Интерлюдия (1/2)
— ЧТО?! В КАКОМ СМЫСЛЕ «СБЕЖАЛ»?!
Двалин оторвался от жиденького супа и бросил косой взгляд на дверь. Оттуда долетал приглушенными раскатами взбешенный голос Даина, который перемежал допрос какого-то незадачливого придурка яростной бранью. Эта вспышка гнева порядком его удивила — обычно Даин сохранял хладнокровие, даже когда дела шли совсем скверно; как в тот раз, когда они с Торином решили украсть любимую книгу короля Трора «Любовница каменщика», только чтобы быть пойманными самим королем — так что теперь ему стало любопытно, кто и каким образом умудрился его довести. Что бы там ни случилось, причина должна быть серьезной.
К его радости, в комнату ввалился Даин собственной персоной, с лицом алее свеклы и со сбившимися набок растрепанными косами. Он был похож на росомаху, выдернутую из спячки. Когда его голубые глаза остановились на Двалине, они сузились в щелочки. Он подошел к воину и бросил ему в лицо мятый конверт.
— Прочти это. Сейчас же, — прорычал Лорд Железных Холмов, и сразу за этим повернулся на каблуках в театральном вихре взметнувшегося плаща, поскольку втайне любил выпендриваться не меньше, чем Торин в присутствии Бильбо.
— Подожди, что это? От кого? — растерянно крикнул Двалин ему вслед. — Даин!
— Просто прочитай! — проревел гном, даже не обернувшись. — А я пойду скажу нашему безмозглому кузену, что его тупица уже на полпути в Мордор!
Двалин выронил миску с супом.
— ЧТО?!
***</p>
— Мастер Балин? У меня для вас письмо от лорда Даина.
Балин кивнул и протянул руку, не отрывая взгляда от бумаг, которые он просматривал:
— Спасибо. Свободен.
Слуга передал ему письмо в толстом конверте, поклонился и ушел. Балин бросил его на стол и закончил читать имеющиеся у него отчеты, прежде чем, наконец, взглянуть на письмо от Даина. К его удивлению, почерк на конверте оказался не теми знакомыми каракулями, которые он ожидал увидеть. Заинтересовавшись, он поднял письмо, сломал печать, а затем пробежался глазами по подозрительно скругленным буквам. То, что он прочитал, заставило его сердце замереть в груди.
— О нет. Бильбо… что же мы наделали?
***</p>
«От дяди Даина? О чем?» — удивился Кили, забрав толстый конверт у гнома из личной стражи Даина.
— Подожди, это почерк Бильбо, — заметил Фили, разглядывавший второй такой же желтый конверт. — С чего вдруг он решил слать нам письма?
Стражник беспомощно пожал плечами:
— Я не знаю. Все, что мне приказал Лорд Даин — передать эти письма вам обоим.
Фили переглянулся с братом, прежде чем отпустить стража. Как только незнакомец ушел, он открыл письмо и начал читать. Пять минут спустя письмо превратилось в комок бумаги и полетело на пол, когда он бросился к своему все еще читающему брату. Кили взвизгнул и поймал его одной рукой, а другую выбросил назад, чтобы удержать равновесие и не свалиться со стула.
— Фили! Какого Балрога?! — воскликнул он, отбрасив светлые косы, упавшие ему на лицо. — Совсем сдурел?!
— Ты должен был умереть, — прохрипел Фили, крепче обнимая своего единственного брата. — Мы оба. Мы оба должны были умереть…
Он почувствовал, как Кили слегка расслабился в его руках, но не осмелился разжать хватку.
— Фи, какого…?
— Дочитай письмо, Кили, — сказал он, уткнувшись лицом в спутанные темные локоны, и изо всех сил постарался не представлять мир без своего младшего брата рядом с ним. — Просто дочитай.
***</p>
— Братишка? Что читаешь? — Поинтересовался Глоин, бесцеремонно врываясь в комнату, которую Оин объявил своей. Его старший брат стоял перед столом, уставленным всевозможными травами, инструментами и прочей лечебной ерундой, о которой целитель знал все, но никогда не утруждался поделиться этим знанием с кем–либо. Оина всегда раздражала невежественность окружающих, так что Глоин взял за правило вести себя рядом с ним нарочито глупо, просто чтобы досадить брату.
