Глава 11. Самый великий храм (2/2)

Она неторопливо заговорила. О том, что у Лалги ослепительная улыбка, от которой заходится сердце, что любая работа горит и спорится в его руках, что, слушая, как он рассказывает байки, можно умереть от смеха.

Женщины попросили поведать, каков он в постели.

Горянка сильно смутилась, поначалу упорно отнекивалась, но её так упрашивали, так умильно засматривали в глаза, с таким жгучим любопытством жаждали узнать подробности, что она не выдержала и уступила.

-Костёр только погасите. В темноте расскажу, так и быть. – Кхано глубоко вздохнула. – Ой, девочки, он такой…

Наутро собрались и всем отрядом поехали искать жреца.

8.

Режущая слух музыка оборвалась, незримые щупальца не появлялись.

Лалга снова принялся ощупывать пол и стены в поисках выхода.

Раздался скрежет, в камеру ворвался мощный, сбивающий с ног поток воды. Лалгу вынесло наружу и потащило прочь, ударяя о стены.

Вода схлынула, оставив задыхающегося пленника на металлической решётке. Решётка заскользила вглубь вертикальной шахты. Далеко внизу бурлила вода, мерцая неприятным, мертвенным светом. Решётка остановилась недалеко от воды, Лалга полез по стене, вверху с лязгом выдвинулась вторая решётка и поползла ему навстречу. Беглец заметил неровное отверстие в стене, протиснулся туда. В глубине лаза раздалось шипение, словно там извивался клубок змей. Лалга немедленно вернулся в шахту. Вторая решётка проползла мимо и остановилась в локте от первой, а затем двинулась обратно. Лалга с удовольствием доехал на ней до галереи.

Выбор направления решил язык ревущего пламени, который выстрелил из стены. За ним последовал второй, третий, всё ближе и ближе. Лалга бросился в ту сторону, где не было огня, и вскоре понял, что может бежать вполсилы.

Огненная галерея закончилась, путь назад отрезала выдвижная решётка. На следующем отрезке из стены выметнулось копьё, вынудив молниеносно пригнуться, второе заставило подпрыгнуть. Лалга бежал дальше, уворачиваясь, бросаясь на пол, мечась из стороны в сторону. Позади снова лязгнула решётка. Лалга оглянулся. Последнее лезвие не успело убраться в стену, на мгновение застыв в нескольких пальцах от того места, где только что была голова беглеца.

Открылся зал с полом, поделённым на квадраты, светлые и тёмные. С потолка, грохоча, обрушился град камней, некоторые плиты от удара провалились, другие остались неподвижными. За спиной вспыхнул огонь…

Затем был зеркальный зал, в котором струился дым. Требовалось найти выход среди множащихся отражений и не свалиться с ног, засыпая на ходу…

Снова галерея, решётка, отрезающая путь назад, отблеск из-за угла, ощущение пристального взгляда между лопаток. Впереди послышалось рычание. Лалга взлетел на неровную стену под потолок. Из-за поворота показался светящийся ящер, огромный и пучеглазый. Он волочил по камню брюхо и скалил зубы длиной в локоть. Лалга перебрался над ящером дальше, тот попытался слизнуть беглеца с потолка раздвоенным языком, но промахнулся. С потолка упал камешек и пролетел сквозь ящера.

Очередная решётка поползла следом, а когда беглец забежал в тупик, плита, на которую он наступил, понесла его наверх.

Плита со скрежетом остановилась вровень с полом. Вокруг три каменные стены, вместо четвёртой – решётка, за ней комната. В комнате стоял мужчина, одетый в тёмное. Лалга узнал его – одного из тех, кто хотел купить необычного раба на торгах. Это был Верховный жрец Солнечного Эрбека.

-Поговорим? – мирно предложил Тэнанчар. И продолжил через паузу:

-Ты будешь сидеть за этой решёткой, пока не согласишься служить мне. Я буду кидать тебе объедки. Или куски падали. Согласишься служить – будешь жить долго и счастливо, нет – останешься тут до смерти.

