часть 8. мы отправляемся в Торонто! (1/2)
***В глаза бросается свет включённой лампы. Веки становятся значительно легче. Вальт начинает соображать только спустя какое-то время, пока медленно фокусируется на потемневшем небе за окном. То оказывается слегка приоткрыто, и ветер то и дело подкидывает шторы вверх, заставляя подростка слабо ёжиться от прохлады.Такой же, как в недавнем сне.
Выходит, правда сне? Действительно, разве могло быть иначе? Глупый, глупый сон. Как же хорошо, что он закончился.Синеволосый потирает глаза и сразу поворачивается к Ширасаги, всматриваясь вверх. С верхней полки осторожно свисает его рука. От движения поезда она то и дело покачивается из одной стороны в другую, и Аой подозревает, что старший ещё не проснулся.Почему-то с осознанием на трезвую голову, что этот, казалось бы, бесконечный кошмар закончился, что странностям пришёл конец и всё вернулось на свои места, буквально сбрасывает с плеч Вальта прежний груз. Вся усталость, всё напряжение, которое не покидало его на протяжении всего пути. К счастью, в привычной манере он стал неконтролируемо упускать из памяти части сна. С каждой мыслью те словно выпинывали происходящее недавно в сторону, как ненужный мусор, и Вальту действительно становилось от этого легче. В какой-то момент он почувствовал себя свободным, действительно счастливым.
После нескольких минут проведения в объятьях тонкого одеяла подросток решает выйти. Он сразу замечает на столе тот самый старый бей, который, наверное, оставил после прогулки с друзьями. Недолго думая, он роется в рюкзаке. Со вздохом облегчения он берёт Вальтриека на руки, и в какой-то момент не удерживается, давая волю коротким объятьям.— Дружище, я так скучал, — говорит Вальт. — Больше не оставляй меня одного, ладно?На телефоне ещё половина восьмого. Приятная надпись времени и того самого дня, когда команда только села в поезд, заставляет подростка улыбнуться. Недолго задерживаясь в купе, он выключает лампу у своей полки, заглядывает к Ширасаги, что мирно пускает слюни, и выходит в коридор.Вагон оказывается приятно наполнен людьми. Англичане то и дело мелькают из стороны в сторону, несут с собой чаи, убирают мусор. Иногда около своего купе мелькает проводница. Женщина мило беседует на английском с подошедшей девушкой, стоя неподалёку от расписания.Для собственного успокоения он подходит к листку на стене и одаривает его изучаюшим взглядом. И действительно, непонятные названия станций напоминают тот изначальный список, с которым он знакомился. По крайней мере, видел лично.— Наконец-то, — в какой-то мере восхищённо шепчет Вальт и сжимает кулачки, вскидывая их вверх. — Да, да!Несколько пассажиров удивлённо на него оборачиваются (так реально, что челюсть сводит от радости), но Аой упорно игнорирует всё вокруг. Недолго думая, он целует ладошку, потом негромко стучит ею по листку, передавая благодарности, и бежит к купе друзей. От радости в груди становится легче, становится так свободно. Это же здорово. Он успел соскучиться по реальности, по этому расписанию, по друзьям и Ширу. Даже по Амстердаму, который успел пропустить. Его, кстати говоря, он обязательно посетит на обратном пути.Только добежав до места, он врезается в дверь и на мгновение медлит.
В голове внезапно всплывает Рантаро, лежащий на полу. Парень непроизвольно дёргает плечами. Просто внезапно окутывает испуг, неожиданный дискомфорт, и уверенность осторожно сбрасывает, как рукой.На трезвую голову парень думает, что не хотел бы возвращаться обратно.
Потому что от воспоминаний, нахлынувших также резко, как и исчезнувших, становится до жути неприятно.А доверие к друзьям магическим образом исчезает.
