Часть 5 (2/2)
В мир идти было рано, но и дома с родителями и сестрой становилось все невыносимее, под их тяжелым взглядом собственной странности и несовершенства на фоне любимой маленькой принцессы.
Они даже обрадовались, когда он вернулся в лагерь ”Лесной штаб”, бывшие охотничьи угодия прошлого высшего, который оказывается еще за несколько дней до своей кончины написал заявление об увольнении и по всем документам покинул лагерь не оставляя за собой никакого следа собственной кончины.
Не смотря на легкую паранойю и не совсем счастливые воспоминания о первом отдыхе, Галлахер не замечает тут других обращенных или их слуг, он уверен- он бы почувствовал и парень вводит правило питаться один раз- только ночью и не более.
Он молодой, не здоровый дед ему столько еды от них не нужно, а раскармливать существо созданное из пустоты и жажды плохая идея.
Приказывает не превращать людей в марионеток используя только как еду и все послушно следуют указаниям, а Эйдан начинает питаться еще и сам, что проблематично было деду у детских кроваток без статьи за совращение малолетних.
И все три смены, на которых не без радости его оставляют родители в этом месте вместе с подконтрольными ему родителями его подчиненных все идет прекрасным чередом из веселья и общения- обычного детства с совсем не детским стальным привкусом крови на губах.
Несколько богатеев приехавшие осмотреть неожиданно начинающий пользоваться успехом лагерь ”Летний штаб” легко становятся марионетками Галлахера вкладывая большие деньги в развитие этого места добавляя ему все возможные удобства и новые и новые строения, для полной жизни в этом месте превращая лагерь в своего рода отдаленный пансионат с собственным учебным заведением позволяющим не забирать детей до осени и пары дней зимы на экзамены, которые все же приходится сдавать в государственных учреждениях.
Приходится отстраивать новые домики, потому что бесхозных, лишних и ненужных детей становится все больше, а репутация лагеря все лучше не смотря на темное прошлое его предшественника.
В 14,в лагерь попадает девочка по имени Анна и она подобно Эйдану в свое время оказывается видимо либо слишком догадливой, либо слишком уж везучей, потому что за нее вступается Джон, мертвое сердце которого рядом с этой девочкой начинает стучать в груди возвращая подростка к жизни.
Эйдан не хочет вмешиваться, но Анна застает Джона, когда он питается ее соседкой, спит под одеялом с головой- если вообще спит, а не досыпает свой вечный испуганный недосып в комнате вожатой старшей сестры под замком.
Ей никто не верит, даже когда она буквально кричит о том, что в лагере вампиры и монстры. Ее успокаивают, но она настойчиво давит на свое и Галлахер вмешивается.
Девочка не открывается Джону, не дает одобрение на то, чтобы тот укусив ее подтер ее воспоминания избавив от кошмаров, она не подпускает к себе никого, не высовывая из под одеяла даже носа по ночам.
Эйдан говорит что верит, говорит что видел Джона сам.
Он втирается ей в доверие методично медленно, улыбается и поддерживает, всегда защищает и следует рядом и она доверяется ему.
Кажется даже влюбляется, на что парню совершенно нет дела, но есть Джону, который кажется звереет пожираемый ревностью.
Тогда он впервые огрызается ему, впервые напрашивается на конфликт, пока Галлахер не приструнивает его, натянув поводок, который кажется вжился уже в само мясо холки его друга заставляя упасть на колени упираясь руками в пол.
- Если ты хочешь, чтобы эту проблему не решал я, реши ее сам.- бросает раздраженное Эйдан и уходит, оставляя друга в таком вот повещенном состоянии, задыхаясь грызущим его же его жалом.
Он не думает о последствиях, да и девчонка уже откровенно мешает идеально созданному имиджу возведенного его стараниями заведению, пугая более младших детей, которые звонят родителям, а те в свою очередь настаивают решить эту проблему.
Забавно, но Вика спит на кровати той самой Анны, совпадение ли? Такая же настороженная и испуганная с той самой книжкой в руках.