Лалга снова промолчал, но сделал ошибку, посмотрев в лицо Верховному жрецу. Тот поймал своими глазами его взгляд и уже не отпускал. Голову Лалги сжали невидимые тиски, страшная сила крушила разум, стремясь подчинить. Лалга задыхался, сопротивляясь из последних сил. От отчаянных усилий темнело в глазах, он шатался, вцепившись обеими руками в решётку. И уже начал сползать по ней вниз, когда за спиной Тэнанчара распахнулась дверь, и в комнату вошли трое.

9.

В рощице было тихо, тепло и уютно. Щебетали птицы, чистый ветерок гладил щёки, пахло цветами и травами. Роса высохла, мягкие стебельки щекотали ноги в сандалиях.

Гербеш напевал «Эрмирольское небо» и собирал травы. Образ жизни при храме, спокойный и необременительный, устраивал его совершенно. Не надо учиться драться и владеть оружием, можно заниматься любимым делом и чувствовать себя в безопасности.

Он внезапно оказался взят в кольцо вооружёнными людьми, и то, что отряд состоял из одних только женщин, вовсе не успокаивало.

Ира сочувственно посмотрела на юного эрмина в коротком жёлтом балахоне. Парень, который минуту назад жизнерадостно напевал нечто, напоминающее медлительный йодль, ссутулился, сжался и сделался похожим на испуганного лисёнка.

-Не бойся. Мы просто поговорим с тобой. Как тебя зовут?

-Гербеш.

Амазонка захохотала, на неё укоризненно посмотрели.

-Брат Сорвиголова, давно ли ты служишь Эрбекам?

-Недавно, - покраснел юный жрец. – Я ещё не получил храмовое имя.

Он покорно поехал в лагерь, за обедом с жареным мясом и вином немного успокоился и отвечал на вопросы. Быстро выяснилось, что ничего важного он не знает – где спрятали привезённого пленника, как попасть в подземелье.

Брен продолжал расспрашивать молодого жреца. Гербеш чертил на земле веткой планы тех помещений, в которых бывал. Ира сидела рядом. Женщины оставили их втроём, посовещались в стороне и стали собираться на разведку.

Норавъяна пожалела, что отослала обоз. Красное платье и мужской охотничий костюм не годились для посещения храма. Она прикрыла декольте накидкой Эгирэ, повязала фартуком тёмное покрывало Миуны, взяла увесистый кошель, кликнула слуг и поехала трусцой по дороге.

Амазонка проверила одежду, снаряжение и оружие, взлетела в седло и послала армаку с места в карьер через равнину напрямик.

Миуна по совету Хюльчинды прикинула, как можно удобно подоткнуть подол платья, и достаточно ли крепка шнуровка на обуви. Хюльчинда по совету Миуны старательно отрепетировала скромное выражение лица. Затем обе отправились в сторону храма, оставив пожилого слугу барышни в лагере.

Эгирэ проводила их глазами и принялась собирать самые сильные побеги и цветки, те, что растут в сложных условиях, на камнях, в тени, возле корней. Гербеш перебрал вина, ему требовалось лекарство…

Верховых животных привязали возле ворот, Норавъяна со слугами прошла в главный зал на первом ярусе. Высокий потолок терялся в полумраке, подвесные чаши истекали ароматным дымом, с балконов звучал возвышенно-радостный гимн. Норавъяну трясло от страха, она убеждала себя, что богам не за что наказывать её. Освободить невинного, не святотатца, не преступника – это не грех.

Старший жрец вскоре обратил внимание на женщину, которая приставала к служителям с неподобающими вопросами, бесстыдно приоткрывала декольте, многозначительно похлопывала по туго набитому кошелю на поясе. Люди в жёлтых балахонах собрались в круг и разом посмотрели на странную прихожанку. Она забыла, зачем пришла, возложила на алтарь сухопутной черепахи всё, что принесла с собой, и покинула храм вместе со своими слугами. У всех четверых при этом были абсолютно стеклянные глаза…

Амазонка оставила армаку непривязанной в стороне от ворот, пошла пешком вдоль стены плато, отыскала укромную расщелину, посмотрела ввысь, против солнца, запрокинув голову. У неё, как у кошки, отсутствовал страх высоты. Она оценила предстоящий вертикальный путь и полезла наверх, пользуясь верёвкой с крючьями. Она была уверена, что особого пленника держат не в подземелье, а поближе к начальству.

