С виду мягок, да на зуб тверд (1/2)
Катя еще до конца не привыкла к своей новой должности. Ее все раздражало, пугало, беспокоило, и даже после того, как она немного выровняла ситуацию с Андреем и Романом легче ей не стало. Совсем. Она буквально боролась каждый день со всем безумием, которое наводнило ЗимаЛетто, и поминала не злым тихим словом Воропаева каждый раз, когда лоб ее упирался в очередную закрытую дверь. Его молитвами она сейчас сидела в этом кресле, и ощущала, какой ценой дается руководящая должность. Буквально неподъемной ценой.
Александр каждый вечер подбадривал ее, как мог, не только словом и помощью в, разного рода, вопросах, но и элементарной лаской, нежностью, взаимопониманием. Иногда Катерине казалось, что супруг буквально вымаливает у нее прощение за то, что она вынуждена претерпевать сейчас. А может его подстегивал ее разбитый и усталый вид? Он уверял ее, что они все смогут, что все будет хорошо, что этот сложный период закончится сразу же, как они выплатят первый долговой взнос полностью. Он был прав, совершенно прав, но это не значило, что иногда вечерами, когда она усиленно пыталась спрятаться в объятиях супруга, она не мечтала снова оказаться в больнице. Чтобы можно было расслабиться и просто наслаждаться временем с любимым мужчиной. А так… сам виноват, что у Кати ни на что не оставалось сил. Но, Воропаев и сам проявлял просто чудеса такта, был мягок и нежен. И Катерина буквально купалась в его ласке, получая огромное удовольствие просто быть рядом. Этого было достаточно для перезагрузки дома, и ежедневной головной боли в компании. Вот и сегодня она явилась на работу преисполненная сил и уверенности, что уж в этот раз она точно сможет решить все проблемы. Но, дополнительная головная боль пришла, откуда не ждали.
Дверь кабинета распахнулась без стука и, перед Катины очи, явился ЖенСовет в, практически, полном составе. Она невольно нахмурилась. Во-первых, ей бы очень не хотелось ругаться с девочками из-за субординации, но, с другой стороны, она просто не могла себе позволить такого излишне фривольного отношения к себе и своему статусу. Дело было никак не в том, что Катя, посев место директора, возгордилась, а в том, что раз на ее плечи упала такая ноша, то, она должна была нести ее с честью, и каждый в компании должен был к ней относиться соответственно. Это понимала и она сама, это ей говорил Воропаев, даже больше чем говорил, буквально просверливая мозг маленьким сверлом. Во-вторых, она никого из них не звала, а создавать в этом кабинете новое место для собрания ЖенСовета она не имела никакого права. Но, ситуацию прояснили Кривенцова, что и возглавляла весь пестрый отряд.
- Почему мы узнаем последними о том, что ты вышла замуж? - она возмущенно потрясала в воздухе листом бумаги, скорее всего, это был приказ о Катином назначении. Ах вот оно что! Катерина невольно закатила глаза.
- Это не та информация, которую я собиралась оглашать в ближайшее время, - она старалась говорить как можно спокойнее, учитывая то, что Шура выглядела максимально заведенной. Ее поддерживала Пончева, что сопела грозно и возмущенно, видно ее тоже задевало, что информация о Катином браке не просто не дошла до их ушей, а и то, что их всех не пригласили на празднество.
- Ничего себе заявки, - Маша выглянула из-за спины Шуры, явно собираясь разрядить ситуацию немного посмеявшись, - ты стала госпожой Воропаевой, и не собиралась нам даже об этом сообщить? Не по-товарищески, не находишь?
- Нет, не нахожу, - Катя встала со своего места, но девушкам жестом предложила присесть. Продолжать диалог стоя, это не просто плохой тон, это еще и дополнительное разжигание конфликта. Она дождалась, пока все рассядутся по местам. А почему нет Светы и Ольги Вячеславовны? Амура перехватила ее взгляд, прекрасно понимая, кого не досчиталась Катерина.
