Часть 6 (1/2)

Выйдя в освещенный коридор, я потянулась. Замудохалась я, конечно, знатно.

Всё было залито кровью. Кровью, кишками, говном, рвотой: часть этой адской смеси была размазана по стенам, часть плотно засохла на нашей обуви.

— Знаешь, я с одной стороны рад, что могу всё лучше видеть… А с другой не рад, — вздохнул носильщик, выходя следом.

Я мельком глянула на него, однако быстро осмотреть его не получилось: я вылупилась на высокого блондина с голубыми глазами, который последние несколько дней не казался мне таким высоким, блондинистым и голубоглазым. Честно говоря, мне вообще как-то не до его внешности было: то мне глаз выдавили, то я органы ела, то людей крошила.

— Хули ты такой красивый, — я с подозрением нахмурилась: где-то меня явно наебали. Не мой это носильщик, я его у кого-то спиздила и не заметила.

— Ты тоже очень милая, — он улыбнулся. — И очень низкая.

— Слыш, мудило, мне тридцать восемь. Я плачу налоги и сижу в тюрьме. Ты кого низкой назвал?

— Брось, низкие созданы для любви.

— Это просьба укоротить тебе ноги? Или тебе череп жмёт?

— Ладно, ладно, если ты так коплексуешь.

— Пизда тебе, мальчик…

Уборщик прыгнул на островок, на котором еще виднелись очертания пола, я же смело ступила в субстанцию, уже успевшую знатно загустеть. Мы направились в сторону главной проблемы, которую вычислили по камерам: кто-то всё-таки занял склад.

— Давай сыграем, — носильщик решил измотать мне нервы до последнего.

— Ну отъебись ты уже от меня.

— Не-е-е, так не интересно.

— Да что ты от меня такого интересного узнаешь? Как оформлять страховку? Как точить заточку? Сколько человек я пырнула? Что тебе надо?

— Я так просто не скажу. Сыграй.

— Господь-мудло, ладно. Цу-е-фа. Ничья. Всё, отстань.

— Сыграй еще раз. Раз, два, три. Ты проиграла.

— Ну и?

— Какую музыку ты любишь?

— Рок. Монгольский.

— Раз, два, три. Твой вопрос?

— Ты гей?

— А я похож?

— Похож на пидораса, это да. Но я спрашиваю, гей ли ты.

— Нет, и у меня была девушка. Раз, два, три. Раз, два, три. Ты любишь читать?

— Не очень. Любимая книга — «Портрет Дориана Грея».

— Раз, два, три.

— Э-э, не знаю. У тебя был рак почки?

Честно говоря, я вообще не ебу, зачем он это затеял. Но ему, кажется, весело. Ебаный садист.

Шагая под мигающими лампами, мы играли в «камень-ножницы-бумага» и говорили ни о чем. Я пыталась придумать вопросы, он надо мной ржал, получал по ребрам, спрашивал какую-нибудь бесполезную хрень, и всё по кругу.

Всё это было странно. Нет, странно — это слабо сказано, смазано маслом и закрыто шторкой. Но почему-то я начинаю привыкать к этой зоне, аномалиям и этому придурку. Хотя нет, пожалуй, к носильщику я не привыкла. И никогда не привыкну. Он странный, подозрительно нормальный и беспричинно добрый. У меня дохера вопросов и, кажется, у меня появилась отличная возможность их задать.

— Как ты вообще попал в фонд? — внезапно спросила я, когда он снова проебался.

Это было ошибкой. Носильщик издал короткое «э», и его лицо приняло какое-то странное выражение: он растерянно улыбался, причем так криво, что на пару секунд я задумалась, не словил ли он наконец инсульт.

— Могу я… соврать? — наконец поинтересовался он, с грустью выдохнув.

— Конечно можешь, ты еще разрешение посрать попроси, — не понимая, в чем проблема просто послать меня нахуй, пожала плечами я.

— Спасибо. Тогда меня просто наняли. Я сначала даже не понял, куда попал, а когда понял, поздно было отказываться.

Ладно, кажется, я могу засунуть свои вопросы куда поглубже. Хотя, как будто меня это действительно ебет: только паразит внутри умиляется этому кретину. Господи, просто вылези уже из меня и женись на этом чертовом носильщике.

Оказавшись в нескольких поворотах до места назначения, я заткнула парня и зашагала впереди. Люди иногда говорят о таких тупых вещах, как шестое чувство: что-то подобное внутри бесновалось, не предвещая ничего хорошего. Правда, скорее всего я просто имею достаточно мозгов, чтобы предположить, что те, кто занял склад, будут шмалять по всему, что движется.

Мои шаги стали нарочито тяжелыми, и то, как мягко ступал уборщик, стало вовсе бесшумным на их фоне. Он понял мои намерения и хотел последовать моему примеру, однако я знаком приказала ему перестать; после этого носильщик с легкой растерянностью улыбнулся мне, и в его глазах читалась то ли жалость, то ли что-то еще.

Оказавшись практически у дверей, мы остановились. Набрав побольше воздуха в грудь, я громко крикнула:

— Хуй!

И тишина.

— …чего, блять? — раздался чей-то приглушенный голос.

— Не стреляйте, я захожу.

Ответа не последовало, и я, решив, что терять мне нечего, выбила к херам дверь.

Тут же раздался выстрел, и живот пробила боль.

— Ай блять!

— Это что, реально человек?

— Нет, мамка твоя! Чё за нах, попросила же!

— Тут ходят говорящие ящеры…

— И орут «хуй»?!

Шипя, я взглянула на стрелявшего. Полуседой мужик моего возраста в халате вышел из-за полок, опустив пистолет; следом за ним выглянули еще две головы, одна темная, как черная дыра, а другая с длинным рыжим хвостиком.

— Кто ты? — мужик попытался скрыть растерянность за холодной осторожностью.

— Хуй в пальто! Выжившая я!

— Как ты выживала?

— Бегала и пиздила всё, что движется!

— Каким…

— Слушай сюда, урод, я знаю этот метод с уточняющими вопросами. Меня это, правда, не особо сейчас ебет! Ты мне живот прострелил!

— Я…

— Головка от хуя! Носильщик, возьми мне что-нибудь пожрать и тащи меня в мед кабинет.

Мой уборщик подскочил ко мне и хотел поддержать, однако я злобно зыркнула на него. Тем не менее, я забыла, что моя злость на него не работает: так что он, нахмурившись, поднырнул под руку и подхватил меня.

— Где здесь спирт? — парень обратился к оккупантам.

— Да! — коротко вскинулась одна из бошек, та, что была рыжей. Голос был женским. Может, у нее будет резинка для волос?

— Я и сама могу идти…

— Не можешь, — отрезал носильщик.

Не выдержав этой наглости, я хлопнула его по больному плечу, однако он лишь скривился, но меня не отпустил.

— Я потом тебе подзатыльник отвешу…

***

— Ай блять… Ай, блять! Ай, блять, ай!

— Тихо, тихо… Она уже начала зарастать…

— Сука!

Носильщик вскрывал меня на кухонном столе, пытаясь кухонными ножницами аккуратно извлечь пулю, пока девушка держала меня, уже прокусившую до крови запястье. Остальные доктора стояли рядом, с ужасом смотря на эту кустарную операцию.

— Еще пара секунд… Достал!

— Я вас всех в рот ебала! Ай, блять!