тупик для совести / 04 (1/2)

О том, что буря будет в ближайшие дни, говорили уже все в городе. Иллая успешно добрался до Лероя на следующий день, минуя все ловушки и опустошая указанный схрон с топливом. Пока он занимался покупками, обменяв редкий сплав на особые «кредиты», которыми можно было расплатиться на рынке, отовсюду только и доносились разговоры, что о буре. Кажется, они ждали, что разразится целый ураган.

Впрочем, они его ждали всякий раз, когда та начиналась, и лишь в редкие случаи погода действительно буйствовала, нагоняя тонны песка.

Омега основательно закупился в этот раз. Сухпайки, вода, тряпки, некоторые медикаменты, которых у него было мало — это была лишь малая часть того, что он сгрузил к вечеру во внедорожник. Теперь здесь были не только его покупки, но и вещи, которые предназначались Эшу. В частности, патроны. За столько лет они уже должны были закончиться у всех, но, кажется, товарищи из правительства Городов имели при себе возможность пополнять запасы не кровавыми способами.

В конце концов, что там творилось в бункерах, оставалось только догадываться, ведь проход туда был закрыт для всех, кроме правительственных псов и омег, которых они там держали взаперти. И первые, гады, умели держать рот на замке, связываться с ними было себе дороже.

— Эй, бракованный! — веселым тоном окликнул его один из торгашей. — Уже уходишь?

— Хочу успеть вернуться до начала бури, — буркнул Иллая, не горя желанием вступать в диалог.

— Да никуда твоя буря не денется, оставайся! Через час будет шоу. В боях ввели новые правила, не слышал?

— Новые правила? — насторожился он.

— Ага. Эти дармоеды с кулаками забили уже тысячи выигранных омег до смерти, так что товар нынче дефицитный. Вот шишки на троне и переполошились, решили перестать выдавать приз победителю с концами и за закрытыми дверями.

— Что это значит?

— А то, — хохотнул с предвкушением торгаш, — что трахать выигранный приз будут тут же на арене! При всех!

От его довольного хохота у Иллаи мурашки по спине пробежались. Липкое чувство ужаса накрыло его с головой, но ни один мускул на лице у омеги не дрогнул.

— Так что оставайся! Когда еще тебе, бракованному, перепадет шанс хотя бы посмотреть на это зрелище? Я уж молчу о чем-то большем.

— Я бы с радостью остался и посмотрел на это, но мне правда нужно ехать, — фальшиво улыбнувшись, Иллая развернулся на пятках и пошел прочь.

Вслед ему донесся недоумевающий смешок с подозрением об импотенции, но это он уже пропустил мимо ушей. Все его сознание было в ужасе от того, что эти твари придумали теперь.

Дойдя на ватных ногах до внедорожника, он минут десять сидел неподвижно, уйдя куда-то в себя. Участь омег в городах и без того была незавидная, победители боев получали их себе и распоряжались словно рабами. И они были обречены быть вечно изнасилованными, в процессе рожая никому ненужных детей. Но теперь все изменилось. Из-за того, что альфы убивали свои трофеи, что ни для кого уже давно не было новостью, надзиратели явно забеспокоились — новых омег брать было неоткуда, подрастающее поколение было слишком мало, хотя и были те моральные уроды, которых это не останавливало. И теперь они решили вовсе не отдавать омег? И вместо того, чтобы все наладить, устроить какую-то безопасность для юношей, адекватные условия, они просто решили сдавать их в «аренду» на короткое время, устраивая из этого богомерзкое шоу!

От одной мысли, что его бы изнасиловали при всех, кто наблюдал за самим сражением, Иллаю передернуло от омерзения.

— Ненавижу… Как я вас всех, черт возьми, ненавижу!!!

Заскрежетав зубами от злости, смаргивая непрошенные слезы, омега с силой ударил по рулю автомобиля. Гнев клокотал в нем адским пламенем, которому было тесно в одном тщедушном человеческом тельце. Он просился наружу. Просил разрушений, крови. Но Иллая не был дураком.

