Глава 10. Золотой демон (2/2)

-Золотой демон! Спасайтесь!

Он не стал за ними гнаться, разрезал верёвки на пленнике и отодвинулся в сторону. Существо поднялось с камня, встряхнулось, расправляя большие кожистые крылья, и взмыло вверх. Лалга испугался было, что оно повредит летательные перепонки. Но крылан прицепился к трещине в потолке, повисел немного, примерился, потом ловко протиснулся наружу, в узкое солнечное отверстие, и был таков.

Лалга подобрал возле камня пустой флакончик на шнурке и ушёл.

Есть хотелось всё больше. Теперь беглецу начали чудиться разные аппетитные запахи. Он решил рискнуть…

Тарса всё так же держалась на расстоянии и спокойно охотилась. У неё не было необходимости неотрывно наблюдать за отрядом и пребывать наготове. Кто выживет, тот лучше всего и сгодится.

Она настреляла дичи и запекла тушки в горячих угольях. Заливались щебетом птицы, осторожный рассветный ветер становился всё жарче. Амазонка завтракала, сидя с игломётом на коленях. Неподалёку раздвинулись ветви кустов. У мужчин есть поразительная способность – появляться там, где готовится вкусная еда.

-Я могу поделиться. Ешь, - спокойно предложила она и отошла от кострища.

-Дай то, что ты ешь сама, - потребовал беглец.

Она перебросила остаток птичьей тушки через поляну.

-Молодец. Только на будущее запомни – некоторые люди привычны к ядам. Если выживешь, приходи к нам, не обидим. Наоборот. Приходи сам, тогда я не стану тебя ловить.

-Благодарю.

Лалга иронично усмехнулся. Быстро расправляясь с сочным окорочком, он оглядел мускулистую женщину. Она была одета так, чтобы тряпки на теле не мешали движениям. Её лицо с неправильными чертами, не лишённое обаяния, умный, спокойный взгляд привлекали.

Завыла собака, послышался топот. Беглец мгновенно скрылся в зарослях.

В этот день отряд не досчитался ещё одного…

8.

Карта всё-таки промокла, и рисунок смылся, но Лалга хорошо помнил его.

Путь стал удобнее. Время от времени попадались следы подземных выработок – деревянные опоры, длинные лестницы, позволяющие подняться со дна глубоких залов на верхние уровни, валяющиеся глиняные лампы.

Попадалось и то, что люди добывали. В округлом углублении, заполненном жидкой глиной, Лалга нашёл прозрачные огранённые камни и прихватил несколько штук. В одной галерее обнаружилась целая пещера с драгоценными созвездиями, но тратить время на выковыривание кристаллов из стен не следовало. Он вспомнил про зал с обломками статуи возле жертвенной плиты. Надо было прихватить оттуда несколько золотых монет, а не торопиться убегать в отвращении…

Снаружи одиночные преследователи подтягивались ближе к отряду.

Фаудин не скрывался, потому что никого и ничего не боялся. Ему было горько. Неужели дикое нечеловеческое существо годится в фавориты больше, чем умный, образованный, молодой дворянин?..

Норавъяна велела своим людям держать оружие наготове и взяла в руки арбалет сама…

Брен следил в подзорную трубу не столько за отрядом, сколько за человеком Герцога, хотя это было непросто – тот умел сливаться с местностью…

Лалга продолжал пополнять свою коллекцию сокровищ. В их число попало несколько пещерных жемчужин – нежно сияющие шарики, найденные в мелких углублениях натёков. Жреческий флакончик беглец наполнил странной густой жидкостью, которую называли «лунным молоком». Лалга слышал как-то, что оно ценится.

В одном из боковых ответвлений его привлёк шум. Хотя ход на карте был перечёркнут, беглец заглянул туда и увидел пещеру с озером. Прямо из него высоко в воздух вырывались фонтаны воды и пара, озеро кипело, как котёл на костре. Сразу захотелось искупаться, но в воздухе ощущался запах тухлятины, и Лалга торопливо обошёл это место.

За стеной галереи послышался иной шум – громкие разговоры, усиливаемые эхом, музыка, весёлый смех. Смех был женским, и Лалга не устоял. Вспомнив карту, он отыскал естественное окно в стене и осторожно заглянул.

В пещере была устроена купальня. Десятка два обнажённых женщин нежились в каменных ваннах, пили пузырящуюся воду из ручейков, обмазывались грязью, болтали и смеялись. Две музыкантши, также обнажённые, наигрывали что-то бойкое, одна девушка танцевала посередине – игриво и в то же время надменно. Потом она подошла к озеру, огляделась, плеснула себе водой в лицо и удалилась в боковой ход.