Она достигла нужного уровня и начала передвигаться горизонтально по стене. Из тёмного отверстия над помещениями верхнего яруса выметнулось крылатое существо. Тарса обнажила короткий меч.

-Вот дерьмо! Не успела.

Крылан налетал на неё раз за разом. Она отмахивалась, не давая сбросить себя со стены, но и продвинуться дальше не могла. Тогда она повернула назад и укрылась в расщелине. Крылан проводил её вниз и напал снова на равнине. Тарса отмахивалась мечом, её армака вставала на дыбы, стараясь поймать зубами за крыло летающее существо. В конце концов, крылан отстал и унёсся обратно, а Тарса вернулась в лагерь…

На поверхность плато вела почти вертикальная лестница. Первые несколько маршей Миуна карабкалась бодро, потом запыхалась и начала отдыхать всё чаще. Крепко сбитая полноватая подавальщица пыхтела, но лезла наверх без остановок и тянула за собой городскую барышню. На поверхность плато выбрались почти без сил. Здесь были две башни, одна вздымала к облакам постепенно сужающиеся этажи, вторая вершиной вниз утопала в земле.

Девушки начали спускаться по ступеням спиральной лестницы. Испытания для младших жрецов начинаются с тёмной кельи. Волю пленников ломают в камерах без света. Хюльчинда решила, что захваченного демона держат в подземелье. Возможно, со дна обратной башни удастся туда попасть.

-Думай о том, как хорошо украшен этот дом бога. Думай о том, как ты благодарна богине за то, что она послала своих детей в жертву первым эрминам, спасая их от голода. Короче, думай о чём угодно, но только не о том, из-за кого мы здесь.

Миуна блестящими глазами озирала колонны и арки вдоль лестницы, барельефы с лианами, фрески. Вот бы влезть на вторую башню и глянуть с высоты. Облака ниже перил, скалы-дворцы, пустынный суровый простор, ах.

Внизу девушек ждали, по-отечески пожурили за то, что юные особы лазают там, где не положено, и выпроводили наверх. Хюльчинда сочла, что они с Миуной легко отделались.

10.

-Так и знал, что от бабьего войска толку мало, - Брен ехидно улыбался.

Норавъяна неловко сползла с седла и нырнула в шатёр, вокруг неё захлопотали слуги.

Тарса тщательно обиходила свою армаку и остальных верховых животных. После этого она набросилась на кашу, успевая наблюдать за всеми.

-Вы чем-то стрёмным, мне сдаётся, тут занимались, - пробурчала Хюльчинда, в то время как Миуна мешком повалилась на траву.

Гербеш стоял, положив руки на плечи Ырралэт, а та бессильно сгорбилась у костра, не в силах унять бурное дыхание.

-Твоя-то какая печаль? Ты притомилась, ну и отдыхай, а у нас ещё не вечер.

Эрминский пират был доволен. Он получил от мальца-жреца нужные сведения, в том числе особые, какими отказалась делиться трактирная девка, и составил план. Они втроём успели всё обсудить до возвращения женщин. Брен решил, что, вытащив пленника из храма, на стоянку они не вернутся…

Женщин, неопытных в военном деле, скорее всего, никуда не пустят. Узнать наверняка, где держат пленника, мог Гербеш с помощью Ырралэт. Зря, что ли, они в четыре руки спаивали его вином плантаторши, а небесная девчонка усиленно улыбалась и строила глазки, отчего юнец совсем потерял голову.

Разведкой на расстоянии занялись в первую очередь. Гербеш усадил Иру на траву, встал позади, положил руки ей на плечи и размеренно забормотал:

-Не напрягайся, расслабься, просто старайся найти и увидеть, что там вокруг него. Не пытайся докричаться, не то засекут и ударят.

Ира крепко зажмурилась и напряглась всем телом, до дрожи, до обливного пота, мысленно обшаривая помещения храма.

Похожим образом она когда-то в другой жизни, на Земле, училась играть на гитаре — вначале слишком сильно дёргала за струны, боясь, что иначе не сумеет извлечь ни звука, и потом в досаде трясла одеревеневшими от усталости пальцами. А на деле столько усилий вовсе не требовалось.