— Эй, — Вальт не спеша отводит дверь в сторону и проходит в купе. — Парни, я здесь.На полках мирно устроились все четверо парней. Уже давно доеденная курица в фольге готовится к скорейшему полёту в мусорное ведро. Рантаро с Вакией поедают бутерброды, Кен наверху ещё дремлет, а Курогами вовсе не оказывается на месте. Только заметив вошедшего синеволосого, Мэстро с набитым ртом кивает на оставшиеся два бутерброда и свободной от стакана рукой подзывает к ним. Его тёплый и непременно привычный взгляд успокаивает. У Вальта как камни с плеч валятся; умышленно давая другу пять, он садится рядом с Вакией и хлопает его по ноге.— На сколько дней вперёд ты отсыпаешься, а, Вальт? Чуть лицо не опухло, — в привычной манере говорит Мурасаки. — Ещё бы до выхода подремал, чтобы мы тебя оставили.— Я рад слышать это от тебя, — улыбается Аой и расслабленно прикрывает глаза. Ему кажется, что пахнет домом. Пахнет Японией, тем родным и тёплым для сердца, что на мгновение кружит голову. Глупый, совсем дурацкий сон, а он так успел соскучиться по собственным друзьям, что чуть не плачет.— Да что ты?— Клянусь, в ближайшее время никакого сна! Я глаз не закрою больше, честно-честно вам говорю. Я столько энергии набрался! Готов хоть сейчас идти и сражаться! Маэстро, ты же хотел реванша, да?
— Да наш Вальт загорелся, — говорит вошедший Дайго, прикрывая за собой дверь, и синеволосый активно ему машет. — У нас чуть больше двух часов до выхода. Пора собираться.Рантаро поддерживает его кивками и запивает соком. Он прокашливается и суёт в руки Вальту один бутерброд, а второй отдаёт Дайго, чтобы не осталось лишнего. Пока никто другой больше не взялся (и вряд ли возьмётся) за это дело, блондин поднимается и не спеша принимается собирать разложенную еду по пакетам и упаковкам.— Мы подъезжаем до Торонто, да? — уточняет Вальт.— Ещё около трёх остановок. Они будут короткими, — Дайго запрыгивает к себе и принимается снимать с подушки наволочку. — поэтому нет смысла выходить. Ширу уже купила, что нужно.
— Тогда я к себе? Разбужу кое-кого, — говорит Вальт. Он приподнимается на носочках и трясёт сонного Кена, что поворачивается с запутанными волосами и растерянным видом и осматривает остальных. — Скоро будем в Торонто! С ума сойти можно, да, парни?Он быстро выскакивает за двери и оставляет команду наедине друг с другом, пока доходит до купе Ширасаги.
***В лёгком покачивании и давно привычном ?чу-чух?, в пустом и тихом купе, когда вечером в поезде сама собой появляется уютная атмосфера, Ширасаги ещё тихо сопит. Его спина неспеша вздымается вверх. Вьющиеся волосы расползлись по подушке и сонному лицу.Луи во сне хмурится, громко сглатывая, и Вальт, прикрывший за собой тяжёлую дверь, не спешит нарушать тишину.Интересно, а что за сон снится Луи после их общего? Или Вальт это всё придумал, и странный сон был только у него одного?— Я же говорил, что окно будет открыто, я знал, — говорит Аой и залезает на столик, с кряхтением прикрывая окно. — Кому стало так жарко, не понимаю...
Синеволосый ещё несколько секунд сидит на столе, обдумывая всё произошедшее. Что-то в голове будто не складывалось. Чувство лёгкого неверия, словно совсем обычное пробуждение не казалось нормой. Пускай парень всем своим сердцем желал скорее вернуться обратно, оказаться как можно дальше от неприятных странностей, сейчас что-то будто встаёт на пути. Как немаленький камень под ногами, об который раз за разом спотыкаешься. Вальт активно старается не обращать на это внимание, поэтому вопреки всем сомнениям лишь улыбается.
Он осторожно добирается до Ширасаги. Парень хватается за трубчатый бортик, ногами встаёт на нижнюю пустую полку. В какой-то момент их лица становятся слишком близко, когда Вальт подползает ближе к двери; примерно на столько, чтобы чувствовать дыхание на собственной шее. Подросток наклоняется и ощупывает ногой край своей полки, удерживая равновесие.— Доброе утро-о, — тянет Аой. — То есть ве-ече-е-ер. Через три часа нам надо выходить, мы подъезжаем к Торонто. Уже давно пора встава-ать...
Луи дёргает рукой и запрокидывает её выше, на плечо младшего. Она касается холодного уха Вальта, точно потерявшего тепло из-за открытого окна во время их спячки. Прохлада дарит смешанные ощущения, и Луи морщит нос, чуть ёрзая по месту.