Часть 17 (2/2)

Они молча вернулись к танцам. Иногда они спотыкались, иногда Стив терял равновесие, а иногда – у них получалось настолько хорошо, что Баки подумывал включить музыку. Возможно, у Стива получилось бы ещё лучше под неё. Это имело смысл: музыка давала ритм, вела за собой – как ни крути, лучше, чем повторяющийся устный отсчёт.

Через два с половиной часа, когда Стив начал двигаться уверенно, они добавили ещё несколько элементов, первым из которых было простое вращение, и когда Баки закружил Стива, тот засмеялся, как ребёнок. Баки улыбнулся, и они практиковались снова и снова, пока Стив не стал легко следовать за ритмом и танцевать, не глядя на собственные ноги.

— Попробуем по-настоящему? Мы дошли примерно до половины нужной скорости.

Стив смерил Баки взглядом, он слегка раскраснелся от жары и танцев.

— До половины? Ты издеваешься?

— Неа. Давай, мистер Роджерс, — Баки усмехнулся, выбирая мелодию с более подходящим темпом. Когда он снова посмотрел на Стива, глаза того расширились, и он смотрел на Баки с лёгким ужасом.

— Баки…

— Доверься мне, — сказал он и взял Стива за руки. Они недолго раскачивались, привыкая к ритму, а потом Баки сделал первый настоящий шаг. Это было совершенное безумие, и Стив дико смеялся, пытаясь не отставать. Баки раскрутил его и снова поймал, продолжая вести в танце по полу студии.

Через минуту или две они замедлились, потом остановились, а Стив положил руки Баки на плечи, смеясь и пытаясь отдышаться.

— О Боже мой, я не могу… я за тобой не успеваю. Твою мать, — он смеялся, пока говорил, и Баки не мог перестать улыбаться.

— Не успеваешь за мной? Черт, Роджерс, такой красавчик, а никакой выносливости, — поддразнил он и подошёл к стереосистеме, чтобы убавить громкость.

— Иди на хуй, Барнс, — ответил Стив, прислоняясь к зеркалу и прикладываясь к бутылке воды.

— Ты только обещаешь и ничего не делаешь. Одни сплошные разговоры. Серьёзно, Роджерс, я разочарован.

Баки Барнс был подготовленным человеком, он привык ожидать от жизни чего угодно. Он был готов к самым разным ситуациям, прикидывал возможные исходы и последствия. Но никакие знания, тренировки и травмы в мире не могли подготовить Баки к тому, что Стив Роджерс прижмёт его к зеркалу и поцелует.

Из-за внезапности первой реакцией было схватить Стива за плечо металлической рукой и зажать болевую точку, чтобы заставить отпустить. Стив замер с расширенными и невероятно виноватыми глазами. Но Баки наконец понял, что произошло, запоздало осознал поцелуй всем телом, почти немедленно расслабившись от волны ощущений, и притянул Стива обратно прежде, чем тот успел заговорить.

Несмотря на первое агрессивное, болезненное прикосновение к Стиву, второе было мягче, и тот поддался и ответил на поцелуй с тихим стоном, подняв руку, чтобы положить её на щёку Баки. С тех пор, как Баки целовался в последний раз, прошло много времени, но, видимо, это было как с танцами и ездой на велосипеде: первые две попытки получились грубоватыми и неуклюжими, но с тихим вздохом и слабой улыбкой он попытался ещё раз.

И Стив, слава Богу, оказался терпеливым и послушным партнёром. Он позволял Баки вести, нежно поглаживая его по щеке и принимая всё, что Баки ему давал. И он был внимательным, никогда не давил, чтобы получить больше, чем то, к чему Баки был готов, позволял отдышаться между поцелуями, когда головокружение и перехватывающее горло не давали даже сглотнуть, казалось, застрявшее и бьющееся где-то там же сердце.

И после Баки прижался к нему лбом, наслаждаясь теплом и мягкостью руки Стива на своём лице.

— Все ещё разочарован, солдатик?

Баки мягко фыркнул, потираясь о его нос своим.

— Не. Но я всё ещё думаю, что ты можешь лучше.