллельно доставая несколько таблеток из ящика.

— с кем я имею дело? — внезапно прозвучал тихий голос Фумико. — три года назад именно вы были той, кто смог вылечить смертельно больного, верно? Об этом знала вся страна.

— температура слишком высокая, выпей. — Восемнадцатая быстрым движением перебросила в руки девушки круглую таблетку.

— жаль, что я не встретила вас раньше. Возможно, вы могли бы помочь моему другу. — Ямадзаки слабо улыбнулась, а затем вновь зашлась в приступе кашля, почти не успевая дышать.

Как только вернулась в комнату, она упала на футон, сжимая в объятьях тёплое одеяло. Фумико знобило, на лбу выступили капельки пота. Девушка уснула быстро, заставляя себя сделать это, чтобы хоть немного притупить головную боль. Перед глазами мелькали сотни картинок, которые Ямадзаки не удавалось разглядеть внимательно. Они сменяли одна одну с неимоверной скоростью, не оставляя шансов на более детальное рассмотрение. Фумико слышала десятки голосов, что сливались воедино, замешивая огромный водоворот из обрывков фраз, криков и смеха. А потом всё стихло. Девушка услышала голос Сэтоши, так чётко, будто он стоял напротив неё.

— эй, Мико-чан! — слова эхом звучали в голове. — а давай меняться: я тебе браслет, а ты мне колечко!

— я могу одолжить его на время. Посмотри, но потом обязательно верни мне, хорошо? — она не контролировала свои слова и действия, но точно знала, что сейчас улыбается так широко, как только может.

В следующее мгновение друг уже ловко подкидывал украшение, давая возможность только красному камню быстро мелькать в разных направлениях. Он засмеялся, на минуту остановив свою забаву, чтобы перекинуть в руки Ямадзаки свой браслет, который пообещал ей взамен. Девушка не смогла поймать, вещь просто пошла сквозь пальцы, оставив после этого неприятное ощущение.

Картинка вдруг начала медленно плыть, словно помехи в старом телевизоре. Фумико отшатнулась, морщась от боли, когда в ушах зазвинело. Она проснулась, не ощущая на пальце привычного давления…

***</p>

Зима. Весна. Лето.

Все эти месяцы пролетели также незаметно, как и те, что были до них. Время уже давно перестало что-то значить, и похоже — для них обоих.

Сегодня Танабата — любимый праздник Фумико. Он не единственный, но совершенно точно занимает отдельное место в её сердце. Ещё с раннего детства, где бы она ни была — посещать фестиваль фейерверков стало своеобразной традицией.

Девушке было до одури холодно, головная боль мешала сосредоточиться на простых вещах, а бинты слишком сильно сдавливали кожу, но она не позволяла себе отвлечься от салюта, что оставлял на лице разноцветные отсветы. Ямадзаки рада, что может находиться здесь и просто наблюдать, ведь хозяин спустил своего любимого пса с цепи только на некоторое время. А Фумико, почти смирившись, спокойно использует это время, провожая глазами светлую бабочку, тонкие крылья которой кажутся практически прозрачными из-за яркого света.

Насекомое пролетает мимо девушки, сделав круг около её бёдер, и направляется к группе людей, узнать которых даже со спины не составляет никакого труда для Фумико. Их образы слишком хорошо засели в памяти, вновь и вновь заставляя сознание проецировать знакомые лица во снах. Светлая макушка паренька-тигра Ацуши, прямая спина идеалиста Куникиды и бежевый плащ гения-самоубийцы Дазая. Они выглядят так, будто вовсе и не изменились за прошедшее время.

В последний раз бросив взгляд в их сторону, Ямадзаки поспешила смешаться с толпой и вернуться к своей работе, ведь к сожалению в городе она не просто так. Девушка обратила внимание, как карие глаза Осаму прожигают насквозь место, где она стояла последние пару минут, словно он и правда может заметить её с такого расстояния.

***</p>

Когда праздник закончился, Куникида превратился в настоящего зверя. В эти дни его злость и желание наконец придушить Дазая кажется достигли своего пика. Разумеется, все споры между ними как обычно происходили из-за работы. Дело в том, что суицидник так слёзно упрашивал коллег сходить на фейерверки вместе, что даже пообещал написать все отчёты. И чёрт бы дёрнул Куникиду снова ему поверить. Знал ведь, что так будет. Привык, что Дазай всегда обещает что-то ради собственной выгоды, но за слова потом отвечает редко.

— Дазай-сан, может вы и правда напишете отчёт? Хотя-бы один? — робко начал Ацуши, уже чувствуя самое настоящее утомление от всех этих бессмысленных споров. — мы согласились пойти на представление. Если выполните обещанную работу, то всё будет честно, да?

— эй нет, так не пойдёт! — радостно улыбнулся Осаму, закидывая руки за голову. — давайте кое что проясним — я сказал, что напишу отчёты, но не припомню, чтобы упомянул какие именно. Когда я найду подходящую верёвку и мыло, то обязательно всё сделаю, жизнью клянусь!

Звонкий смех был слышен во всём офисе, но никого подобное уже не удивляло. Каждый давно привык, что Осаму практически никогда не занимался работой, скидывая всё на беднягу Ацуши. Если суицидник вдруг начинал делать что-то полезное, то это могло значить только то, что сегодня в Японии упадёт метеорит, не иначе.

Раздались хлопки.

Все детективы резко подняли головы, обращая взор на источник звука. Им оказался человек в чёрном бирете, что своим козырьком закрывал лицо. Фигура под свободной бордовой рубашкой явно была женской, а глянув на руки — в этом можно было точно убедиться. Гостья стояла, расслабленно опираясь спиной на дверной косяк и тихонько смеялась.

— полагаю, это 1:0 в пользу Осаму Дазая? — вскидывая голову произнесла она.

В помещении раздался шумный выдох. Вероятнее всего его издал Накаджима, который сейчас поражённо рассматривал девушку. Аккуратные черты лица, приятный запах ежевики, холодный взгляд стратега и приподнятый в улыбке краешек губ.

— ты? — только и смог выдавить из себя Доппо. В его взгляде читалась злость, но любопытство затмевало её своей волной, превращая в простой набор букв.

— я. — пунцовые губы растянулись ещё сильнее, превращая милую улыбочку в почти дьявольский оскал.

Фумико медленно прошла вперёд, снимая головной убор, и уселась на диван. Окинув всех присутствующих ледяным взглядом, дабы сосредоточить всеобщее внимание на своей персоне, хотя оно и так принадлежало ей, Ямадзаки скрестила ноги, а после, устало выдохнув, огласила:

— мои поздравления, вы по уши в дерьме!