Большинство женщин отличалось изрядным весом и преклонным возрастом, но некоторые были молоды и недурны собой. Лалга наблюдал, слушал музыку, притопывал и так увлёкся, что не заметил, как к нему подкрались со спины.

-Подглядываешь? – внезапно прозвучал резкий вопрос.

Лалга вздрогнул и развернулся всем телом. Танцовщица держала его на прицеле игломёта и гневно щурила большие, несколько навыкате глаза.

Что можно сделать, когда тебя застали врасплох, а твоё оружие лежит в заплечном мешке, и его невозможно быстро выхватить?

Лалга улыбнулся, не размыкая губ.

-Любуюсь, - ответил он. – Не в силах упустить такую возможность. И музыку слушаю, хороша она у вас тут, я бы сплясал.

Девушка посмотрела ему в глаза, неторопливо повела взглядом по телу вниз, увидела недвусмысленную мужскую реакцию, улыбнулась в свою очередь, облизнула полные губы, опустила игломёт.

-И как ты умеешь плясать? Покажешь мне прямо сейчас?

Она отбросила оружие и подошла вплотную.

Лалга понял. И охотно принялся показывать…

-А теперь, если хочешь, пойдём к источникам, там я познакомлю тебя с приятельницами, и мы сможем поесть и искупаться. Но я буду недовольна, если ты будешь показывать им то же, что и мне.

-Зачем? Мне достаточно одной, самой красивой. – Он учтиво наклонил голову в сторону молодой женщины, улыбнулся лукаво и ласково.

Приятельницы не оценили неожиданное пополнение их общества. На истошный визг в пещеру снаружи сбежались стражники, и Лалга скрылся.

Далеко позади танцовщица с неистовой яростью орала на охрану…

9.

По дну ущелья возле плато Танфир бежал стремительный ручей под названием Дарбъян – «уходящий в нору», «ныряющий». Над ним на горных уступах лепилось селение Квишедо, ниже по течению располагалось рукотворное озеро с плотиной и огороды на террасах.

Ещё ниже залитую солнцем скальную площадку занял отряд.

-Мы сидим тут и ничего не делаем. Точно ли он выйдет здесь?

-Точно. Он прошёл через водопад. Вернуться не сможет, слишком мощное течение, а другого пути нет. Там был обвал, остальные ходы перекрыты. Выйдет, никуда не денется. Он уже здесь, посмотри на Иштэрбу.

Большая собака спокойно лежала рядом с хозяином и неотрывно смотрела на неровный пролом, зияющий в боку горы над площадкой…

Все галереи обрывались в бездонную пропасть, куда сползал гигантский глыбовый завал. Остался только путь через водопад. Вернуться назад? Несколько суток в дороге, пустой тайник и враги, поджидающие наверху…

Лалга полез вниз, используя верёвку и крючья, потому что берёг когти. На последних десятках кинфаров вода сшибла его с отвесной стены, и ревущая река понесла оглушённого беглеца по широкому каменному жёлобу. Он еле сумел свернуть в нужную боковую протоку. Её течение становилось всё слабее, затем вода ушла глубже под землю, далее несколько фаргов тянулось сухое русло, в котором попадались озёра. Перед одним таким озером Лалга застыл в восхищении. Пещеру заполнял зеленовато-синий свет. Множество сияющих точек созвездиями покрывало стены и потолок, с него свисали фестоны и занавеси, состоящие из отдельных нитей, унизанных яркими каплями. Некоторые капли срывались вниз и плясали в воздухе, устремляясь вперёд – мелкие светящиеся комарики. Поверхность была близко.

Лалга погрузился в воду и поплыл – от плеска воды пещеру мгновенно затопила тьма. Он выбрался на берег – и за его спиной сияние вновь разгорелось так, что можно было читать...

За этим озером открылся зал со сталактитами и сталагмитами, сросшимися в большие колонны, ажурные, словно источенные червями насквозь в тонкое, хрупкое кружево. Зал оканчивался короткой галереей с отверстием наружу.

Лалга чувствовал себя, как пьяный. Безумно хотелось броситься со всех ног туда, к солнцу, деревьям, ярким краскам, кристально чистому воздуху. Перед глазами дрожала и расплывалась залитая солнцем, круто уходящая вверх галерея. Тишина оглушала, в потоке света плясали пылинки, снаружи безмятежно пели птицы. И всё же что-то было не так. Они ждали его, они затаились там, возле выхода, все. Беглец нутром чуял это. Ультой предупреждал.

