IV. Глава 3 (1/2)

Полминуты назад Влад видел в нескольких метрах от себя призрака. Бледная тень, давно утратившая человеческие очертания, плавно скользила между рядов пыльных книг, будто обходя свои владения. Библиотечное привидение. Словно в какой страшилке. Нечисть исчезла, но не прекратила существовать, зрение Влада не могло проникнуть за тонкую пленку и разглядеть часть иного мира. Лишь Кость Мары помогала ему видеть, но она пропала с его шеи.

— Оно… всегда было здесь? — прошептала Рената, крепче сжимая его руку потной ладонью.

Теперь Кость висела на ее шее.

Рена согласилась прийти сюда, чтобы Влад показал ей свой мир.

— Он здесь очень давно, — так же шепотом ответил.

Рената смотрела заворожено, она прикоснулась к свету чужого солнца и не обожглась. И не обожжется, она здесь лишь как зритель.

— А разве ты не должен изгонять его? Ты ведь должен избавляться от таких существ.

Влад медленно покачал головой, глядя на тускло-освещенные книжные полки.

— Я встретил его около пяти лет назад. Наша встреча стала случайностью, он никому не вредил. Он необщителен, в отличие от остальных, но всё я же сумел немного понять его. Он… даже не знаю… умиротворен, что ли. Чувствует себя здесь на своем месте, не хочет никуда идти.

— Как это должно быть здорово, — Рена прислонилась к его плечу. — Найти свое место. Но это же не всегда так чудесно, да? Твоя работа. Ты рассказывал про эту девочку — Ингу…

— Да, — в груди стало тяжело, будто окаменели лёгкие. — Не всегда. Но то, что случилось с Ингой, – это исключение, я уже говорил тебе. Охотники погибают очень редко.

— Просто не хочу думать, что ты был в опасности всё это время. Влад…

— Да? — Он тихо откашлялся, будто мог спугнуть живущую меж сотен тысяч страниц пыль.

— Я… я раньше не знала об этом… только думала. Но сейчас… этот призрак… он же меняет абсолютно всё. Жизнь… то есть, нет, что-то, — она сглотнула, — после смерти есть. Ты тоже перестал бояться, как я сейчас, когда узнал? — она впервые оторвала взгляд от призрака и посмотрела на Влада. В глазах блестели слёзы.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Не всё, что случается после смерти, — хорошо.

Он вспомнил упырей и их искалеченные души. Вспомнил дрекаваца и еле удержался, чтобы не содрогнуться от накатившей тошноты. И вспомнил глаза Инги, какими он видел их в последний раз — с тьмой, что поселилась на самой глубине.

Влад подумал о Янезе — твари, неотличимой от человека.

— Если бы Аврора стала такой… ты бы сказал мне, правда?

Он думал, что имя ударит под дых, но не ударило. Рена — теплая, живая, любящая, обнимала его крепко-крепко. Боль ее сердца переплеталась с его болью и становилась слабее.

И Влад впервые сказал себе, что всё будет хорошо.

— Разумеется. Но это тоже было бы больно — увидеть ее такой.

— Не больнее, чем…

Она не договорила. Плавно отвернулась от него и продолжила наблюдать за призраком.

«Самое потрясающее, что я видела в своей жизни», — скажет она затем чуть позже, дома. Потом будут истории об охоте, рассказы обо всех призраках, русалках и мавках, которых Влад встречал. То, чем он хотел поделиться столько лет, но не мог.

Рена всё узнала. И она совершенно всё приняла.

Всё еще будет хорошо, всё будет просто чудесно.

***</p>

Влад плеснул в лицо ледяной водой. В квартире работал кондиционер, а в голове бушевал пожар, и временами, на пару секунд, Владу казалось, что он задыхается от его дыма. Варя ушла несколько часов назад и растворилась в воспоминаниях. Он не мог думать о ней, с трудом повторял в мыслях ее слова, и не выходило вспомнить, чем занимался с момента ее ухода. Пытался поверить? Нет, если бы он не верил, голову бы не разрывало изнутри от ярости. Сердце бы не колотилось, руки бы не дрожали.

— Остановись, — он шлепнул себя по щекам, глядя в зеркало в усталые глаза. — Хватит.

Всё может оказаться ложью. Всё может оказаться не тем, чем кажется. Нужно рассмотреть каждую деталь, каждый кусочек.

Рената мертва, убила себя без причины. Влад ведь только вчера вспомнил, что у Рены никогда не было суицидальных мыслей, даже в самые тяжелые дни. Об этом ему рассказала ее мать. Та узнала от лечащего психотерапевта. Врач, конечно, не должна была раскрывать подробности о лечении пациентов, но фрау Лехнер могла многие двери открыть с помощью денег и ни капли не стыдилась, кажется, почти считая взятки просто хорошим аргументом в общении с людьми.

Что случилось перед тем, как Рена застрелилась?

По коже пробежали мурашки.

Э у с т о м а.

Эустома, ласкаемая нежными пальцами Рены.

«В них всё дело? — у Влада перехватило дыхание. Если бы он только знал, то вырвал бы букет из рук Рены. Истоптал, сжег. — Заколдованные цветы? Это было проклятье?»

Ему не хотелось признавать, но ответ могла дать только Варя — подозрительная незнакомка, которая знала слишком много. Которая появилась настолько вовремя, будто следила за ним. Впрочем, почему будто? Он встречал ее на похоронах Ренаты. Варя совершенно точно преследовала его. Бумажка с адресом, которую она закинула в его квартиру, лежала на комоде в коридоре. Расплывчатые слова девушки не имели никакого смысла. И одновременно лишь в них Владу хотелось смысл искать.