Сиди тихо и не высовывайся. Третье правило выживания для слабаков вроде него.

Мысли омеги вернулись к Эшу. Чтобы сделал тот на его месте? Остался бы и посмотрел? Или также обессиленно сидел и сжимал руль, матерясь на весь чертов свет? Или пошел бы и все взорвал к чертям? Или Иллая просто хочет выдать желаемое за действительное, и это именно Эш бы был тем, кто скалясь в бешеной ухмылке, трахал бы его на арене на потеху толпе?

— Твою ж мать… Почему я еще не сдох… — обреченно пробормотал Ил, роняя голову на руль.

Верить во что-то хорошее с каждым днем становилось все труднее. Надежда трепыхалась уже на последнем издыхании, что для этого мира еще не все потеряно. Скорее наоборот, все сильнее крепло убеждение, что выхода нет. Оскотинившееся человечество уже не спасти. От всего этого только опускались руки, и жить уже совсем не хотелось.

— «Все. Лезу на базу. Если сдохну, то и рад буду», — решил он.

Обратно до убежища он ехал в крайне мрачном настроении. И всю бурю пережидал, забившись под одеяло на своем матрасе в углу подвала. Лицом в стену.

Он не мог спокойно игнорировать происходящее мракобесие вокруг себя. Ведь его это тоже отчасти касалось. Будь у него запах, это было бы его судьбой. Никогда еще он не был так благодарен Джону за то, что тот сломал ему все детство.

Через несколько дней буря утихла. Иллая высунулся из подвала и отметил, что песка прибыло не так уж много, так что все прогнозы об урагане снова не сбылись. Оставалось только расчистить дорожки и, считай, готово — словно ничего и не было. Чем омега и занялся, размышляя, ехать или не ехать на встречу с изгоем.

Да, он вначале решил, что точно лезет на базу, надеясь словить там шальную пулю и закончить все эти мучения махом. Но тогда он был на эмоциях и погорячился. Умирать все равно было страшно. К тому же, вдруг их там не сразу пристрелят, а решат помариновать? Тогда вскроется, что он омега, и итог будет очень закономерный. Нет, страшно, страшно это все. Да и сталкиваться лоб в лоб с альфой уже не так сильно горело желание. Чтобы там Эш про себя ни говорил, Ил был обучен слишком горьким опытом. Омерзение от пережитых эмоций плотно сдавило его шею удавкой, и он теперь везде видел врагов.

— И что мне делать… — бормотал он, пиная колесо внедорожника.

Машина была добротная, но не идеальная. К тому же, Эш говорил, что ее тоже надо починить и подлатать, иначе она грозится встать ровно так же, как и джип. И если она встанет, ему труба. И почему у него раньше таких проблем с машинами не было?

Еще не стоило забывать, что Эш был в курсе местонахождения его убежища. Если он не заявится и будет пропадать, альфа может нагрянуть сюда. И что он ему скажет в таком случае? «Прости, ты альфа, поэтому я не хочу тебя видеть»?

— Ой все, перестань, — хлопнул он себя по щекам.

Надо было прекращать попытки изобрести велосипед и ехать на место встречи. В конце концов, Эш отдал ему свои запасы, чтобы омега закупился для него в городе. Хороша бы была нажива, да вот только совесть Иллае не позволяла так сделать, ибо, как ни крути, а Эш с ним поступил хорошо и по-человечески. К тому же у них был договор.

Загрузив все необходимое во внедорожник, омега сверился с картой, примерно прикидывая, как безопаснее и быстрее добраться до старого водохранилища в Змеиных пустошах.

Назывались они так не зря — гадюк там расплодилось целое полчище, нужно было быть осторожным и смотреть по сторонам. Зато это место было почти идеальным для тайных встреч, ибо никто в своем уме просто так туда не сунется.

Дорога заняла у парня несколько часов, и вот он уже проезжал мимо водохранилища. Оно представляло собой высушенный овраг, полный песка, и о его былом предназначении напоминали лишь треснувшая дамба и одноэтажное небольшое здание на ее конце.