- Девочки решили, что это глупая затея, идти и выпытывать у тебя то, чем ты пока еще не готова поделиться, - она улыбается немного виновато, и принимается перебирать в руках тонкую нитку рудракши, - у меня, правда, было такое ощущение, что Ольга Вячеславовна… знает…
- Не знает, - отрезает Шура, едва ли хлопая рукой по столу, - если бы она знала, она бы обязательно сообщила об этом нам. А она ни слова, ни полслова.
- Я ей ничего не говорила, поэтому с нее можно снимать подозрения, - Катерине меньше всего хотелось, чтобы в ЖенСовете пошел разлад, да еще и из-за нее. Она понимала, что Уютова могла узнать от Милко, от той же Кристины, поэтому не было смысла врать о том, что Ольга оставалась в неведении. А так, ответ выходил и правдивым и смазанным одновременно. То, что нужно.
- Я же говорила? - Кривенцова указывает на нее копией документа, - она никому ничего… вот как так можно? - учитывая то, что все промолчали, вопрос был риторическим. Катерина вздохнула.
- Каждый человек в своем праве, - она немного облокотилась о стол, но осталась стоять, так ее слова должны были получать привилегию веса в отношении толпы, которая физически находилась ниже из-за своего сидячего положения. Уроки Воропаева не пропадали зря, Катерина запоминала все в самом лучшем виде. - Если я не посчитала нужным известить вас о смене моего матримониального статуса, это значит, что на то у меня были свои причины. И я не вижу смысла поднимать это как крайне важную тему к рассмотрению.
- И почему же? - Шура подается вперед, и Кате становится стыдно, что впервые за долгое время довольно миловидное лицо Кривенцовой кажется ей крысиной мордочкой, - или простые работники не имеют права знать о личных делах начальника? - Шура сильнее щурит глаза, и Катерина только поводит плечами.
- И это тоже, если уж быть достаточно честной, - ей кажется, это совершенно нормальным, когда никто из подчиненных не лезет в личную жизнь руководящего звена, но те, в свою очередь, должны платить той же монетой. Такой микроклимат в компании казался здравым, - но, раз уж вы не оставляете мне выбора говорить об этом, - Катя занимает руки карандашом, чтобы на него можно было отвлечься от тех взглядов, которые бросали на нее недовольные… подруги, - то замуж я вышла задолго до того, как заняла этот пост. Который, к слову, точно не хотела.
- Может ты и замуж не хотела? - Таня предполагает это робко и едва слышно, но, в полной тишине кабинета вопрос звучит более чем отчетливо.
- Наверняка не хотела, - соглашается с ней Шура, словно Катерины рядом с ними и не было, - это же Во-ро-па-ев, тут явно что-то не так!
- Если вы собираетесь обсуждать меня, без меня, то я не понимаю, зачем вы ко мне вообще пришли, - Катя понимает, что это просто злость, выброс эмоций, который не стоит на самом деле позволять себе в полной мере. В конце концов, она знала характер своих товарок, и даже ожидала схожей реакции на свое замужество. Но, все равно, ее это задевает куда больше, чем им бы хотелось.
- Прости, никто ничего такого не хотел, - Амура чувствует себя слишком неловко, - просто… мы ведь думали, что мы друзья, а выходит…
- Мы друзья, - не отрицает Катерина, но, все же исправляется, - точнее, не так, мы можем продолжать ими быть, но мы все, и я в том числе, должны понимать, что нельзя так просто влезать в жизнь друг друга. К примеру, вы понятия не имели, что ЗимаЛетто находится буквально на грани краха, но вас это почему-то не задевало. Вас не смутило мое назначение, по сути, вам было все равно как, главное, что я теперь на коне, и это одарило вас некими поблажками, которые оказались не лишними. Ведь так? - Катя удивляется, откуда в ней столько силы противостоять тем людям, которых она считала близкими. Буйо смотрит только на свои руки, Тропинкина разглядывает ее с явным интересом, Пончева выглядит немного недоуменно, а Кривенцова едва ли не воинственно. Нет, все-таки как же хорошо, что здесь не оказалось ни Локтевой, ни Уютовой. Это создавало некое ощущение нормальности. Да, хоть минимальной нормальности происходящего.