Лалга улыбнулся, медленно и обещающе. Если бы кто-то увидел сейчас эту его улыбку, испугался бы до полусмерти… Он обошёл зал, выбрал укрытие и пути отхода, приготовил оружие. Колеблясь, посмотрел на ближайшую к выходу ажурную колонну, но тут приметил подходящую глыбу. Напрягся, сдвигая её с места, обрушил с максимальным грохотом, отчаянно крикнул, словно его придавило, и спрятался.

На площадке все повскакали на ноги.

-Назад! Это ловушка! – крикнул Зухар, и люди нехотя остановились.

-Ну и что дальше? Мы до скончания века тут будем сидеть? Выкурить бы его оттуда, да дыма не хватит. Или выманить. Взять девку из Квишедо и привязать у выхода, пусть эти трусы хоть так помогут, раз в облаву не пошли…

-Угу, ещё какие ни то бабкины сказки попомни. Но в самом деле, чего ждать у моря погоды? Точно ли это единственный выход? Чэрду не наврал? Твирну все вруны известные!

-Захотели захватчики правды от побеждённых, - проворчал псарь.

-Заткнись, Рамас. Эрмин, называется… Однако, он прав. Проверим ещё раз место, где ныряет Дарбъян.

Несколько троек Зухар снова разослал по горам, десяток человек оставил в лагере, с остальными отправился к провалу.

Протиснувшись в щель между глыбами, они попали под наклонный свод небольшой пещеры, куда уходила вода, образуя посередине небольшое озерко, которое заполняла жидкая грязь.

-Рамас, ты много болтаешь не по делу. Вот ты туда и полезешь.

-В это говнище?!

-Лезь!

Псарь подчинился. Он снял доспехи и сапоги, погрузился в грязевое озерко с головой, обнаружил несколько мелких трещин, а когда выбрался обратно, его встретили громовым хохотом. Грязь была настолько вязкой, что мужчина вылез в одной короткой рубахе. Штаны остались в глиняной луже.

Лалга недоумённо пожал плечами. Что тут смешного? Он наблюдал за ними из узкой щели над озером, за которой начинался каскад мелких колодцев, соединённых галереей. Дальше располагалось озеро, в одном из боковых заливов которого был подводный лаз. Чтобы преодолеть его, следовало только присесть и, наклонив голову, сделать несколько шагов. За лазом почти на фарг протянулся наклонный ход, по дну которого весело шумел ручей. Беглеца бы тут не догнали, даже если бы обнаружили все эти ходы…

10.

Лалга выбрался наружу.

Возле провала он наступил на кучку щебня и внезапно вознёсся вверх, пойманный за ногу верёвочной петлёй. Повиснув вниз головой, он достал нож, подтянулся, складываясь пополам, и перерезал верёвку. Падая с изрядной высоты, инстинктивно перекрутил своё тело винтом, потом резко выпрямил его и приземлился на четвереньки. После чего спрятался поблизости и подумал, что плохо он слушал байки у пиратских костров...

Проверить ловушку пришли трое. Один немного отстал. Когда двое, услышав за спиной шум, вернулись назад, они нашли третьего в луже крови. Чтобы вырвать человеку горло, нужно иметь острые когти и сильные пальцы. Двое размышляли над этим, когда получили по болту из игломёта в глаз.

Для второй тройки Лалга сделал вид, что плохо спрятался. Они погнались за ним, он прыгнул в пропасть, того, кто нагнулся над обрывом посмотреть, скинул вниз и, прикрываясь карнизом, ускользнул.

Следующие трое решили попутно поживиться овощами с деревенских огородов. Их же сетью Лалга спутал всех троих и прикончил ножом. Украденные овощи пришлись кстати, но голод беглеца утолили плохо.

Посреди безлюдного лагеря над кострищем висела жареная квишья туша. Лалга колебался.

На стоянку прибежал Гошар, отхватил от туши ножом кусок мяса и полез в палатку. Наружу высунулись брыкающиеся ноги, словно эрмин с кем-то боролся, но вскоре они замерли и вытянулись.

-Эй, трепло, что разлёгся? Сорков староста отказался продать взрывчатку и капканы! Здесь есть ещё посёлки? Что заглох, языком подавился?

Возвратившийся Дэссоркен заглянул в палатку, выругался и приказал зажечь сигнальный костёр, а когда увидел, что собралось чуть больше половины отряда, взбесился уже молча. Плетью досталось тем, кто превратился из охотника в дичь, а ещё Иштэрбе, которая не учуяла беглеца вовремя…

Лалга понял, что слишком увлёкся наблюдением, когда прямо на него ринулась толпа. Впереди неё, как во главе своры, хрипя и натягивая поводок, бежала большая собака.