Анна попадается, Джон просто заставляет ее согласится обещая разобраться с ее родителями если она не позволит ему заключить с ним связь и испуганная девочка соглашается, превращаясь в безликую тень себя, даже без приказов покорно помня угрозы семье.
Узнав об этом тогда, Эйдан впервые бил лучшего друга, который послушно терпел и от этого бить его хотелось еще больше, но смысла особого не было.
Так у них появилось правило не лезть в чужие семьи, не сметь принуждать жертв заключать с ними связь- только добровольное донорство.
НЕ доверяя такому Джону, которому кажется и самому последствия своего поступка и поведение девушки не нравилось, Эйден пришел к ней ночью сам, нависая над укутанной одеялом хрупкой дрожащей фигуркой.
- Анна, впусти в домик.- в голосе не было привычной жизни и игривости, не было того, что он так щедро отыгрывал все это время и она одернула одеяло смотря точно на его лицо.
- Я знала....Я догадывалась...- шептала она, пока Галлахер клонился к ней, заглядывая в широко раскрытые глаза, стирая страхи и воспоминания, унимая все те опасения, которыми жила до этого девушка.
Ее семья после забрала девушку на две недели из лагеря, а его друг превратился в вечно крутящуюся юлу ожидания, вновь отмирая и превращаясь все в того же мертвого парня, каким был последние пару лет.
- Не трогай ее.
- Не могу, она запустила мое сердце...Я не могу.
- Тогда прими решение скорее, мне не нужно ее новые истерики из-за того что ты свое жало контролировать не умеешь.
Друг после возвращения Анны быстро берет ее в оборот и они начинают встречаться и кажется ничего не предвещает беды, хотя тут скорее Джону нужно было больше делится своими ощущениями с Галлахером, как связь в голове среди ночи начинает биться в агонии.
”Эйдан....Высший...Помоги...”- сбиваясь в непонятных паузах, связь скрючивается и кажется вот-вот народит оторвать поводья, обратив друга в то, чем стала Меган.
Брюнет обнаруживает друга на заброшенных качелях старого лагеря ”Свобода” с окровавленным ртом и изломанным телом девушки, которая и дышит то кажется последние вздохи быстро покидающей ее жизни.
-Эйдан пожалуйста...я люблю ее...Она нужна мне...пожалуйста.- умоляет друг и объяснять не нужно чего он просит и брюнет видимо окончательно еще человечность не потерял, не погрузился в эту пучину безразличия, однако сущность внутри скребет- ей не нужен новый кормилец, своих вполне хватает.
- Ты уверен? Ты еще очень молод, а сделанного не воротишь.- интересуется парень и Джон только осторожно убирает пряди с бледного лица с синими губами, осторожно держит хрупкую фигурку, которая слишком тяжело дышит из-за сломанных ребер, он просит вновь и свет новолуния указывает на его щеках блестящие дорожки от слез.
Галлахер удовлетворяет просьбу друга и через пару дней отлежавшись в мед.пункте под капельницей из крови, Анна открывает глаза, пробуждаясь от холодных объятий смерти.
Эйдану с ней возится не охота, его сущность все еще не нуждавшаяся в новом кормильце лишь передает ее в объятия Джона, с простым лишь смыслом- тебе обращали, ты и разбирайся.
Да уж, хорош высший...
Анна после того как обратилась проблем не доставляла, быстро влилась в его общую упряжку и даже как-то дополнила Джона в помощи самому Эйдану, который и не думал натягивать ее поводок.
Они двое хорошее подспорье ему, есть конечно еще проблемные, особенно потому что все более самостоятельными становятся, но после случая с Меган они сами эти ошейники снимать боятся.
Боятся, но косячат...Порой довольно ярко, а порой и скрытно...
Но все тайное становится явным.
- Долго ты еще один горемыкой сидеть будешь, Эйдан...Идем уже, подъем скоро.- зовет Анна, словно услышав, что высший думал о ней, не приближается видимо уловив его последний приказ дать ему отдохнуть, но и не уходит.
- Я иду, Анна.