Часть 4 (2/2)

Драко мысленно поставил себя цель расспросить обо всем Гарри, как только они выйдут из кабинета министра.

***

Гермиона сидела в читальном зале, пролистывая старые выпуски «Пророка». Некоторые статьи были переполнены такими статьями, что оставалось только строить жест рука-лицо — как так можно было? Что произошло в этом мире такого, что волшебники готовы слепо верить каждому слову вертихвостки Риты Скитер?

Прав был Гарри, когда говорил, что бумагу тратят на все, даже на такой блеф.

Ничего кроме воды не находилось. Рита умудрилась написать обо всем, при этом ничего не написала. Желание Драко врезать, несмотря на кодекс морали и чести, было вполне оправдано.

Следующий старый номер «Пророка» начался с весьма провокационного заголовка.

«Гарри Поттер все чаще и чаще навещает бывшую Пожирательницу Смерти Беллатрикс Блэк! Неужели это да что-то значит?»

Данный текст заставил Грейнджер насторожиться. Она была в курсе того, что ее друг навещал женщину, и до поры до времени она считала, что Поттер навещает мисс Блэк чисто из деловых и официальных побуждений. Однако, сопоставив некоторые факты, прояснилось совсем другое; то, чего Гермиона явно не ожидала узнать прямо сейчас.

Неужели Гарри влюбился в нее, в Беллатрикс Блэк?

Волшебница встряхнула головой, стараясь расставить все по полочкам. Регулярные встречи, отчеты министру (в чем Гермиона была не до конца уверена) — это все больше и больше походило на безумие. И чем больше мыслей приходило в голову, тем больше Грейнджер негодовала, как Гарри вообще такое скрывал?

Глаза пробежались по строкам статьи в газете, и в скором времени девушка кинула выпуск в сторону. Она просто не могла смириться с этим. Переехав в Австралию к родителям, она прервала общения почти со всеми одноклассниками — иногда только Гарри писал девушке или Луна Лавгуд, письма которой иногда пестрили странными оборотами, будто та находилась под кайфом. Редко, но все же приходили письма от миссис Уизли, но после того, как Гермиона зачитывала слова наподобие «Гермиона, мы бы были очень рады, особенно Рон, видеть тебя на этих выходных в гостях…» или «Рон очень по тебе скучает, приезжай к нам в гости, в среду, например…», волшебница с возникающей в сердце ненавистью, рвала письма и бросала в пламя камина порванные бумажки.

Она испытывала к Рону Уизли неприязнь, ненависть, отвращение — всю жизнь этот рыжий обжора только и умел, что есть. Никаких целей, кроме как звание старосты на пятом курсе и вратарь от команды Гриффиндора на шестом курсе. Больше никаких целей, он не стремился ни к чему. От него оставалась одна блеклая тень.

Что касалось Гарри, то он пошел дальше, найдя себе хоть какую-то цель. Стать аврором в министерстве — неплохая, но достаточно скудно, чтобы жить дальше. Но, чтобы потом столкнуться с этим…

— Гарри, у меня к тебе столько вопросов, — выдохнув, раздраженно произнесла Гермиона.

***

— Спасибо, Гарри, ты очень выручил, — министр обошел стол и пожал руку аврору. — Признаться, твоя осведомленность об истории болезни Беллатрикс ускорило дело.

— Хорошо, рад стараться, — кивнул Поттер. — Мы можем идти?

— Конечно.

На этом их короткий разговор закончился, но у Драко все еще оставались вопросы. Особенно предстоял серьезный разговор с Гарри. Поэтому выйдя из кабинета министра, Драко повел Гарри по полутемному коридору с синим отсветом. Поттер не понимал, что происходит, но мог догадаться, о чем именно Малфой хотел поговорить. И герой всея Британии был готов к этому.

— Я знаю, о чем ты хочешь со мной поговорить, — сразу выпалил он.

Драко остановился — он точно все правильно услышал?

— О чем ты? — построил дурака слизеринец.

— Обо мне и твоей тете Беллатрикс Блэк, — ответил Гарри и подметил, как в глазах Драко вспыхнул гнев. — Я знаю, что ты о ней печешься, потому что Нарцисса Малфой сама переживает за нее. Я не знаю, почему так произошло, но в какой-то момент… мне не к кому было обратиться. Хотелось высказаться, но Гермиона переехала в другую страну, а с Роном Уизли разговаривать на этот счет бесполезно — он не то чтобы не понял, он отказался бы разговаривать со мной на этот счет.

— О, это в его духе, — усмехнулся Драко.

Его до сих пор переполняла злость. Чтобы Поттер приходил к его родственнице выговориться — этот герой окончательно потерял голову. С другой стороны, в его поступке были логичные мотивы — он не стал стучаться в дом Уизли, не обращался за помощью к тем, кто перестал поддерживать того морально и духовно.

Но и здесь была обратная сторона — Гарри нашел человека, который не давал никакой обратной связи — словно Поттер разговаривал с пустотой. И здесь внутренний голос спорил с Малфоем — разве Беллатрикс пришла бы в себя, если рядом не находился бы Избранный мальчик-который-выжил?

— У тебя, конечно, специфичные вкусы, Поттер, — откашлялся Драко. — Но… я тебе в какой-то степени благодарен. За то, что присматриваешь за Беллатрикс, пока мы с матерью не можем этого делать. Моя мать также была бы благодарна за то, что ты присматриваешь за ее сестрой. Когда я пришел от тебя к ней после первого визита, ты бы видел ее выражение лица. В ее глазах наконец-то появилась радость и надежда на то, что все будет хорошо. Я не обговаривал это с отцом, потому что, честно, ему наплевать на судьбу тетки. Все судебные процессы сломили его. Он стал практически как Беллатрикс, только умеет ходить, сидеть, есть и тому подобное.

Эти слова несколько ввели в ступор самого Гарри — тот даже не ожидал услышать от Малфоя такие слова благодарности. Но не только это удивило его — он довольно спокойно отнесся к тому, что Гарри испытывал к его теперь уже парализованной родственнице чувства. И Поттер верил, что постоянная поддержка и присутствие помогут поставить женщину на ноги снова, и мисс Блэк заживет новой жизнью.

— Знаешь, — с неохотой продолжил Малфой. — Я бы хотел иногда числиться как Кодар Файмол — чтобы видеть и помогать Беллатрикс учиться жить заново. И медперсонал, и сотрудники министерства могут в этом что-то заподозрить, но я готов возложить на себя всю эту ответственность, если придется. Это может показаться несколько эгоистично с моей стороны, но если целый мир иногда настроен против тебя — бери ситуацию в руки и заставь общество пересмотреть под другим углом.

Эта откровенность поразила Гарри, но возразить желанию и цели Драко он не мог — в конце концов, Беллатрикс для этого человека не чужой человек…