За стиснутыми веками мелькнула смутная картинка и тут же исчезла.

-Решётка… за ней большая комната… стол, столик, тиара на кресле…

-Кабинет Самого, я там был, еду приносил, - прошептал Гербеш.

-Как я и думал, - удовлетворённо хмыкнул Брен. – Важного пленника главарь держит у себя и охраняет собственноручно.

-Надо не дать им собрать Круг Силы, иначе никуда не попадём, пропадём… Святые Эрбеки, что я делаю? Ради красивых голубых глаз… - в ужасе бормотал юный жрец.

-Что ты делаешь? Восстанавливаешь справедливость. И получишь за это много денег… Ырралэт, нужно твоё ружьё – иначе не пробьёмся к подъёмнику.

Да-а, когда мечи против магии, спасает только внезапность и скорость. А также инопланетное оружие, если оно есть.

-Батареи хватит, - глухо ответила Ира. – Этим ружьём необязательно убивать, можно просто обездвижить ненадолго, меньше, чем на элсэт.

-Ещё лучше. Значит, будем просто вырубать, потому что, если мы кого-нибудь убьём в храме, за нами начнёт гоняться весь Эрмейн…

Они отправились втроём – Брен, Ира и Гербеш. Амазонку, которая хотела поехать второй раз, пират взять с собой категорически отказался, заявив, что на стоянке должен быть кто-то, у кого остались здравый смысл и твёрдая рука. Тарса подозрительно прищурилась им вслед, но не возразила.

Основная часть помещений храма была врезана в участок стены колоссального плато Танфир и состояла из нескольких ярусов. Также в храмовый комплекс входили две башни на поверхности плоскогорья, огромный огороженный двор перед главным портиком и подземелье с лабиринтом для испытаний жрецов.

Ира машинально выразила восхищение. Она приготовилась запечатать капюшон герлона, после чего ей будет не страшно любое воздействие. Брена должен был прикрывать Гербеш, но эрминский пират больше рассчитывал на Ирино оружие, которое та держала перед собой, завернув в покрывало. Он был весел и сосредоточен, что не мешало ему рассказывать о древнем строении, возведённом задолго до прихода эрминов.

-Храм Лунного Эрбека не меньше, огромная пирамида недалеко от Турлаверы. А их верховные постоянно спорят, чей храм самый великий.

Ворота были распахнуты, двор, где могло разместиться целое войско, оказался пуст, как и главный зал за высоченным портиком с колоннами. Ира водила стволом бластера по сторонам, но целиться было не в кого.

-Куда все подевались?! Тут будто армия прошла! – Гербеш озирался, дрожа.

К подъёмнику и кабинету Верховного жреца попали беспрепятственно.

-Мне это не нравится, - проворчал Брен. – Что-то тут нечисто.

Увидев приоткрытую дверь, Ира похолодела от мысли, что они и здесь никого не найдут. Но в комнате был человек.

Тэнанчар спокойно обернулся к вошедшим.

-Вы опоздали, - просто сказал он и кивнул на пустую камеру за решёткой в задней стене.

-Чтобы вы не ушли отсюда ни с чем, пожалуй, скажу несколько слов.

Он задумчиво оглядел их троих, словно не стоял под дулом безоружным.

-Пират, ты не получишь всего, что хочешь. А ты, предатель, осмотри всё, как тебя учили, и подтверди, что демона здесь больше нет. Примени Силу напоследок, потому что больше тебе не придётся ею пользоваться. Печально. Когда человек способный, но дурак, это печально.

-Он сказал правду, золотого здесь нет. Его везут к морю, - пробормотал Гербеш, словно в трансе.

-Надо же – на прощание превзошёл сам себя. Не бойтесь, я его не убью.

Один спокойный и страшный взгляд в сторону Гербеша, и тот схватился за голову, сжав виски руками, словно от сильной боли.

-А теперь – вон! Убивать я вас не буду, но и любоваться долее не намерен.

Он повернулся к ним спиной, и они как-то сразу осознали, что делать тут больше нечего. Ира держала Верховного на мушке, покуда Брен не вывел шатающегося Гербеша, и, пятясь, покинула кабинет последней.

