Часть 55 (2/2)

— Несмотря на это, — продолжила она, — знать, что должен чувствовать, и чувствуешь на самом деле — совершенно разные вещи, и это нормально. Никто не знает тебя лучше, чем ты сам. Даже Стив.

— Иногда я задаюсь вопросом… — Баки вздохнул, на мгновение закрыв глаза. Ребекка что-то тихо пробормотала в темноте, нащупав его ногу под одеялом. Она просто касалась его, тепло и успокаивающее.

— Я не могу говорить ни за кого из вас, и я недостаточно хорошо знаю Стива, но мне показалось, что ты важен ему, возможно, даже слишком. И я знаю, что тебе тоже не всё равно, Джейми. И, возможно, это было просто недопонимание, потому что вы оба и не подозревали, насколько цените друг друга.

— Я постоянно говорил , как много он для меня значит и как сильно я его ценю, — нахмурившись, вмешался Баки.

— А я знаю, что у тебя ужасная привычка много думать и никогда не говорить вслух, Джейми, — съязвила Ребекка. — Тебе вечно есть что сказать, но ты всегда молчишь.

Баки нахмурился еще сильнее, в животе кололо, а мысли увлекало в растущий водоворот беспокойства и волнения. Неужели он действительно так и не озвучил свои чувства, не дал ясно понять Стиву, что значат для него их отношения? Он подумал… Нет, он сказал. Он должен был…

Но тогда как насчёт срыва перед Стивом, перед тем разговором? Как насчёт выражения лица Стива, когда он сказал ”партнер”, а не ”парень”? Как насчёт тех случаев, когда он чувствовал приятную боль в сердце и жар в животе, когда Стив смотрел на него, а Баки думал, что всем собой ясно показывает свои чувства. Как и когда целовал Стива, обнимал в моменты близости, как всегда улыбался ему, каждый раз, когда чувствовал себя в раю рядом с ним…

Каждое мгновение.

А как насчёт моментов без Стива? Были ли и они приятными? Или просто чуть темнее, совсем чуть-чуть… хуже? Неужели он думал, что сказал всё это, когда на самом деле молчал? Неужели он стал настолько зависим от того, чтобы вкладывать каждую унцию добра и тепла в мгновения, проведенные со Стивом, что не мог сохранить немного на время одиночества? Так вот почему сейчас так чертовски больно?

Сжав челюсти, Баки повернул голову и зарылся лицом в подушку, медленно дыша. Он чувствовал себя… полным, абсолютным идиотом. А ещё ему было грустно — неудивительно, насколько токсичными, отравляющими организм могут быть столь агрессивные эмоции. Но ещё он чувствовал волнующий жар сожаления и стыда — в из-за того, что он сделал это с собой, со Стивом, со своей семьей. Он вернулся домой разбитым и измученным и сделал собственное выздоровление зависимым от других людей, их эмоций и поддержки.

Нахуй всё это. Ему хотелось плакать.

— Эй, — голос Ребекки отвлек его от мыслей, — где ты, старший брат?

— Здесь, — пробормотал он. Горло болело, и он сглотнул.

— Нет, не здесь, — задумчиво произнесла она, — ты за тысячу миль отсюда. Поговори со мной.

Баки выдохнул, медленно облизывая губы.

— Я просто… Я чувствую себя идиотом.

— Почему?

— Потому что я... я ушёл, а когда наконец вернулся домой, то не был собой. Мне было холодно, и мне было больно, я боялся и нервничал. И я получил... дар, с которым мне стало не так страшно, а теперь, без него, мне пиздецки плохо. Я чувствую себя идиотом, потому что сам сделал это и с ним, и с собой.

Баки не видел губ Ребекки, но слышал улыбку в её голосе.

— Это не глупость, Джейми. Это называется любовь.

— Это называется счастливый билет, но ладно, — пробормотал Баки, и смеха Ребекки было достаточно, чтобы заставить его улыбнуться.

— Называй как хочешь, старший брат, — сказала она, наклоняясь и целуя его в лоб, — но, думаю, утром тебе стоит пойти на прогулку. Прочистить голову. Дай себе возможность двигаться дальше. И позвони ему.