Light II: Ещё один Кира (1/2)

Новый день встретил группу расследования новыми жертвами нового Киры: конечно, по воле Лайта Миса не переставала вписывать имена. Лайт приветственно кивнул Рюдзаки, уже уставившемуся в свой экран и грызущему палец; что ж, это всё ещё был не тот Эл, к которому они все привыкли. Сегодня Лайт был намерен если и не вернуть его в исходное состояние, то сам аккуратно подвести его к той мысли, что Третьим-Вторым Кирой может быть Миса. Действовать следовало филигранно, чтобы жертвой Рэм стал Эл, а не он сам, если она догадается, что он делает это умышленно.

Лицо Ватари, поднёсшего Эл тарелку, доверху наполненную клубничными пирожными, было непривычно встревоженным.

— Боюсь, я вынужден буду покинуть вас, — проговорил он. — Ожидается съезд Интерпола.

— Что? — Лайт вклинился в разговор, который, по правде сказать, совершенно его не касался, лишь потому, что Эл так и не соизволил что-либо ответить. — Это связано с новым Кирой, верно? С другой стороны… разве ещё один Кира требует подобных мер?

— Ещё один Кира, — хмыкнул Эл почти весело. — Лайт-кун полагает, что это что-то хотя и пугающее, но давно привычное, почти как вспышка эпидемии?

— Брось, Рюдзаки, тебе не удастся в очередной раз повысить свои подозрения, — в интонациях Лайта послышалось раздражение. — Я сказал так лишь потому, что мы и правда столкнулись уже с несколькими.

— Нет, это не связано с Третьим Кирой, — ответил Ватари. — На самом деле случилось кое-что ещё.

Эл невозмутимо вытаскивал из пирожных клубнички и одну за другой отправлял их в рот. По мере того, как пирожные лишались венчающих их ягод, щёки Эл раздувались всё шире. Лайт и Ватари синхронно вздохнули.

— Волна массовых смертей снова прошлась по всему миру. Однако теперь это не только преступники, о которых объявляется на телевидении: в основном представители органов власти и бизнес-структур, крупные чиновники, олигархи и звёзды, даже президенты нескольких стран. Также среди новых жертв есть и те, кто находился под подозрением в чём-либо, однако вина не была доказана, а следственно, все эти случаи не предавались широкой огласке. Эти смерти начались сегодняшней ночью и не прекращаются до сих пор.

Глаза Лайта невольно расширились:

— Они все умерли от сердечных приступов?

— Необязательно. Все умирали по-разному.

— Лайт-кун полагает, что всё это — дело рук Киры? — в голосе Эл непривычно зазвенел металл. — Даже мне потребуется больше данных и времени для анализа.

— Кто ещё может убить стольких людей на расстоянии и одновременно… — это было настолько похоже на результат действий тетради смерти и вместе с тем настолько чуждо человеку, сейчас ей владеющему, — Мисе, — что Лайт на мгновение растерялся. Кто смог бы, имея тетрадь, совершить что-то подобное? Или всё это на самом деле лишь видимость убийств Киры?

— В истории было множество невероятных случаев, Лайт-кун, — сказал Эл. — Хотя, очевидно, для воплощения подобного замысла тетрадь смерти действительно подошла бы лучше всего, она отнюдь не единственное средство в арсенале преступников. К тому же шанс, что они ею завладели бы, ничтожно мал.

— Значит, ты будешь этим заниматься?

«Поэтому он оставил Третьего Киру на меня? Но ведь смерти начались только этой ночью… Как это возможно? Мог ли Рюдзаки узнать обо всём заранее?»

— Я дам Интерполу комментарий, когда съезд состоится. Ватари будет моим представителем, как и всегда.

— Но ты сам останешься в Японии? — спросил Лайт настойчиво.

Эл надкусил очередное пирожное:

— Думаю, да. Сейчас я контролирую расследование дела Киры, а с этими убийствами ещё ничего не ясно.

Когда обсуждения этой новой серии жертв стихли, Лайт первым делом вышел в сеть со своего компьютера: в самом деле, к этому времени о том, что вкратце изложил Ватари, можно было найти множество новостей на разных языках. Правда, о смертях лиц под недоказанным подозрением не говорилось, но Лайт был убеждён, что Ватари и Эл было известно гораздо больше, чем всем мировым источникам новостей разом.

Итак, это правда очень напоминало действия такого же Киры, каким был, скажем, он сам, только с совершенно другими… возможностями? Или целями? Нет, отчётливо понял Лайт, их цель была одна: этот убийца, ещё один Кира он или нет, тоже искал справедливости, но поражал сам масштаб его действий. Лайт прекрасно знал, что во многом власть и элита любой страны нечиста, подчас даже преступна, но кто бы во всеуслышание объявил преступником собственного министра, богача, кумира миллионов людей? Очевидно, что обладающим таким статусом всё просто сходило с рук: в крайнем случае они с лёгкостью уходили от правосудия, подтасовывали факты или подставляли других. Так что Кира, которым был Лайт, никогда не смог бы до них дотянуться.