Тэнанчар смотрел на опустевшую камеру за решёткой, вспоминал первую наглую троицу и не выглядел проигравшим.

11.

-То-о-оур! Ты изуми-и-ителен! Всегда во всём сомневаешься, даже в том, что подслушал собственными ушами.

Лэзъюра откопала в седельной сумке несколько флаконов из тёмного стекла, опрокинула их себе в рот один за другим, сморщила нос, сдёрнула с пояса у Тоура флягу и залпом выпила больше половины, после чего бурно вздохнула.

-Не слишком ли много зелий?

-В самый раз. Не слишком беспокойся, Тоур.

-Я не сомневаюсь в том, что услышал, я сомневаюсь в твоём разуме. Ты соображаешь, с кем связаться собираешься? Думаешь одним местом. И смотришь только на одно место.

Полные губы Лэзъюры сжались в нитку.

-Не только! Обижаешь, братец! Я ещё в глаза ему смотрела и разговаривала с ним – там, в пещере. Он… весь хорош.

Лэзъюра похлопала по шее армаку. Беглец отпустил одолженное у неё животное в горах, когда удалился от погони. Не съел, не присвоил, как можно было ожидать. Преданное животное сразу вернулось к своей хозяйке и госпоже.

-Так ты поможешь мне или я беру отряд и еду одна? Не бойся, он никуда не заявит, иначе ему придётся многое объяснять. Ты плохо учил семейную историю, братец. Наши предки всегда поддерживали правящую династию, это высоко ценится до сих пор.

-И ты, наконец, уймёшься, заполучив?.. Ладно, помогу. Я хорошо учил семейную историю. Или ты думаешь, что план нападения на большой храм – моё личное изобретение? Нагуан, труби сбор.

Угрюмый мечник со шрамом через всё лицо поднёс к губам боевую раковину. Мощный зудящий рёв наполнил воздух и резко оборвался.

-Ха! Вперёд, к награде! – Лэзъюра весело гикнула, посылая армаку с места в карьер, за ней последовали брат и сотник во главе отряда…

Сотня молниеносно рассыпалась по двору и помещениям храма, высматривая жёлтые балахоны, хватая, вырубая и складывая по углам связанных жрецов. Зелье, сваренное хозяйкой и госпожой на весь отряд, делало воинов невосприимчивыми к тонкому влиянию.

Трое поднялись на верхний ярус.

Мужчины распахнули незапертую дверь и встали по обе её стороны.

Лэзъюра одна шагнула вперёд. В этом поединке ей не мог помочь никто.

Краткого мгновения было достаточно, чтобы оценить увиденное рассеянным, всеобъемлющим взглядом.

Посреди комнаты – противник, жрец.

У него за спиной, за решёткой – сползающий на пол узник. Безумный, невидящий, мутный взгляд существа на последнем пределе. Чего удивительного, природные способности – против высшего уровня мастерства. Лалга, держись сам, мне некогда прикрывать ещё и тебя.

А далее было просто некогда. Тэнанчар сразу понял, зачем пришли эти трое, и тут же ударил в полную мощь. Удар не достигнул цели, его отразила сила ничуть не меньшая.

Мужчина и женщина скрестили взгляды, словно клинки, и только двое видели слепящие искры, которые летели во все стороны от этого столкновения. По лицу Лэзъюры ручьями потёк пот, платье облепило полную грудь и стройные узкие бёдра, но облизываться на это зрелище было некому. Молодая женщина не то улыбалась, уверенная в победе, не то скалила крупные белые зубы от страшного напряжения.

Искры превратились в ревущее пламя, в комнате бушевал незримый ураган, гремел гром, сверкали молнии и завывал вихрь. При равной мощи исход мог быть только один – кто-то из двоих упадёт замертво, выжженный дотла. Стоило ли оно того? По мнению женщины – да. По мнению мужчины – нет.

Тэнанчар внезапно ослабил поток энергии и выставил щит. Сила Лэзъюры разбилась об эту стену, как волна о камень, и откатилась, едва не сшибив с ног.

Как – это всё? Так быстро? Скучный старик, повеселиться не дал.

-Что тебе нужно, девица Тан-Кечар? Ради чего вы захватывали дом бога, словно вражескую крепость? – очень спокойно спросил жрец.