Путь к подземелью был отрезан, для бегства осталась извилистая тропа, ведущая в посёлок. Лалга быстро увеличил расстояние между собой и преследователями и время от времени затаивался, убивая тех, кто слишком вырвался вперёд.

Навстречу начали попадаться местные жители. В большинстве случаев они просто поспешно уступали дорогу. Дровосек, бросив вязанку сучьев, запустил в беглеца топориком. Топорик Лалга перехватил в полёте и взял с собой.

Бродячая травница уронила котомку, прижалась спиной к скале и стояла так ещё долгое время после того, как все пробежали мимо.

Телега с глиняной посудой заняла всю ширину каменной полки. Лалга перепрыгнул её и с сожалением оглянулся на армаку. Отряд опрокинул телегу в пропасть вместе с запряжённым в неё животным, гончарка еле успела спрыгнуть на дорогу…

Долго так продолжаться не могло.

Лалга отчаянно озирался по сторонам на бегу.

Ближе к посёлку тропа начала ветвиться. Над головой у Лалги послышался топот. Беглец поднял голову, увидел всадницу парой уступов выше, оглянулся, оценивая расстояние до преследователей, и быстро полез вверх.

-Не бойся! - только и успел, задыхаясь, проговорить он, а молодая женщина уже всё поняла и сама соскочила наземь. – И – ты меня не видела!

Он взлетел в седло.

-Вот чего не хватало, - проворчала она ему вслед. – Ещё как видела!

Это была танцовщица из пещеры-купальни…

11.

Во тьме подземелья Лалга лежал навзничь, пытаясь успокоить дыхание, и раздумывал. Он понял, что переоценил свои силы. Он устал. У него уже не было той уверенности в себе, с которой он бросался в бой на борту пиратского корабля. И команды «Морской принцессы» за спиной тоже не было.

Как можно в одиночку разом покончить с целым отрядом? Лалга долго ломал голову над этим и вдруг вспомнил про озеро. На подворье старосты хранятся пороховые заряды. Он знал, как заложить их в основание плотины со стороны слива, небольшие и немного. Вода снесёт отряд с площадки…

Но она снесёт и террасы с огородами. Квишедцы лишатся первого за сезон урожая и всех последующих. Такие террасы обустраиваются годами, да и плотину восстанавливать не одним днём. Люди умрут с голоду, скитаясь по горам, где много населения и мало дичи. Или будут вынуждены уйти в город, где их никто не ждёт. Люди, которые отказались помогать его ловить.

Взрыв вдобавок может вызвать обвал в горах. Обвал.

Лалга вскочил на ноги…

Рамасу не спалось. Он залез на скалу повыше – посмотреть на звёзды и огни посёлка – по пастушьей привычке. Он смотрел и вниз, на лагерь. Опасно тут – на склонах осыпи, уступы непрочные, вверху громоздятся валуны.

Светало. Кто-то ещё проснулся. Спотыкающегося человека потащила вверх по горной тропе собака.

На краю обрыва зашевелился большой валун и сорвался вниз, увлекая за собой оползень и обрушивая уступы, а следом за ним устремился второй, и третий... Рамас отскочил подальше прежде, чем понял, что происходит. В несколько секунд неудержимый вал из крупных камней и щебня поглотил и отряд Дэссоркена, и лагерь, и даже площадку.

Бешеный вопль ярости перекрыл надрывный собачий вой. В горы метнулась тень, человек и собака устремились за ней, Рамас, шатаясь, побежал следом…

Лалга мимоходом удивился. Под обвалом погибли все, кроме главного «доброжелателя». Дэссоркен даже не пытался спасти кого-то из своих людей, ринулся в погоню. Он будет бежать по пятам, пока один из них не упадёт?

Лалга остановился и повернулся назад. Взошедшее солнце било лучами прямо в лицо, но это беглецу не мешало, о чём преследователь не знал.

-Я не хочу тебя убивать. Вернись к Стэнтъе, не то она останется без защиты.

Слова не помогли, скорей, наоборот.

-Ты заплатишь не только за Стъю, но и за всех моих людей. Я раздавлю тебя, как паразита.

Дэссоркен полагал, что сейчас легко добьёт израненного, измученного демона, но на миг замешкался, увидев поразительное зрелище. Зрачки беглеца вдруг перестали быть вертикальными и разлились, глаза из жёлтых сделались чёрными – при ярком солнечном свете.

