Часть 58 (1/2)
На следующее утро Баки встал с кровати и пошёл в душ. В голове уже созрел план: сначала позвонить Сэму и назначить встречу, если возможно, то поскорее. Затем он навестит Гвен, заверит ее, что с ним все в порядке, может быть, даже позвонит Наташе и сообщит о событиях предыдущего утра.
Потом... Ну, он не был уверен.
Он пробыл в теплой воде дольше, чем собирался. Но всё же нашёл в себе силы покинуть душ, высушил волосы и стянул их в хвост, а потом оделся потеплее. Он позвонил Сэму, договорился о встрече в кафе, а затем попросил родителей одолжить машину на день.
Он уже давно не был за рулем, но улицы были пусты, если не считать снега, и это дало ему возможность ехать медленно и уверенно, заново знакомясь с машиной. Конечно, в любой другой день он мог бы попросить подвезти или даже просто пройтись пешком. Но ощущение руля под руками, позабытое спокойствие и самостоятельность сейчас нужны были ему гораздо больше постоянного присмотра.
За ночь снегопад усилился, но автомобильные шины легко ехали по дороге. Баки соблюдал осторожность, мысленно напоминал себе проверять зеркала заднего вида и вовремя затормозить. Но он чувствовал себя легко и собранно. Это была возможность подумать — о чем угодно, кроме последних трёх недель и худшего, что за них произошло.
И действительно, это было самое главное. На данный момент.
Небо было мрачным, встречные машины то и дело везли рождественские елки, семьи и группки друзей прогуливались по улицам. Некоторые люди так забивали покупками не только багажник, но и задние сидения машин, что Баки только удивлялся, как они вообще умудряются что-то видеть сквозь задние стёкла. Находясь в безопасности маминой машины, Баки почувствовал укол чего-то, что не было ни приятным, ни огорчающим; это будет первое Рождество, которое он действительно проведёт со своей семьей. И он знал, что должен быть счастлив — хотя бы пребывать в приподнятом настроении. Но чувства горчили. У него ничего не было для семьи; никаких подарков, никаких хороших воспоминаний о последних нескольких годах, которыми можно было бы поделиться. Не говоря уже о том, что он не был уверен, как подойти к возможности пригласить Наташу, Гвен или Сэма на рождественский ужин.
Особенно трудно было представить себе, как пригласить Стива.
Вздохнув, Баки сжал челюсти и поводил головой из стороны в сторону, разминая плечи, и прибавил скорость. Тяжелые, темные тучи нависли над головой, деревья шелестели на порывистом ветру, который срывал лёгкие комочки снега с верхушек крон и вдоль тротуаров, разбрасывая их вокруг небольшими вихрями. Возможно, в другое время Баки счел бы это красивым. Но сегодня он чувствовал только одиночество.
Он ехал в тишине, а когда выехал на улицу возле кафе, то съехал на тротуар и припарковался за другой машиной, оставив достаточно места, чтобы позже можно было сдать назад и спокойно уехать. Повернув ключ в зажигании, Баки быстрым движением извлек его и положил в карман своего пальто. Выскользнув на заснеженную улицу, он плотнее закутался в пальто и перешел дорогу. Ботинки проваливались в снег и хрустели как по ледяной корке. Когда ещё немного похолодает, всё начнёт замерзать.
Мелко дрожа, он ступил на тротуар и поднялся по лестнице в кафе. Когда Баки открыл дверь, над головой прозвенел колокольчик наверху. Удивительно, но заняты были только несколько столов и стульев, за стойкой в глубине зала работал уже знакомый парень. Оглядевшись, Баки заметил Сэма за столиком в углу — не то место, которое он обычно выбирал. Но Сэм и не мог об этом знать. Он не знает про наш столик…
Сняв пальто, Баки пересек помещение и сел напротив Сэма, который одарил его тёплой, робкой улыбкой.
— Как ты сегодня, Баки? — бархатистый голос Сэма был мягким и тихим. Баки пожал плечами.
— Я в порядке. Только мёрзну.
Сэм медленно кивнул, делая медленный глоток из кружки, которую сжимал в руках, а потом с тихим стуком поставил её на стол.
— Я рад, что ты, по крайней мере, в порядке. Во время последнего звонка ты мало говорил, но у меня сложилось впечатление, что последние несколько недель прошли тяжело, — сказал Сэм. Баки бегло оглядел его и медленно кивнул. Плечи Сэма были расслаблены и отведены назад: открытая, располагающая поза. Он явно хотел сделать ситуацию более комфортной. Спасибо…
— После нашей последней встречи мне было… довольно дерьмово, не буду врать, — начал Баки. Перед ним поставили чашку черного кофе, и он сделал глоток и улыбнулся официанту в знак благодарности. — Я имею в виду… Я не был готов к тому, что ты хотел сказать, думаю, к чему-либо в принципе. Я пошёл на ужин на День Благодарения к родителям вместе с Нат и Стивом, и, кажется, поначалу всё было нормально. Я, э-э… Мне было трудно представить их друг другу, хотя после я чувствовал себя нормально, но...
Сэм ждал, и Баки, отпив кофе, проглотил комок в горле, стиснул зубы и облизнул губы.
— Я просто… Я хотел, чтобы всё было идеально, понимаешь? Я хотел, чтобы это был лучший День Благодарения, такой, о котором все мечтают. И всё начиналось довольно хорошо, пока отец не спросил, чем Стив и Нат зарабатывают на жизнь
— Что ты или они сказали?
— Я запаниковал, — Баки опустил взгляд на стол, вспоминая чувство удушья, учащенное сердцебиение и пот, выступивший на лбу; взгляд Стива; давление отца; разбитую тарелку. — Я постоянно пытался сменить тему, потому что не был уверен, как к этому отнесутся родители, и всё вышло из-под контроля. Наташа рассказала им. Мы со Стивом вышли на улицу и поругались.
— Из-за чего именно вы поругались?
Баки не хотел отвечать на этот вопрос. Но он глубоко вздохнул, обхватив руками чашку с кофе. Он хотел добиться большего, стать лучше. Он должен был начать с этого.
— Он спросил, почему я избегал этой темы — а я избегал, не могу отрицать. Но я не смог объяснить так, чтобы это не звучало, будто я стыжусь его. И мне так сильно хотелось доказать, что я не стыжусь его работы. И знаю, какая-то часть меня думает и чувствует, что я не... я... я имею в виду, что если бы не его работа, если бы не его фильмы, я бы даже не узнал о его существовании. И может быть, — он сжал чашку немного крепче, медленно дыша, — может быть, мне было стыдно. Может быть, я слишком волновался о том, что может подумать моя семья. Мы правда это не обсуждали. Даже и не думали, что когда-то придётся сказать, пока не наступил тот вечер, и о чём мы вообще думали? Я должен был... Черт, не знаю, я должен был доверять Стиву. Я должен был доверять своей семье. Мы должны были поговорить об этом. Но не поговорили. Поэтому разругались, наорали друг на другу, наговорили всякого дерьма. А Стив сказал, что хочет перерыва...