Уже на подъезде Ил заметил Эша. Его привычный байк стоял у стены заброшенного здания, а сам он сидел на его крыше, забравшись наверх по поваленным внизу наподобие лесенки ящикам.

Заглушив мотор, Иллая недоверчиво высунул голову из машины. Вылезать он не торопился, желая убедиться, что поблизости точно нет никаких ползающих гадов, готовых впиться ему в ногу и испугать до смерти.

— Не волнуйся, конкретно тут змей нет. Можешь вылезать, — усмехнулся Эш, поглядывая на него сверху.

Иллая недовольно что-то промычал себе под нос и спрыгнул на песок, после чего задрал голову наверх.

— Спускайся давай! У меня голова отвалится так стоять.

— А мы куда-то торопимся? Давай, лезь сюда. Отсюда прикольный вид на дамбу открывается.

Ил недовольно вздохнул. Как назло, Эшу явно хотелось дружеского трепа и посиделок. И как сказать этому мужику, что из-за новых правил боев он теперь еще больше невзлюбил альф? Всех до единого, не разбираясь где хороший, а где плохой.

— Ты, кажись, не в настроении?

И ничего то от него не скроешь.

Иллая забрался наверх и сел чуть поодаль, свесив ноги вниз и по-детски ими болтая. Хотелось выговориться о наболевшем, но изгой был не тем, для кого эти слова были предназначены. Омеге хотелось выговориться папе. У него за эти годы накопилось слишком много вопросов, чья судьба теперь была так и остаться неотвеченными.

— Тебя что-то беспокоит?

Эш перестал улыбаться, поняв, что парень действительно был не в настроении. Он молчал, и этим только сильнее загонял альфу в тупик.

— Иллая, если ты не скажешь, что случилось, я не пойму, что мне надо делать и как быть. В чем проблема? Расскажи мне.

Омега поджал губы и бросил злобный взгляд на альфу. Весь такой идеальный, что аж тошно! Больше всего раздражало то, что его запах не смердел так, как запахи других альф вокруг, от которых Иллаю вечно тошнило.

Это было вызвано тем, что Эш сдерживал свои феромоны и не рисовался ни перед кем, поэтому его запах не забивался столь настойчиво в нос всем подряд. Но Иллая о таких тонкостях биологии ничего не знал. Оскар ему этого не рассказывал, да и сам он не умел эти самые феромоны сдерживать, да и не знал, что их вообще можно сдерживать, так как для него это было лишено всякого смысла из-за отсутствия запаха, а значит и самих феромонов.

И из-за незнания ему казалось, что с Эшем снова было что-то не так. Он никак не раздражал и не бесил, как делали другие, и, парадокс, именно этим и вызвал бурление негодования в душе парня.

— Я ездил в Лерой. Они придумали трахать омег прямо на арене после боя. У всех на виду.

Не став тянуть резину, Ил честно высказал причину своего мрачного настроения, решив понаблюдать за реакцией альфы.

— …

Эш молча на него уставился. Повисла вязкая и неприятная тишина, а потом изгой вовсе отвернул голову, тяжко вздохнув и посмотрев куда-то вниз, под ноги.

Иллаю эта реакция не устроила. Как это было понимать?! Вздохнул и отвернул голову?! И все?

— И что это за реакция?!

Эш удивленно обернул к нему голову, явно недоумевая с поведения Ила.

— А какой реакции ты от меня ждал?

— Ну я не знаю… Гнев там… Злость и досада… Да не знаю я!

Омега откровенно психовал, и это не укрылось от внимательного мужчины.

— Тебя это так из колеи выбило?

— А что? Хочешь сказать, это пустяк?

— Нет, не хочу. Это не пустяк. Это ужасно.

— Но?..

— Но? — альфа нахмурился. — Сам подумай. Мы собираемся влезть на базу, в которой, при идеальном раскладе, останется в районе двадцати пяти человек. И наши шансы на выживание в такой ситуации какие-то жалкие пять процентов из ста. По сравнению с этой базой, Город это целый муравейник вооруженных до зубов бандитов. Ни ты, ни я, объединив усилия, ничего не сможем сделать. Умереть разве что. И наша смерть этим несчастным парням никак не поможет.

