Глава 19 (2/2)
Служанка встрепенулась.
— Мадам? — спросила она, протирая глаза.
— Кто-то стучит в балконную дверь.
— Что?
Снова раздался стук — тихий и осторожный.
— Хм, и правда, стучат.
Анна встала с кресла, подошла к балконной двери и отодвинула занавеску.
— Кто там? — опасливо спросила она.
Снаружи ответили, но Элизабет не расслышала голос. Служанка повернулась к ней.
— Это ваш негр… Самсон, — растерянно пробормотала она.
Элизабет удивленно заморгала.
— Самсон? — Она неосознанно пригладила волосы. — Что он тут делает? Впусти его!
— Впустить? — Анна вытаращила глаза. — В спальню? Посреди ночи? Но это же неприлично!
— Но ты же рядом, и не допустишь ничего неприличного. Не так ли?
— Да, но…
— Подай мне пеньюар и открой!
Служанка возмущенно фыркнула, но выполнила приказ. Когда она отворила балконную дверь, на пороге действительно показался Самсон.
— Мисс Элизабет, я… — несмело начал он, утирая лоб.
— Скорее, входи! Анна, закрой за ним! Не хватало, чтобы кто-то его увидел.
Бессознательно комкая кружева на вырезе пеньюара, Элизабет смотрела, как Самсон приближается к ней. Сердце отчаянно колотилось. Она испугалась собственного безрассудства. А вдруг его и вправду кто-то увидит?
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда он, переминаясь с ноги на ногу, встал возле кровати. — И как ты сюда попал?
— Залез по колонне, мэм. Простите мою дерзость, но я места себе не находил. Уж больно хотелось узнать, как вы себя чувствуете, и… — Он оглянулся на Анну.
Элизабет тоже посмотрела на служанку. Анна стояла у окна. Ее чепец сбился набок, из-под оборки выбивались рыжеватые волосы, а на круглом румяном лице застыла гримаса крайнего неодобрения.
— Анна, встань у двери, и следи, не идет ли кто, — велела Элизабет.
Та закатила глаза, поджала губы, но подчинилась.
«Она считает, что я веду себя непристойно… Да и черт с ней! Кто она такая, чтобы меня осуждать?» — Элизабет отмахнулась от неприятной мысли как от назойливого комара и повернулась к Самсону.
— Присядь, — она указала на стул у кровати.
Самсон покосился на сиденье, но остался стоять.
— Спасибо, мэм, но я всего лишь на минутку, — произнес он. — Как вы себя чувствуете?
— Пока живая. — Элизабет вымучено улыбнулась. — Только нога распухла и сильно болит.
— Так это обычное дело, — заметил Самсон и, поймав ее вопросительный взгляд, пояснил. — Плантация мистера Чарльза стояла на краю болота, и там водилась целая прорва змей. Они вечно кого-то кусали… Помните Рэйчел и Тоби? Мы видели их у реки.
— Ну да, — кивнула Элизабет. — А что?
— Мать Рэйчел была отличной знахаркой. Всех ставила на ноги. Моего приятеля как-то цапнула мокасиновая змея, и я помогал его лечить. Так вот, чтобы рана от укуса не загноилась, нужно прикладывать к ней змеиный корень.
Он сунул руку в карман и вытащил завернутое в тряпицу короткое толстое корневище с кучей отростков. Самсон обмахнул его от налипшей земли и протянул служанке.
— Вот. Хорошенько вымойте, разотрите в кашицу и прибинтуйте к ноге мисс Элизабет. А я потом принесу вам еще.
Анна с опаской приблизилась и взяла корень из его рук.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Обязательно сделайте, как я говорю, иначе мисс Элизабет может потерять ногу.
— О, господи! — Элизабет в ужасе прикрыла рот рукой.
Самсон вновь повернулся к ней.
— Укус — дело серьезное, мэм, но змеиный корень поможет. Все будет хорошо!
— Спасибо. — Она с трудом сглотнула вязкую слюну.
— Ладно, тогда я пойду, пока меня тут не застукали.
Он направился к балкону, а у Элизабет вдруг слезы навернулись на глаза. Новоиспеченной родне — мужу и свекрови — на нее наплевать, а этот раб, рискуя жизнью, пробрался сюда, чтобы позаботиться о ней.