Целитель не ответил, продолжив жадно читать письмо в руках. Глоин озадаченно наблюдал, как глаза его старшего брата сначала расширились, затем неожиданно сощурились, пока, наконец, не подернулись слезами. Он несколько раз исступленно всхлипнул, но не позволил себе расплакаться, на что Глоин не сдержался и закатил глаза. Оин скорее поцеловал бы эльфа, чем позволил себе заплакать перед своим младшим братом.
— Ну серьезно, что там такое? — Снова спросил он, подойдя ближе к брату. — Это еще одно письмо от Дис? Я знаю, что вы двое основали клуб по интересам, чтобы на пару с наслаждением пытать Торина чувством вины и противными лекарствами, но мне кажется, что сейчас не самое подходящее время жаловаться ей на его твердолобую задницу…
— Глоин, — перебил Оин, не повышая голоса и не отрываясь от письма, — похоже, я только что узнал, как я умру.
***</p>
— Бофур? Это правда? — удивился Бомбур, оторвавшись от письма и уставившись на гнома, сидевшего напротив. Бофур проигнорировал его и продолжал бегать по листку пергамента глазами, которые с каждой секундой становились все темнее и темнее. И его нельзя было за это винить. Его собственный желудок скрутился в узел, и Бомбур не знал, плакать ему или кричать от того, что он только что узнал.
— Ох, что же мы наделали? — спросил он вслух, с горечью размышляя об их друге полурослике, который ради них буквальности сделал невозможное, пожертвовав всем. — Мы так долго относились к нему с подозрением; должно быть, ему было так больно, что ему не доверяли! И Торин! Как мы могли позволить ему или нашим принцам умереть…
— Бомбур, — прервал его Бофур, наконец взглянув на брата своими темными глазами. — Я боюсь, что Бильбо на этот раз откусил больше, чем сможет прожевать.
***</p>
— Это что за нахер?!
— Дори! Только не перед Ори! — Нори издевательски нахмурился, прикрыв уши Ори ладонями.
Дори, к его большому удивлению, пропустил замечание мимо ушей и просто продолжил ходить взад и вперед, пока читал письмо, стиснутое в руках. Ори держал такое же послание и изучал его с поразительным вниманием, а на коленях у него лежал третий нераспечатанный конверт, на котором было нацарапано собственное имя Нори. Прищурившись, он вгляделся в почерк, но так и не смог припомнить, где же видел его раньше.
— Нори, думаю, тебе стоит это прочесть, — медленно проговорил Ори, протягивая ему тот самый конверт, при этом не отрывая взгляда от собственного письма в другой руке. Нори пожал плечами, взял конверт и вскрыл его одним из своих кинжалов. Он быстро пробежался глазами по выпавшему оттуда листу пергамента, а затем почувствовал, как пол проваливается под его ногами.
— Вот дерьмо.
***</p>
— Торин? Ты в порядке?
Он пропустил слова Балина мимо ушей и продолжил пялиться на письмо в своих руках. Хотя он уже перечитал его множество раз, отчего-то смысл прочитанного никак не укладывался у него в голове. Бильбо вернулся назад во времени? Чтобы спасти их? Чтобы спасти Фили и Кили? Спасти Торина? Никогда ему не доводилось слышать более дерзкой и безумной истории. Но чем дольше он размышлял об этом, тем больше кусочков мозаики складывалось у него в голове: подозрительная благосклонность Бильбо при их первой встрече; его попытки защитить их; его яростная преданность и привязанность к едва знакомым гномам, которых он толком и не знал…
Он снова скользнул взглядом по последней строке. Витиеватым почерком было выведено: «Я люблю тебя вот уже восемьдесят лет и буду любить еще столько же». Погибший возлюбленный Бильбо — тот самый, о котором он так тепло отзывался, которого оплакивал и которого продолжал любить, зная, что его чувства не взаимны, — все это время был не каким–то неизвестным дураком.
Это был Торин.