На самом деле у него нет выбора.

Сначала он влил в себя кружку крепкого кофе, смешав напиток с таблетками от головной боли, а затем принял душ и обработал раненые руки.

Мать Вари – тоже ведьма, он точно знал это, иначе быть не может. Ведьма-убийца, значит. Из тех, кого зовут отступницами, кого свои же ненавидят. Влад никогда не охотился на ведьм, да и мало кому из охотников доводилось. Он лишь примерно представлял, с какой разрушительной, ужасающей мощью предстоит столкнуться. Чтобы расправиться с ведьмой, по правилам привлекались несколько опытных охотников и точно такое же количество ведьм. Дело расследовали вместе, чтобы не подрывать и так шаткое доверие, сложившееся между двумя сторонами. Ведьма, начавшая убивать, становилась намного сильнее сородичей, и в процессе ее уничтожения охотники и другие ведьмы нередко гибли.

По словам Вари, по ее уверенному светлому взгляду, Влад отчего-то понял, что никого больше она звать не собирается. И сам бы он не позвал. Мысли будто покрылись льдом.

Он справится один. Только его дело. Его месть.

Влад взял ключи от машины с полки, внутри все каменело, и боль отходила на второй план, словно тоже поглощенная таблетками.

Он собирался сделать то, что, по словам Ренаты, подходило ему больше всего, — отправиться на охоту.

— Пожалуйста, проходи, — едва впустив его, Варя заняла место за широким столом в единственной комнате квартиры, видневшимся из коридора.

Влад сделал несколько осторожных шагов. Стены и пол от самого входа покрывали листы белой бумаги, исписанные буквами, среди которых он распознал русский и латынь, а еще — неизвестные округлые символы, будто бы принадлежащие выдуманному языку.

Дорога до дома Вари заняла полтора часа, Влад был благодарен этому времени, оно еще немного утрамбовало мысли. Он никогда не любил приступать к охоте на горячую голову, но сегодня просто не мог поступить иначе. Едва Варя сказала, что Ренату убили, он был готов схватить оружие и мчаться на поиски убийцы. Он заставил себя остановиться на несколько часов, жалея, что нельзя остановить время. Он попробовал осознать. Влад все еще не чувствовал себя готовым, а в голове вертелась темная холодная мысль, пришедшая, пока он крутил руль, уставившись воспаленными глазами на дорогу.

«Хорошо, что это было убийство, а не суицид. Хорошо, что это сделал кто-то, а не она сама».

Комнату, как и коридор, покрывали листы бумаги. Смятые и исчерканные валялись на полу вместе с чистыми. Исписанные аккуратным почерком крепились ко всем стенам и пробковым доскам на них, соединялись разноцветными нитками. Влад недолго постоял посреди белоснежного мельтешащими буквами, как муравьями, хаоса. Затем медленно сел напротив Варя за стол, использовав кстати стоявший здесь свободный стул.

— Прежде всего, ты должен знать кое-что важное, — без вступления начала Варя. — Рената не ушла навсегда, она все еще в Лесу.

— Что? — перед глазами на миг все вспыхнуло белым огнем. — Я же сам видел, как она исчезала!

— Внушить можно что угодно. Особенно когда обладаешь силой мортасилара.

Влад замер, обдумывая последнее слово, которое сам почти никогда не произносил вслух.

— Мортасилары забирают души мертвых, — сказал он. — В этом их роль. Зачем бы кому-то из них внушать именно мне, что моя жена исчезла?

— Ведьмы за сотни лет не разобрались в желаниях и мотивах мортасиларов, они понимают их не более, чем героев мифов.

Странно она выражалась. «Они». Странные символы на листах бумаги, разговоры о магии. Кем она сама могла быть, как не ведьмой?

— А вы знаете о мортасиларах еще меньше. Если кто-то из людей и интересуется Лесом, то только не охотники, — в голосе Вари послышалась едва заметная усмешка.

— Я знаю, что мортасиларов всего трое, они повелевают Лесом и создают ведьм.

— Мир мертвых и мир живых держатся на их существовании. Исчезни хоть один — и всё рухнет. Мортасилары – это не какие-то бестелесные существа, как всем представляется. Они могут жить среди людей, если захотят. Выглядеть совсем как они, — Варя сделала глубокий тяжелый вздох, будто страдала от боли. — Одна из мортасиларов создала меня. Она и есть моя… — она поджала губы, — мать.

Влад молчал.

— Я знала, что ты бывал в Лесу, когда приходила к тебе. И я знаю, почему это с тобой происходит. Если веришь мне или готов поверить, то выслушай всю историю. Она недлинная, и я хочу рассказать ее тебе, чтобы ты понял.

Влад глубоко вздохнул и потер виски, пытаясь отогнать все еще донимающую боль. Ему вспомнились слова Марка. Тот кричал, что в Лесу он заперт из-за старухи-ведьмы. Не о матери ли Вари он говорил? Марк не походил на остальных обитателей Леса. А Влад видел только пришедшую туда душу — Ренату, он видел и других — тех, кто, кажется, провел под волшебным сиянием неба и высоченными деревьями намного больше времени. Тени, пустышки, рваные силуэты. Никто из них не походил на Марка. Марка совершенно точно не походил на мертвого.