Часть 26 (1/2)

«Наташа — страшная женщина. Ты не предупредил меня должным образом», — написал Баки Стиву на следующее утро, обняв подушку и даже не выпутавшись из одеяла. Он пытался хоть немного поспать всю ночь, но кошмары преследовали его, так что в полшестого утра Баки просто решил сказать сну «на хуй» и вместо того, чтобы продолжать попытки, написал Стиву.

В любом случае он не ожидал, что тот не спит. И был удивлен вдвойне, когда Стив позвонил.

— Прости, я должен был тебе рассказать, — голос Стива казался грубее, как минимум на полторы октавы ниже чем обычно, намекая, что он едва проснулся или недавно лег. В любом случае Баки услышал в нем усталость, и тут же почувствовал себя виноватым.

— Блин, Стив, прости, ты спал? Или пытался заснуть? В любом случае, пожалуйста, иди отдыхать… — дыхание перехватило, и он сильнее прижал телефон к уху, глядя в потолок. Он мог только представлять, как Стив выглядел сейчас, с взъерошенными волосами и полуприкрытыми глазами, если не вовсе закрытыми, лениво держащий телефон.

— Не, не, — Стив зевнул, и Баки жалко улыбнулся, прикрыв глаза ладонью, прежде чем сунуть ее под голову, — все нормально, Бак. Мне в любом случае пора вставать и идти бегать.

— Ты бегаешь? Разве ты не достаточно хорошо выглядишь за нас обоих? — Стив на другом конце тихо усмехнулся, едва слышно шмыгая носом. Аллергия? Или простуда? Может, просто нос заложило, кто знает? Мне стоит спросить.

— Приходится поддерживать форму, солдатик. Фитнес — это процесс, а не результат. Как и многие другие вещи: секс, мир и тому подобное дерьмо.

Баки мягко улыбнулся, позволяя глазам закрыться, прислушиваясь к голосу и дыханию Стива.

— Все равно не представлял, что ты бегаешь в такую собачью рань, — Стив ответил невнятным мычанием, и Баки улыбнулся снова.

— Пробежка с утра — лучший способ начать день, как я слышал. Что-то про эндорфины, которые помогают зарядиться на весь день энергией, я не знаю. Плюс на улице не жарко и почти нет людей. Это вроде как приятно на самом деле, особенно когда легкие горят так, что не можешь дышать, — задумчиво произнес Стив.

— Говоря о невозможности дышать — ты шмыгаешь носом? Ты в порядке? — Стив засмеялся, а Баки обнаружил, что слегка краснеет.

— Ой, посмотри-ка, солдатик, волнуешься о моем самочувствии. Это так, блядь, мило. Не, да, я в порядке. У меня иногда закладывает нос по утрам, и мне, наверное, стоит принять лекарства от аллергии. Может, я и в форме и пиздец как великолепен, но, блин, аллергия все еще ставит меня на колени.

Слабо ухмыляясь, Баки попытался представить Стива с красными опухшими глазами, окруженного салфетками и постоянно чихающего. О ком-то другом в таком виде лучше было бы не думать, но со Стивом в этой идее появлялось что-то милое.

— Ты много материшься, когда устал, — отметил Баки, и Стив фыркнул.

— Мне похуй.

— А зря. Некоторые люди считают, что это неприлично.

— На хуй тех людей.

Баки засмеялся, перекатился набок и зажал телефон между подушкой и головой, освободив и выпрямив руки. Он слышал движение на другом конце: Стив снова зевнул, зашаркал по полу, а потом тихо выругался, скорее всего наткнувшись на мебель или что-то еще.

— Включи свет, если плохо видишь.

— Иди на хуй, я вижу просто… блядь, это ботинок, — проворчал Стив, а Баки тихо хихикал.

— Что я только что сказал?

— Иди на хуй, солдатик.

— Ой, кто-то не в настроении по утрам.

— Ты бы тоже был не в настроении, если бы вчера снимался и трахался весь день, а потом должен был встать в — сколько, блядь, времени — пять сорок пять, блядь? Барнс, какого хрена ты не спишь в пять сорок пять утра? Ты разве не должен спать как убитый или что-то вроде того?

— Не смог, — произнес Баки, не осознавая, насколько ровным внезапно стал его голос.

Воцарилась тишина, потом Стив откашлялся:

— Прости, — Баки прикусил губу и закрыл глаза. — Хочешь поговорить об этом?

— Я… Особо не о чем говорить. Просто плохие сны из времен службы.

— Что-то плохое?

— Ага. Конвой, та ночь, когда на нас напали. Везде был огонь и снег, — в конце его фразы Стив тихо зашипел, а потом медленно вдохнул и выдохнул.

— Черт… Прости, Бак, я не хотел показаться настолько бесчувственным.

— Не твоя вина. Ты задал логичный и правильный вопрос. И, если совсем честно, прошлая ночь вроде как первая за неделю или около того, когда я не смог нормально спать, так что все нормально. Мне становится лучше.

— Ты все еще спишь на полу? — спросил Стив, и Баки улыбнулся.

— Да, на полу. Удобнее. Я все еще всерьез подумываю избавиться от кровати.

— Не, не делай этого. Однажды она тебе пригодится, — сказал Стив, а Баки закатил глаза.

— Ты продолжаешь это говорить, а я все еще ей не пользуюсь. Я начинаю думать, что ты меня отговариваешь, чтобы начать пользоваться ей самому.

Стив усмехнулся, а когда заговорил, его голос был таким низким и грубым, что Баки почувствовал пробегающую по спине дрожь:

— Ну, черт, ты раскрыл мой основной план. Теперь мне придется придумывать другое место, чтобы предаться с тобой страсти, если подвернется возможность.

Баки приподнял бровь, перекатился обратно на спину и прижал телефон к уху.

— Если?

— Ну, с разрешения партнера, — задумчиво протянул Стив, и Баки слышал, что он улыбается.

— В ожидании разрешения, — поддразнил Баки, а Стив издал тихое «оу», и на другом конце зашумела вода. — Готовишься к душу или что?

— Не, просто умываюсь, чтобы проснуться, — между его словами был момент, когда прервался звук текущей воды и раздался плеск. Стив снова выругался, что-то про воду, которая холоднее, чем фригидная сучка, чем-то зашуршал и заговорил снова. — Знаешь, моя квартира неплохая, но эта вода нихрена не нагревается.

— А у меня нагревается, — откликнулся Баки не задумываясь.

— Блядь, я начну ходить к тебе мыться, солдатик.

Баки ухмыльнулся и прикусил губу, снова ерзая на полу.

— Не знаю, возможно, на твой вкус здесь слишком горячо.

— Не думаю, что буду возражать, пока это «слишком горячо» включает твою сексуальную задницу.

Баки покраснел, желая, чтобы Стив был здесь, и он мог его ударить. Нежно.

— Стив Роджерс, ты невыносимый.

— Джеймс Бьюкенен Барнс — ты, вероятно, прав, но я все еще думаю, что ты пиздец какой красавчик.

Бля… этот человек.