Первой прыгнула Иштэрба. Топорик дровосека взлетел ей навстречу и почти перерубил левую заднюю лапу, с которой в горах свалились поножи. Собака с воем рухнула, обливаясь кровью. Тут же вперёд бросился Лалга и – дальше ничего не помнил.

А когда пришёл в себя, то поднялся с изорванного тела, из горла которого толчками выплёскивалась кровь. В глазах умирающего эрмина на мгновение вспыхнули страх надвигающейся тьмы, отчаяние, мольба – и тут же погасли. Глаза Зухара застыли, из них ушло всякое выражение.

-Ты хотел меня убить. Так чего ж ты ожидал? – с тоскливой досадой пробормотал Лалга и, шатаясь, побрёл прочь…

По каменной полке катались двое, сцепившись в смертельной драке без правил. Фаудин помешал человеку Герцога подстрелить демона, но вскоре ясно понял, что сам не уйдёт живым. Его сил и умений не хватило, он получил тяжёлую рану. Он всё равно продолжал драться, как мог, но тут с удивлением обнаружил, что кто-то стреляет со стороны, и вовсе не в него. Мимо пролетел болт, затем второй. Но то, как порученца Унтандъена нашпиговали иглами, он уже не увидел…

-Куда ты меня тащишь?! Драка не там!!! – Ира попыталась вырвать повод армаки из рук Брена. Тот сунул ей в руки подзорную трубу и схватился за игломёт.

-Убей коротышку в пёстром! Скорее!

Она посмотрела, судорожно охнула и принялась стрелять…

По горной тропе с шумом ломились трое.

-Скорее! А то другие перехватят все вещи! Мёртвым уже ничего не нужно, а нам пригодится! – сварливо бубнил голос старика. – Брось падаль, она опасна!

-Не знаю, что он сделал, за что его ловят, но мне его так жалко, ну так жалко, он такой красивый! Где же он?.. Ладно, этот, в бело-жёлтом, тоже красивый и пока живой, - щебетал девичий голосок.

-Деда! Она учёная и многих денег стоит!.. Не умирай, хорошая собачка, я буду о тебе заботиться, - высокий не по годам, некрасивый мальчик торопливо перевязывал Иштэрбу, одновременно пытаясь погладить её по голове…

Изо всего Зухарова отряда в живых остался лишь один Рамас. Он плёлся обратно в Дэссорк пешком, и лицо его заливали слёзы по убитым собакам.

12.

С высоты уступа можно было заглянуть в один из крайних дворов Квишедо, по которому ходила женщина, та самая, чью телегу во время погони сбросили в пропасть. Лалга сполз спиной по скале и прислонился к забору.

-Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что аж переночевать негде! – измученный низкий голос всё же оставался певучим.

Кхано усмехнулась, открыла калитку, увидела беглеца, шарахнулась назад и попыталась захлопнуть створку, но Лалга уже успел ввалиться во двор. Гончарка отбежала к дровяному сараю и схватила топор.

-Не подходи, а то убью! Убирайся!

-Къена, помоги! Я ранен, я устал, за мной гнались…

Женщины любят безопасность и вежливость. Лалга с трудом опустился на одно колено и открыто взглянул на гончарку снизу вверх. Она немного расслабилась, не подозревая о том, что он способен совершить прыжок даже из такого положения, и ему всё ещё по силам сделать это.

-Ты… ты… ты рвал людей зубами и когтями, как зверь… как демон…

-Меня хотели захватить в рабство, а потом – убить! Разве ты не сражалась бы за свою жизнь изо всех сил, если бы пытались убить тебя?.. Помоги мне, а я помогу тебе, когда отлежусь. Лишняя пара рук в хозяйстве пригодится, не так ли?

Бледное подобие улыбки, знаменитой на пол-Галактики, возымело эффект. Кхано смягчилась.

Её когда-то тоже чуть не захватили ловцы. Она оглядела его с ног до головы. Жилетка и штаны, превратившиеся в лохмотья, не скрывали сильное красивое тело с бледно-золотистой кожей, черты лица были тонкими и благородными, а взгляд – искренним. Солнечный цвет преобладал во всём облике необычного существа, не зря его прозвали золотым демоном. Нет, он явно не злой дух, просто не-человек, иной, и он прекрасен и вызывает доверие…

-Пойдём в дом. Нет, погоди тут падать, на постель упадёшь.

Он поднялся, вздохнул с облегчением, и его зашатало. Женщина подставила ему плечо и повела мужчину в дом. Он уже не ощущал, что его умывают и перевязывают раны – как рухнул на кровать, так тут же и провалился в сон. Его внутреннее чувство говорило ему, что здесь он в полной безопасности.