Иллая и сам это знал. Он все это прекрасно понимал без слов Эша. И именно поэтому его душило глухое отчаяние. Отчаяние, что он ничего не может с этим поделать.

— Неужели всех жителей Городов это устраивает?! Почему они не сопротивляются?! Почему соглашаются со всем этим дерьмом?!

Альфа тяжко вздохнул. Он не знал, как объяснить и ответить на эти сложные вопросы молодому парню. Все это было мучительно и несправедливо.

— Неужели вообще ничего нельзя сделать?

— Чтобы спасти этих ребят, нужно слишком многое учесть. Во-первых, нужны люди. Много людей. Которые будут готовы пойти на смерть, чтобы спасти других от незавидной участи. Как правило, это и будут альфы. Которых ты, очевидно, ненавидишь. Конечно, есть парни, которые находят это все омерзительным, и которые поддержат все это начинание, но сколько таких наберется? Затем, даже если найдется таких альф на целую дивизию, способную подмять под себя город, его еще надо будет как-то удерживать и следить за порядком внутри. Другие города пойдут войной на осажденную территорию, а диверсанты внутри с радостью протянут им руку помощи, ведь в городах полно мудаков, которых нынешний расклад устраивает. А даже если и уходить с этим омегами, вывести их из города, то куда? Где их прятать? Как их защищать? Слишком много «но» и подводных камней. Мы вдвоем ничего не сделаем.

Иллае было обидно до слез от того, что чертов альфа был во всем прав. Он глаголил правду, которая резала парня без ножа.

— Послушай, Ил. Я, правда, очень зол и расстроен тем, что творится с омегами в этом мире. И я рад, что ты, как альфа, не утратил своей человечности. Я бы и хотел всех спасти и что-то сделать со всем этим, но у нас нет ни людей, ни ресурсов. Нам приходится думать о собственном выживании в первую очередь.

— Ты прав… Прости, — Иллая повесил плечи. — Всю бурю я не мог перестать об этом думать и загнался. Этот мир такой гнилой, что в нем не хочется жить.

Изгой тяжко вздохнул.

— Я понимаю. По сравнению с тем, что было до катастрофы, этот мир прогнивший насквозь. Лишенные законов, люди оскотинились и превратились в монстров, где омеги оказались крайними.

— Мир до катастрофы тоже был той еще парашей, — буркнул Ил, вспоминая о том, как люди прошлой эпохи забили на поиски папы, обрекая его на пятнадцать лет жизни в жутких условиях.

Эш хмыкнул.

— Все познается в сравнении, — многозначительно ответил он, но ничего больше пояснять не стал.

Воцарилась тишина. Иллая продолжал болтать ногами, глядя вниз. В душе стояло гадкое послевкусие того, что он опять все испортил. В данном случае, настроение и боевой дух идти и обчищать военную базу.

— Ладно, прости. Правда. Я все испортил. Опять.

— Не-не. Все в порядке. Наболело, я понимаю.

— …

И вот опять этот Эш не вписывался в привычные рамки.

— Мир?

— А мы разве ссорились? — улыбнулся он.

— …

— Так что? Поедем в мое убежище? Латать твой внедорожник и обсуждать план действий по зачистке бандюганов. Они ничем не лучше тех негодяев в городах, так что поубивать их всех звучит как отличная идея.

Альфа ободряюще улыбнулся, и Ил нехотя должен был признать — ему полегчало. Ненамного, конечно, но стало легче.

— Угу!

Мотоцикл был ловко загнан внутрь внедорожника. Каким образом Эшу это удалось, для Ила оставалось загадкой, но он не долго о ней размышлял. Ведь впервые за все время он ехал в машине на пассажирском сидении. И это оказалось довольно… занятно и приятно.

Эш вел внедорожник в сторону своего убежища, поэтому Илу только и оставалось, что расслабиться и сложить свои длинные ноги на приборную панель. Потому что кто его остановит?