- Ты сейчас хочешь сказать, что все, что нам нужно, это воспользоваться тобой? - Шура недовольно поджимает губы.
- Нет, - качает головой Катя, - я просто говорю об избирательности, о том, что вы приходите ко мне только в том случае, когда вы ощущаете, что я ущемила ваши интересы. Ведь так?
- Да, никто никого не ущемлял, - чуть поднимает руки вверх Маша, - просто мы были немного растеряны, когда узнали о твоем замужестве из документов и то случайно, а не от тебя лично. И единственный вопрос, который мы хотели тебе задать, почему так.
- Тогда, я могу вам дать весьма однозначный ответ, - Катя улыбается, - если это единственное, что задевает вас в этой ситуации, - она замолкает, и, учитывая ту тишину, которая опускается в кабинете, воспринимает это как согласие. - Я не хотела скандала, - Катерина чуть пожимает плечами, умалчивая о том, что Воропаев просил ее не распространяться об их браке тем, кто не вызывал у нее доверия в сокрытии этой самой тайны. Они и так были достаточно обижены для того, чтобы осознать, что оказались просто слишком болтливы.
- И какой скандал мы должны были тебе устроить? - Кривенцова даже приподнимается со своего места, - мы что, по-твоему, похожи на истеричек?
- Ты знаешь, как-то да, - тянет со своего места Амура, внимательно глядя на Шуру, - сейчас мы именно на истеричек и похожи.
- Все хорошо, - Кате кажется, что Буйо, на самом деле, очень неловко, и она старается немного сгладить сложившуюся ситуацию. Но, Кривенцова решает, что речь обращена к ней. Она, хоть и возвращается на место, все равно вскидывает руки вверх.
- Ничего хорошего! Ты даже сейчас разговариваешь с нами свысока, - Шура явно собирается сказать что-то еще, но, Маша хлопает ее по руке, тем самым останавливая словесный поток. Катерина удивляется вполне искренне, уж от кого-кого, а от Тропинкиной она спокойствия не ожидала.
- Шур, ты разве не хотела услышать причину? - Маша принимается поглаживать колено подруги, и там медленно кивает, - ну вот, а ты, вместо того, чтобы выслушать, пытаешься рассказать, какая ты у нас оскорбленная. И вообще, - она встречается взглядом с Катериной, - прости, Кать, ты НИКОГДА не говорила с нами свысока, это точно перегиб с нашей стороны.
- С вон ее стороны, - Татьяна указывает на Кривенцову, - я вообще ничего плохого о Кате не думала, - заявляет она, и Катерина верит ей, Пончева в принципе не конфликтная, правда, уж очень слабохарактерная.
- Началось, - всплеснула руками Шура, - если бы ты могла, ты бы со Светой осталась, - звучит это как очередное заявление о предательстве. Катя качает головой. Нет, такое ощущение, что кто-то пересмотрел и переслушал конспирологических теорий.
- Так я могу пояснить причину моей секретности, или вам уже и интереса никакого нет? - Катерина, все-таки, решает привлечь их внимание, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему и вернуться к работе, которой, все еще было непочатый край.
- Есть, - Мария буквально заставляет Шуру сесть ровнее, - раз уж мы пришли, а ты готова говорить, значит нужно это решить, если у нас появилась такая возможность.
- Я не против, эту возможность вам дать, - кивает Катерина, - мы с вами были близки, и я благодарна за то, что вы меня приняли. Но, это не дает вам права требовать от меня отчета за каждое мое действие, - она поднимает руку, когда понимает, что Шура снова собирается перебить ее, - я знаю, что свадьба это не мелочь, но, тем не менее, личная жизнь остается личной до той поры, пока человек не решается об этом говорить. Я знала, как вы относились, да и относитесь к Александру…
- Это же Воропаев! - все-таки возмущенно восклицает Кривенцова, - ты вышла замуж за Воропаева, - она произносит это так, словно она сошлась с самим чертом, не иначе.