Однако этот человек — кто бы он ни был — ни перед чем не останавливался. Он справедливо решил, что всякая рыба гниёт с головы, и не стал размениваться на мелких сошек, каковыми в сравнении с его жертвами были едва ли не все жертвы Лайта разом. Он прикончил правителей нескольких стран, которые вели долгий вооружённый конфликт, и тех прочих влиятельных лиц, кровь на руках которых ни для кого не была секретом! Он действовал так, будто ничего не боялся, уже видел себя богом этого мира, и Лайт… Лайт бы очень хотел откровенно с ним поговорить. Чем дольше он изучал списки этих растущих смертей, тем больше видел в этом изяществе и решительности почерк, так похожий на собственный, но в то же время во сто крат его превосходящий.

Этот человек — да человеком ли он был? — вовсе не дожидался официального оглашения вины. Ведь правосудие современного общества вовсе не было беспристрастным подобно самой Фемиде. Этот человек сам назначал себя и судом, и палачом. Этот человек планомерно выстраивал правосудие не в только пределах своей страны (в конечном счёте жертвы Лайта свелись преимущественно к преступникам на территории Японии, следовало это признать), а в масштабах целой планеты…

Что-то оглушительно громко вернуло Лайта в реальность. Он обнаружил Эл грозно нависшим над своим компьютером:

— Что?

— Занимается ли Лайт-кун делом Киры? — Эл обличительно ткнул пальцем в экран. — Какое отношение к Третьему Кире имеет убийство шестнадцати членов преступной группировки в Италии?

Что ж, здесь Эл, очевидно, был прав, Миса никаким образом не могла внезапно переключиться на иностранных преступников. Лайт секунду раздумывал, а затем решил, что ум Эл, безусловно, давно дошёл до этого и сам, так что стоило поделиться, а не скрывать:

— Что, если это на самом деле ещё один Кира, Рюдзаки? С тем допущением, что у него есть доступ ко всей информации мира, это видится вполне реальным. Не все смерти могли произойти по его воле, и, может быть, это вообще некая сеть группировок убийц по всему земному шару, но суть большинства убийств очень ясна — это…

Только, прежде чем Лайт успел договорить, Эл совершил одновременно несколько вещей: больно пнул Лайта пяткой, закрыл разом все вкладки его браузера и навис теперь уже перед ним, заполняя собой всё поле видимости.

— Ты продолжишь поиски Третьего Киры и не станешь лезть туда, где совершенно некомпетентен, — от такой наглости Лайт едва не фыркнул: он Кира, он просто не может быть некомпетентен в вопросах установления справедливости, — но всё-таки удержался.

— Я думаю, что появился Четвёртый! — прошипел Лайт ему в лицо. — И, очевидно, он куда более опасен и непредсказуем!

— Ты хочешь поговорить об очевидных вещах? — Эл чуть отстранился, сложил руки на груди, вот только было ошибкой подумать, что буря уже ушла и наступило затишье. Признаться, Лайт клюнул на это, а потому спустя миг замер, ошеломлённый безжалостностью его слов: — Очевидно, что Лайт не является официальным участником расследования, он студент. Очевидно, что я могу просто отправить его назад получать его образование, а могу действовать… чуть интереснее, знаешь ли.

— Что ты…

— Очевидно, что мне не составит никакого труда лишить Лайта-куна и его отца какой-либо возможности работать в полиции. Или, больше того, принести трудности всей их семье. Очевидно, я смогу подбросить Лайту ложные улики, необязательно по делу Киры, чтобы совсем исключить из игры или даже отправить на эшафот. Помнишь, я обещал это Кире? Очевидно, его могут атаковать просто физически — и Лайт не справится с целой толпой. Продолжать очевидности? Что? — Эл по-птичьи склонил голову набок. — Лайту-куну не нравится?

Лайт не знал, что сейчас чувствовал: клубок всех скопившихся, клокочущих внутри эмоций вряд ли можно было распутать, но прежде всего глаза застилала пелена злости. Хотелось придушить Эл собственными руками, но он и этого сделать не мог — не при всех, а затем они с Эл не останутся только вдвоём, чтобы сойтись один на один. Фактически Эл открыто ему угрожал; нет, нисколько не притворялся его другом, как прежде, а словно бы наконец обнажал свою настоящую сущность.

И — что было унизительнее всего — Лайт ничем не мог это парировать, а убить его без знания имени и без помощи шинигами не представлялось возможным.