Мимо проплывал не меняющийся пейзаж, но впервые это не наводило скуку. Легкий теплый ветерок задувал внутрь из-за раскрытых окон, и омега не удержался от улыбки. Ведь примерно так он себе и представлял их путешествия с папой.

Через полчаса они добрались до нужного места. Это был подъем на невысокий холм, защищенный целым ворохом предупреждающих табличек о заминированной территории. Иллая аж присвистнул.

— И что, никто не суется?

— Да бывает суются. И закономерно разлетаются во всех стороны, потому что читать предупреждения религия не позволяет, — усмехнулся Эш.

Дальше альфа поехал по одной ему известной траектории, огибая все мины, пока не остановился у железных ворот, которые явно вели внутрь холма. Выйдя из машины, мужчина отворил тяжелые двери, после чего вернулся и вкатил внедорожник в импровизированную автомастерскую.

У Иллаи просто таки отвисла челюсть от шока и восхищения, стоило ему было вылезти из машины. Подъемники, куча ящиков с инструментами, какие-то приспособления, куча проводов, и что самое главное — это все работало!

— Ты же сказал ты военный…

— Ну да. Военный. А что?

— Но тут целый рай для инженеров и механиков…

Эш усмехнулся.

— Я с детства баловался всем этим. Считай, что это мое хобби. Отец научил меня, что мужчина должен разбираться во всем, что поможет ему выжить самому и обеспечить свою семью в ситуациях, когда государство будет не в состоянии этого сделать. Механика, электрика, строительство — разбираюсь во всем постольку-поскольку.

— Вау. Да ты крут.

Иллая любопытно сновал повсюду, рассматривая инструменты и приборы, назначение которых даже не знал. Шаловливые руки тянулись все потрогать, и так он и нажал на какую-то кнопку, как вдруг все помещение заполнили какие-то песнопения. Иллая отскочил от этого чуда техники, как ошпаренный.

— Это что такое?!

Эш захохотал, наблюдая за ним.

— Ты не знаешь?

— Не знаю…

Альфа снова удивился незнанию парня, казалось бы, базовых вещей, но спрашивать пока не стал.

— Это магнитофон.

Подойдя ближе, альфа нажал на другую кнопку. Все сразу затихло, а с боковой панели открылась крышка, являя на свет маленькую кассету с музыкальной пленкой.

— Раритет. В мире до катастрофы, эта бандура считалась уже прошлым веком, которой никто не пользовался. Музыку слушали через плееры и телефоны, в наушниках.

— Плееры?.. Телефоны… — бормотал Иллая, перебирая в уме значения этих слов, ибо совершенно не узнавал их.

— Не знаешь? — догадался Эш.

Омега покачал головой. Изгой улыбнулся, показал пальцем «один момент» и ненадолго куда-то удалился. Через минуту он вернулся с каким-то ящиком, откуда достал небольшие предметы черного цвета.

— Это плеер. Я слушал через него музыку, когда был студентом. Можем запитать его электричеством, и он снова заработает. Можешь послушать, если хочешь. А это наушники, они собственно и передают звуковой сигнал. При этом вокруг, кроме тебя, никто не слышит, что этот малыш для тебя играет.

Иллая пораженно раскрыл рот, беря в руки это чудо техники. Конечно, он хотел попробовать и послушать, что это такое. Возможно, Оскар и рассказывал о чем-то таком, но Иллая этого совсем не помнил.

— А вот эта лопата — телефон. Его тоже можем запитать, но толку от него сейчас мало. С помощью этой штуки люди могли общаться на расстоянии.

— Как рация? — догадался Ил.

— Ага. Только круче. Без всяких помех и на безграничном расстоянии друг от друга. Они могли общаться вслух, вот так, — поднеся телефон к уху, Эш изобразил разговор. — А могли переписываться друг с другом.

— Переписываться?

— Ага. Раньше телефоны были с кнопками, на которых были нарисованы буквы алфавита. А потом прогресс дошел до того, что кнопки, словно картинка отображались на самом экране. И тыкая по этой поверхности можно было набирать текст.