— Постой! — вырвалось у нее, когда он взялся за ручку двери.
Самсон оглянулся.
— Спасибо за все, что ты для меня сделал, — сказала она. — Я хочу тебя как-нибудь отблагодарить.
Он покачал головой.
— Ничего не нужно, мэм. Главное, чтобы вы поправились.
— Нет-нет, я тебе что-нибудь подарю.
Ее глаза лихорадочно забегали по комнате. Что же ему дать? Деньги? Украшения? Но все это как-то мелочно по сравнению с его искренней заботой.
Так ничего и не придумав, она посмотрела на Самсона, и вдруг заметила, как его взгляд скользнул по книге «Путешествия Гулливера», лежащей на тумбочке у кровати.
Элизабет всегда любила этот роман. В детстве ей нравились приключения и описания удивительных стран, а с возрастом она оценила едкую политическую сатиру. С каждым прочтением она замечала все новые намеки, цитаты и отсылки, и ей доставляло истинное удовольствие находить их как пасхальные яйца.
— Хочешь книгу? — спросила она.
Взяв томик, она протянула его Самсону. Но тот почему-то отшатнулся, и на его лице промелькнул непонятный страх.
— Ты не умеешь читать? — осенило ее.
Он отвел взгляд, и его полные губы дрогнули, будто он подбирал слова.
— Умею, мэм, — наконец сказал он и вновь посмотрел ей в глаза. — Мистер Чарльз научил меня.
— Тогда в чем же дело?
— Разве вы не знаете?
— Не знаю чего?
— Черномазым запрещено учиться читать, — с горечью произнес он. — За это нам могут отрубить руку или выколоть глаз.
— Серьезно? — опешила Элизабет.
— Да, мэм. Белые боятся, что ниггеры станут слишком умными и начнут бунтовать. Мистер Чарльз велел никому не говорить, что я умею читать.
— Чертовы южане! — в сердцах бросила Элизабет. — Прости, я не знала.
Она хотела положить «Гулливера» на место, но Самсон протянул руку:
— И все-таки, я бы взял книгу, мэм, — сказал он. — Хочется иногда маленько отвлечься, чтобы совсем уж не отупеть.
— Конечно, бери! Только смотри, чтобы тебя с ней никто не застал.
— Да, мэм, я буду осторожен. Спасибо.
Вручая Самсону книгу, Элизабет невольно взглянула на его двухцветную ладонь и заметила, что она исцарапана в кровь.
— Что у тебя с рукой? — спросила она.
— Хлопок, мэм, — ответил Самсон. — Коробочки уж больно колючие. Но не беда, я приловчусь.
— Погоди! Тебя что, послали собирать хлопок?
— Да, мэм, с сегодняшнего дня. Урожай созрел, и нынче каждый работник на счету.
— А кто же будет смотреть за лошадьми?
— Мистер Джеймс уезжает, и не нужно будет каждый день седлать ему коня и чистить его после поездки. Бобби — мальчишка-конюший — и сам справится, а я буду утром и вечером проверять, все ли в порядке.
— Нет, так не годится, — пробормотала Элизабет.
Что-то ей подсказывало: Самсон не бросит своих лошадей. И теперь ему придется целый день горбатиться под палящим солнцем, а до и после работы вместо отдыха заниматься конюшней.
Она вдруг осознала, что они оба все еще держатся за книгу с разных сторон. Элизабет подняла голову и обмерла. Черные, блестящие как спелые вишни глаза смотрели на нее в упор… Кровь бросилась ей в лицо, сердце заколотилось. Элизабет невольно глянула на большой сочный рот и вспомнила, как вчера в полубреду ей показалось, будто Самсон ее поцеловал…
…или не показалось?
— Кхе-кхе! — тактично кашлянула служанка.
Элизабет вздрогнула и отпрянула от Самсона. Точно так же отшатнулся и он, часто моргая, словно очнувшись от наваждения.
— Тебе нужно идти, — пробормотала Элизабет, стыдливо стягивая на груди пеньюар.
— Да, мэм. Спасибо за книгу.
Он сунул «Гулливера» за пазуху и, поклонившись, скрылся за балконной дверью. А Элизабет осталась лежать в груде подушек и смотреть, как колышутся занавески.