-Мне нужен он, - Лэзъюра показала на решётку. – Тогда я и дальше буду молчать о «летающих глазах»-крыланах, о тайной сути Главного голоса Солнечного Эрбека, о силах, которые не нравятся Унтандъену. Этим силам у меня есть свидетели, которым поверят.

Сотник по её знаку коротко свистнул, в потолочное отверстие просунулась голова неизвестного Тэнанчару крылана.

-Такая малость? Раб? Ради этого – все громы и молнии?

Девушка не теряла бдительности, прикрывая уже троих, кроме себя. Вдруг подлый старик надумает лишить её добычи.

-Да, такая малость. Оформленная надлежащим образом. Пиши бумагу о передаче права собственности в пяти экземплярах, жрец!

Тоур дёрнул сестру за рукав.

-Бумажки – это лишнее.

-Замолкни, братец, стереги дверь.

Тэнанчар быстро настрочил требуемое, попутно перекладывая из-под локтя другие документы, мешающие писать. Лэзъюра подошла и тщательно просмотрела все пять экземпляров, потом удовлетворённо собрала листы и положила на стол веером, чтобы быстро подписать. Верховный что-то уронил на пол и стремительно нагнулся, все трое тоже нагнулись, но там было не оружие, всего лишь печать.

Лэзъюра быстро подмахнула листы, забрала три верхних экземпляра. Тэнанчар отпер решётку, Нагуан взвалил на плечи бесчувственного узника, и они вышли. Продолжая прикрывать их и себя, молодая женщина на прощание послала весёлую улыбку жрецу, он ответил ей точно такой же улыбкой.

Силён дед, достойно держит лицо, подумала она, выходя последней.

12.

Они сидели вокруг костра и молчали.

Это теперь, поскольку успокоились. Когда Брен, Ира и Гербеш вернулись в лагерь, и пират процитировал жреца – «мы опоздали», начался концерт.

Норавъяна выла что-то о небесной каре, Миуне грозило изойти на слёзы, Хюльчинда злобно орала на всех и ломала вещи, всё больше входя в раж, а незаметная, невзирая на рост, Кхано, про которую все забыли в своих воинственных планах, впала в ступор. Спокойно держалась только травница, что не удивительно. Верно, потому, что толком не знала, кого помогала выручать.

Удивительно стойко держалась Ырралэт. Может, потому, что насмотрелась на других. Поперечная натура, как выразилась бы матушка Брена, царство ей небесное.

Тарсе надоело слушать вопли, она понеслась по лагерю, раздавая оплеухи.

-Так мы едем дальше или уже не едем? – спросила Эгирэ, возвращая плантаторше подзорную трубу.

Все сразу замолчали. Тарса спросила:

-Куда? Ты знаешь, кто его увёз?!

-Да. Я наблюдала за дорогой. Отряд семейства Тан-Кечар, Лэзъюры и её братца, как бишь его звать, промчался в сторону храма незадолго перед тем, как туда отправились вот эти трое. Вычурные вымпелы Тан-Кечаров нельзя не узнать. Но самый большой отряд был не у них, а у Верховной жрицы Лунного Эрбека. Всё соперничают, всё выясняют, чей храм самый великий. А на самом деле самый великий храм – это окружающий мир, природа…

Эгирэ подняла печальное лицо к ночному небу в крупных звёздах.

-Нет, самый великий храм – это любовь, - поправила она сама себя, укоризненно глянула на Ырралэт и пошла к Гербешу.

-И там приносят самые большие жертвы, - усмехнулся Брен.

Бывший жрец отнял ладони от залитого слезами лица и спрятал его на груди у травницы, которая обняла и прижала к себе парня, не спрашивая на то разрешения.

-Ну-ну-ну, молодой-красивый-сильный, найдёшь ты ещё место в жизни.

-Был сильным. Он отнял мою силу, и благодарение богам, что только это, мог ведь и убить.

Юнец отстранился, до странности быстро повеселев, а Эгирэ схватилась обеими руками за горло и убежала в заросли. Её отсутствия никто не заметил.

-Так куда нам теперь?

-В Эрмирол. Это горы на юге, возле Ицагаля.